Пешка

— Ты мне нужен. И останешься здесь столько, сколько потребуется.

— Вы не можете держать меня, — сказал я, невольно поглядывая на флайер. — Я — свободный гражданин, — я показал запястье с браслетом.

Браслет не работал.

У меня екнуло сердце. Я опустил руку и стал нажимать на браслете все кнопки подряд; потряс его, постучал по дисплею. Браслет молчал. У меня свело пальцы.

— Верни назад! Брэди улыбался.

— Вы не можете так поступать со мной. — Я не представлял, как он ухитрился это сделать. — Это противозаконно!

— Ты — наемник Центавра. В благодарность за эту привилегию ты отказался от кое-каких прав.

— Я ничего не подписывал…

— Но твое устное соглашение записано на пленку. Остальное — дело техники.

— Черт подери! — Я посмотрел на огромную сеть комплекса Центавра, даже ночью кишевшую огнями и передвигающимися телами. Ветер донес до меня тысячи звуков и запахов: машины, голоса, горячий металл, озон… Я потерялся в середине всего этого, вспоминая время, когда я чувствовал себя невидимым.

— Ну расскажи, что ты видел сегодня, кого видел. Все про каждого.

Когда я смог открыть рот, то рассказал ему. Я говорил, и ощущение того, что я сделал что-то неправильно, становилось с каждым словом все сильнее. Брэди то нетерпеливо, то равнодушно слушал мой рассказ, но это вовсе не означало, что я оправдал его доверие и не нарушил своего долга. Если я и обеспечил своими действиями безопасность леди Элнер, то все равно она что-то потеряла из-за меня. Но я не понимал, что я мог сделать. И вообще почему я должен беспокоиться?

— Итак, ты уже познакомился с Соджонером Страйгером? — вдруг прервал меня Брэди. — Твое впечатление?

Я сказал.

Брэди рассмеялся.

— Это что-то новенькое! Почему это из всех, кто встречался с ним, ты единственный, кому Страйгер не понравился?

— Он ненавидит изгоев общества.

— А! — согласился Брэди. — А ты — изгой.

— Почему вам он не нравится? — спросил я, заметив очевидное.

— Полагаю, он опасен. Он фанатик и обладает обаянием, которое даже здравомыслящие люди находят неотразимым. И… у него слишком много последователей.

— Новообращенных? — Я вспомнил людей с остекленевшими глазами, стадом тянувшихся за Страйгером, как за пастухом.

Брэди улыбнулся и стал похож на старуху-смерть.

— Я говорю о командирах. Ни один человек не привлекает такого внимания и не контролирует так общественное мнение, как он. Один, без всякой помощи. Я знаю, чего хотят от него те, кто на него ставит. Но я сомневаюсь, что он еще помнит… На самом деле меня интересует его игра и последствия этой игры. Тогда его сторонники получат то, чего, может быть, и не ожидают.

— А что насчет ФТУ? Они, возможно, посадят его в Совет?..

— ФТУ заинтересовано в идее несуществующей непорочности не больше остальных. Каждый член Совета Безопасности хоть однажды да побывал в чьих-либо пешках. Ты играешь в шахматы?

— Нет, — ответил я, даже не вполне представляя, что это такое.

— Не думаю. — Брэди наклонил голову в сторону замершего позади меня флайера. — Возвращайся в имение. Выспись — и все пройдет. Делай свою работу.

— А мой контракт?

— Ты и в самом деле хочешь взглянуть на него?

— Ты рискуешь своей задницей, солдафон вонючий.

— Контракт будет выведен на твой компьютерный модуль сегодня вечером. Полагаю, ты найдешь его в полном порядке, — весело сказал Брэди. Интересно, что он увидел смешного?

— А кредитный счет? — Я поднес браслет к его носу.

— Он оживет, когда ты заслужишь этого.

Стараясь не дать Брэди плясать на моих костях, я отвернулся и поплелся к флайеру, глотая обиду, полностью разгромленный. Вдруг, вспомнив вчерашнее, я остановился:

— А кто еще псион?

— Что?

— Ну, кроме Джули. Есть еще один. Вы не говорили мне…

— Где? — Брэди преодолел разделяющее нас пространство одним прыжком.

— Среди Та Мингов… — Я подался назад, но отступать было некуда. — Прошлым вечером, за обедом. Кто-то пробовал пси-энергию на мне.

Брэди схватил меня за грудки:

— Не ври! Я знаю о семье все. Это невозможно! — Я выдержал его взгляд, и он медленно разжал пальцы. — Ты действительно веришь в это, — пробормотал он, глядя на свою руку и шевеля пальцами, словно не понимая, почему секунду назад он был готов меня придушить. — Еще один телепат?

— Нет, тик… телекинетик.

— Что случилось?

— Ничего особенного: кому-то вздумалось выставить меня чучелом. Но не в открытую. Остальные ничего не заметили.

Брэди нахмурился: он что-то прошляпил. Но тут же на его лицо вернулось равнодушное выражение: мысленно он был далеко отсюда — выискивал, где он мог ошибиться.

— А ты можешь сказать, кто это? — после паузы спросил Брэди.

Я покачал головой:

— Я… я был без наркотиков. Думаете, это имеет отношение к леди?..

— Нет! — отрезал Брэди, не давая мне закончить фразу. Он весь как-то изменился. — Ты, должно быть, ошибся.

— Нет.

— Забудь про это. Твоя забота — леди, сконцентрируйся на ней.

Он теснил меня назад, пока мне ничего не осталось, кроме как залезть во флайер.

Я взялся рукой за дверное крыло и нырнул под него.

— Я не думаю…

— Вот именно, — сказал Брэди, — Не думай.

Я забрался внутрь. Дверь задраилась, и флайер понес меня обратно к Та Мингам. Почти перед самой посадкой браслет ожил. Когда ты заслужишь этого…

Я тихонько пробрался через двор в дом Элнер. Пришел туда, откуда ушел. Как в кошмарном сне. Я вполз под одеяло, задавая себе вопрос, где я окажусь, когда проснусь.

— Мез Кот… могу я поговорить с вами?

На следующее утро уже Ласуль застала меня без штанов. Я испугался ее голоса, потому что не почувствовал, как она вошла. Я понял, что забыл прилепить второй пластырь вчера вечером. Не постучав, она вошла прежде, чем я успел пошевелиться.

И сейчас она удивленно взирала на меня. Впрочем, я был удивлен не меньше. На лице ее не было и следа беспокойства или замешательства.

Я не мог вылезти из-под одеяла, потому что Ласуль и не собиралась отворачиваться. Она была одета в длинное свободное платье, которое снежным покрывалом висело в воздухе вокруг ее тела, словно презирая законы гравитации. Я слышал стук своего сердца. Сосчитав до двадцати ударов, я вытянул руку и схватил трусы. Судорожно напялил их.