У неё синдром восьмиклассника, но я всё равно хочу любить её! (ЛП)

— Ясно… Говоришь ты вполне уверенно плюс мне кажется, что у тебя на всё это своя точка зрения… Но ты один. Как бы получше сказать?..

Какая же постыдная тема для разговора. Все эти любовные истории так и вгоняют в краску.

— Хм, я тебя понял. Несмотря на то, что за моими плечами тяжёлый груз любовных приключений, а сам я знаю о любви всё, почему же у меня до сих пор нет девушки, ты это хочешь спросить?

— Да! Именно! Ишшики-сенсей выхватывает слова прямо у меня изо рта!

— Знаешь, самому интересно. Я нахожу кучу информации, записываю её в свой блокнот, меня так тянет к девушкам, а я всё равно не завёл себе подружку.

— Причина в том, что ты просто извращенец!

— Правда? Я извращенец?.. Возможно, любовь слепа. Ну, большой чистой любви я ещё не испытывал, но вот просто втюриваться мне приходилось. Была она девчонка в младшей школе…

— Трусики, небось, показывала, да?

— Она вообще их не носила.

— …

Я и отшутиться не смог. Чем тут ответишь? Как же неожиданно, когда такое всплывает в середине разговора. Чёрт, он отрезал мне все пути отхода от этой истории.

— Я об этом и в блокнот свой черкнул. В младшей школе я туда не только про девочек записывал. Я туда и про мальчиков немного написал. И тут, будто по велению судьбы, к нашей тусовке примкнула Акари-чан.

— Как это печально…

Для Акари-чан.

— А потом, ты не поверишь, она прочитала то, что было написано в моём блокноте вслух прямо перед ними. Чувак, я плакал. И не только из-за того, что она сделала…

— Акари-чан!..

Эта история меня очень тронула. Несчастным главным героем в ней был не Ишшики, нет, а Акари-чан. Я бы тоже плакал, если бы такое случилось с моим другом. И откуда она узнала об этой штуке?

— Я плакал, потому что она сказала: «Теперь то, что ты написал, узнают все».

— Это были слёзы счастья?!

— И после этого я поклялся, что буду собирать информацию, дабы предоставлять её другим. Так я и стал таким, какой я сейчас.

— То есть это Акари-чан виновата в том, что ты стал извращенцем?!

— Ну… Я пошутил. У меня нет хороших воспоминаний. Вся эта весёлая история — ложь.

И, вздохнув, Ишшики вновь сделал серьёзное выражение лица. Как далеко он готов зайти ради того, чтобы пошутить? Надеюсь, о концовке этой истории не будут ходить слухи.

— В общем, я могу сказать тебе, что Тогаши, сидящий передо мной, стопудово влюбился первый раз в жизни, хоть сам это заметил и не сразу.

— Ага, вот и вывод из твоей теории.

Вместо того чтобы рассказать свою историю до конца, он вернул наш разговор на те рельсы, по которым мы ехали с самого начала. Раз уж я хочу, чтобы он научил меня премудростям любви, придётся выказать свою благодарность: никогда не упоминать об этой шутке.

— Так, Тогаши, первым делом тебе надо завести блокнот. Записывай в него всё, что узнаешь о ней, а потом покажи мне. Это будет твоё спасательное средство.

— Я хотел, чтобы меня научили любви, а не извращенствам! И как ты умудрился понять мою просьбу именно так?!

А стоило ли мне вообще его об этом просить? Он больше похож на сталкера, чем на нормального парня. Хотя он не следит за девчонками, а просто делает записи (и я буду благодарен любой информации, которой он сможет со мной поделиться), я не уверен, что это очень здоровое занятие.

— В общем, тебе нравится Таканаши-сан, да?

— Да, думаю, с этой частью вопросов нет, но хоть я и благодарен тебе за разрешение этого вопроса, есть что-то, чего я не могу почувствовать. Как будто в моей голове царит туман.

— Понятно. А ведь всё так хорошо начиналось…

— А? Что ты имеешь в виду?

— У меня для тебя плохие новости. Похоже, у Таканаши-сан есть парень.

Что? Парень? У Рикки? Парень?! Серьёзно? Да ты шутишь. Кто? Как? Когда?!

В мгновение ока я погрузился в хаос. Эта новость меня очень расстроила. Если подумать, я ещё столько всего не знаю о Рикке. Глядя на то, что она живёт одна и ведёт себя несколько высокомерно, я решил, что гости у неё бывают редко. Она не такая, как все.

Но это… это не смешно. Она на самом деле очень красивая, с какой стороны ни посмотри. Чисто по внешнему виду ей можно присудить высший балл. Это даже Ишшики сказал, если я правильно помню.

Я думал, она из тех людей, которых не зовут на свидания. Но опять же, этот вывод построен только по её нынешнему поведению. Возможно, этот парень знал её раньше. Я не знаю, как она вела себя в средней школе, так что нет ничего удивительного в том, что любовь могла зародиться тогда. Значит, вот оно как. У неё был парень ещё до того, как мы встретились. Теперь я понимаю, что ты сделал, Ишшики. Ты хотел, чтобы я сразу всё узнал и чтобы моё сердце разбилось быстро. Я понял тебя, друг. Значит, мне только что впервые разбили сердце? И как мне теперь вести себя с Риккой? Не знаю.

После всей этой бури чувств я нечеловечески грустным голосом спросил:

— Слушай, Ишшики…

— Поверил.

— Ты мне сердце разбить хочешь?!

Я щипал его за щёки, пока они не покраснели. Да конечно, ложь это всё. От этого дурака ничего иного ожидать не приходится!

— О-ой! Знаешь, а я себе сейчас чуть язык не прикусил!

— Да я этот язык тебе сейчас оторву!

— Зато теперь ты понимаешь? Ты её очень сильно любишь, понял? Кстати, у Каннаги-сан есть парень.

— Да ладно?!

— Вот так вот. Я, когда услышал, тоже в шоке был. Кстати, он старшеклассник. Против него нет никаких шансов.

— Правда? Да уж, ты прав, это был шок. Вштырило ещё как.

— «Вштырило»? Я не о шоковой терапии говорю, но ты меня понял.

Я понял. Я точно понял. Для меня существует большая разница между новостями о том, что парень есть у Рикки, и о том, что парень есть у Каннаги-сан. Но я всё ещё удивлён. Никогда не думал, что почувствую эту разницу.

— Как представитель дисциплинарного комитета, я должен подавать пример в отношениях с противоположным полом. Ты сейчас чувствуешь schadenfreude 26? Если нет, то откуда это облегчение в твоих глазах?

— Я не знаю, что это за чувство такое!

— Ты не знаешь, что такое schadenfreude? Это когда ты пьёшь сладкий нектар из слёз чьих-то печалей.

— Нет, я не чувствую себя счастливым, когда кому-то не везёт, и не ощущал даже привкуса этой штуки раньше!

— Ну, ты должен думать что-то вроде: «Таканаши-сан моя! Вы все сосаете!». Это и есть schadenfreude. Жуткая штука, да? Думаю, её можно счесть похожей на влюблённость… в некотором смысле.

— Я не уверен, что именно ты хочешь сказать, но суть уловил. Я понял, что Рикка мне очень нравится. Спасибо.

Хорошо, что я наконец во всём разобрался. Добив свою речь, Ишшики прикончил и свою газировку. На столе перед нами стояли корзинки с зару-собой 27. Она была одним из летних пополнений школьного меню.

Я думал, это неясное чувство после нашего разговора исчезнет, и мне станет немного легче, но этого так и не случилось. Меня всё ещё терзали смутные сомнения. Рикка мне определённо нравилась. Да, нравилась. Знаете, когда она впервые показалась мне моей младшей сестрой или когда я помогал ей с проблемами, которые ей подкидывал её синдром восьмиклассника, то думал, что такого не произойдёт, однако, как оказалось, ошибся.

Но ведь и двух недель не прошло. Не хочу показаться невежественным, но может ли это чувство возникнуть вот так внезапно? Учитывая, что я не имел ни малейшего понятия о том, что это вообще такое. Я правда влюбился в неё?

За то время, которое мы провели вместе, она стала мне нравиться, а я ничего и не замечал. Прямо как в каком-нибудь сериале. Я просто влюбился в неё, не имея на то чётких причин.

Ну да ладно, как мне теперь с ней говорить? Если она мне и правда нравится, то разговаривать с ней будет сложновато. Если кто-нибудь из вас когда-нибудь влюблялся, пожалуйста, дайте мне совет.