Хроники Кадуола

На звонок ответил Джулиан Бохост. Выслушав лихорадочное сообщение, он недоуменно повторил его вслух — все присутствующие узнали, что произошло.

Сначала они отказывались поверить, заявляя, что это фантазия, галлюцинация, бред. Затем, забравшись в автолет, они поспешили туда, где был древний городок их предков, и лишились дара речи, шокированные предельной простотой катастрофы и ее не поддающимися воображению масштабами.

Джулиан глухо произнес: «Если бы мы не остались в ангаре, мы погибли бы вместе со всеми!»

«Она этого и хотела, — отозвался Роби Мэйвил. — Никто и никогда еще не совершал более гнусного преступления!»

Они вернулись в ангар. Срывающимся голосом Клайти Вержанс сказала: «Теперь необходимо провести совещание, чтобы...»

Кервин Монстик, руководитель «бригады особого назначения» партии ЖМО, грубо оборвал ее: «Какие еще совещания? Мой дом, моя семья, мои маленькие дети — все, что у меня было — все исчезло во мгновение ока! Боевым машинам приготовиться к вылету! Пусть эта дьяволица подавится огненным смерчем!»

Никто не возражал. Два тяжело вооруженных автолета поднялись в воздух и направились на юг. Первым свидетельством их прибытия в пункт назначения стало попадание фугасной ракеты во дворец Титуса Помпо рядом с отелем «Аркадия». Титус Помпо, урожденный Титус Зигони, даже не успел проснуться. Другая ракета уничтожила собственно отель; над гаванью Йиптона взметнулся высокий язык огня. Автолеты суетились над атоллом, причиняя беспорядочные разрушения и оставляя за собой полосы ревущего пламени и облака удушливого черного дыма, поднимавшиеся огромными клубами и растекавшиеся по ветру подобно вязкой жидкости.

В сооружениях из бамбука, тростника и пальмовых листьев раздавались вопли отчаяния и ужаса. Каналы тут же заполнились баржами и лодками, натыкающимися одна на другую в тщетных попытках пробиться к открытому морю. Некоторым это удалось; другие, почувствовав невыносимый жар окружившего их ада, прыгали в воду, надеясь на спасение вплавь. У причалов рыбацкие лодки тонули, переполненные толпой истерически кричащих мужчин и женщин. Лучшие лодки присвоили умпы, застрелившие владельцев или сбросившие их за борт. Пламя бушевало, выбрасывая сполохи высоко в небо; ядовитый черный дым вздымался, как грязь, взбаламученная в воде, свертывался шевелящимися валами и смещался, гонимый ветром, в сторону от атолла. Лодки, кишащие выжившими йипами, отплывали от ярко горящего города; те, кому не хватило места в лодках, погибали, задыхаясь в дыму, или бросались в море в надежде схватиться за какой-нибудь плавучий обломок.

Три незабываемых минуты Йиптон горел, как один ослепительный костер, бодро раздуваемый ветром то с одной, то с другой стороны. Затем запасы горючего материала стали истощаться, пламя поутихло и разделилось на сотни отдельных костров. Через час от города не осталось ничего, кроме дымящейся черной золы, жирной и влажной, усеянной обугленными трупами. Выполнив свою задачу, боевые автолеты вернулись на полном ходу в ангар, спрятанный в чаще тройского леса.

Наблюдательный корабль, занимавший сторожевую позицию над атоллом Лютвен, сообщил о нападении и пожаре в бюро расследований. Сразу же на север были высланы все доступные транспортные средства, морские, воздушные и космические, в том числе «Рондина», «Мотыжник», «Флеканпрон» и пара туристических пакетботов, оказавшихся в то время на космодроме.

Спасательные суда сновали над водами, разделявшими атолл Лютвен и побережье Мармионского залива. Работы продолжались трое суток до тех пор, пока в водах вокруг погибшего города — обугленного полумесяца вонючей грязи — не осталось ни одного выжившего йипа. Удалось подобрать и перевезти на Мармионский берег примерно двадцать семь тысяч человек. Две трети населения погибли — сгорели или утонули.

Глава 8

1

Выживших йипов поселили в нескольких временных лагерях на Мармионском побережье — непосредственно на берегу залива и по берегам реки Мар. Очевидцы знали, что Титус Помпо спал во дворце непосредственно перед нападением — он несомненно погиб. Несколько человек видели Симонетту и Намура на причале для подводной лодки у отеля «Аркадия»; скорее всего, им удалось уплыть, хотя теперь, после разрушения арктической базы, им некуда было деться.

Как только появилась такая возможность, Глоуэн и Чилке представились Бодвину Вуку. Напустив на себя важность, Бодвин воздал им должное — с некоторыми оговорками: «В значительной мере вам удалось добиться успеха — ничего большего в сложившихся обстоятельствах я не мог бы ожидать».

Глоуэн и Чилке заявили, что рады слышать столь лестный отзыв от начальника бюро расследований. «Мы постоянно помнили о вас, понимая, что обязаны не подавать никаких возможных поводов для критики», — сказал Глоуэн.

«И невозможных тоже», — добавил Чилке.

Бодвин Вук крякнул, переводя взгляд с одного на другого: «Вы оба выглядите, как пышущие здоровьем откормленные младенцы — по-видимому, ни в чем себе не отказывали. Надеюсь, отчет о ваших расходах не подтвердит мое первое впечатление».

«Мы — благородные люди и офицеры полиции Кадуола, — твердо ответил Глоуэн. — Мы вели образ жизни, подобающий нашему положению».

«Гм. Передайте ваши счета Хильде — она отделит зерно от плевел».

«Так точно, суперинтендант!»

Бодвин Вук откинулся на спинку огромного кресла и устремил взор в потолок: «Жаль, что вы пренебрегли одной неотъемлемой частью вашего задания — а именно, не удосужились задержать Намура. Насколько я понимаю, пока вы прохлаждались на ранчо Стронси, он потихоньку ускользнул от вас и совершил покушение на Левина Бардьюса. После чего, с поистине оскорбительной бравадой, он бежал на звездолете Бардьюса».

«Действительно, по пути нам пришлось преодолеть несколько препятствий, что привело к задержкам, — признал Чилке. — Но даже в то время, когда мы лежали без сознания и при смерти, мы подсознательно сознавали свой долг перед вами лично и перед бюро расследований в целом. Этот настоятельный внутренний зов способствовал нашему скорейшему выздоровлению, и до сих пор мы продолжаем надеяться, что наша миссия завершится полным успехом».

«В бюро расследований «надежды» не пользуются популярностью», — назидательно произнес Бодвин Вук.

«По сути дела, можно считать, что беглецы у нас в руках, — возразил Чилке. — Намур и Симонетта — в подводной лодке, им некуда бежать и негде прятаться. Они — как пара рыбок в бутылке».

«Все это не так забавно и просто, как вам кажется! — отрывисто и сердито сказал Бодвин. — Они всплывут ночью где-нибудь около пляжа, затопят подводную лодку и переберутся на берег в ялике. После чего они угонят космическую яхту и будут таковы прежде, чем кто-нибудь успеет моргнуть глазом. Вы выставили охрану на космодроме?»

«Еще нет, директор».

Бодвин Вук включил микрофон и дал указания: «Теперь это сделано — благодарите судьбу за то, что мы не опоздали! Я знаю Намура. Было бы очень, очень жаль, если бы он снова вас облапошил».

«Вы совершенно правы», — ответил Глоуэн.

Бодвин Вук наклонился вперед и навел порядок среди бумаг на столе: «Давайте вернемся, с вашего позволения, к событиям в «Банке Мирцеи». Мне не совсем ясна последовательность этих событий; кроме того, я хотел бы подробнее разобраться в результатах заключенной сделки».

До сих пор никто ни словом не упомянул Руфо Каткара, но Глоуэн и Чилке прекрасно знали, что, стремясь заслужить благорасположение Бодвина всеми возможными средствами, Каткар, несомненно, выложил все, что знал, расколовшись, как трухлявый пень.

Бодвин Вук продолжал необычно спокойным, даже благодушным тоном: «По словам этого подонка, Руфо Каткара, вам посчастливилось предотвратить присвоение финансовых средств Дензеля Аттабуса Джулианом Бохостом. Предложенная Каткаром версия происходившего привела меня в замешательство. Никак не могу понять, кто сколько получил и кому что досталось — помимо того факта, что определенная часть этих средств каким-то образом оказалась на счету Глоуэна Клаттока».