Миростройцы (СИ)

- А мы собирались? - почесала за ухом его грызуниха.

- Вообще-то нет. Но факта довольно знаменательная и попадающая в пух.

Тут поперёк было трудно цокнуть. Пройдя по пути все процедуры опознавания, фрег за пол-часа медленным ходом дошёл до планеты, и зарулил в космопорт поближе к потребному месту. Грызям повезло, что у них фрег, а не что побольше, потому как побольше садилосиха только в полюсные космопорты, дабы не занимать места. Порт находился на плавбазе, поставленной у морского берега, вслуху того, что мощные понтоны выдерживали вес таких аппаратов, как Ф26. Грызи получили возможность потаращиться на родные просторы с высоты, прямо через открытые ставни окон - на их потеху, в месте посадки был день, так что картина хорошо прослушивалась. При этом она была довольно знакомая: море было практически свободно от построек только в прибрежной полосе, где на мелководье водилось всякое и вода окрашивалась в светлые оттенки голубого. Дальше же в море начинались целые россыпи сооружений, делавшие водную гладь похожей на пруд с камышами. С другой стороны от береговой линии зеленело другое море, из деревьев, кустарников и трав; оттуда тоже торчали высокие несимметричные башни. И надо цокнуть, туда хотелосиха нырнуть, неслушая на то, что на Камышиде отнюдь не случалось дефицита лесов.

Тем не менее, прыгать с корабля на ходу никто не стал - хотя это и было осуществимо, ремач гасил удар тела о поверхность в конце полёта, и все дела. Фрег, повешеный на маяки, автоматически сел на означенную площадку. Пока что Грибыш выключил двигатели, потому как думалосиха, что быстро они не взлетят, а если уж придётся, то раскочегарить не так долго. Грызи высунулись из корабля, ощутив ушами и носами прохладный воздух, и вспушились. Вряд ли можно цокнуть, что они так уж долго не были здесь, но всё-таки так и было цокнуто, по крайней мере не вслух.

От порта Грибыш и Рижа отправлялись как всегда, на аэроэлектричке, потому как проще всего - быстро и ненакладно для Прибыли. Подвешеный на трос между высокими опорами поезд развивал большую скорость, потому как, разогнавшись, уже не висел на тросе, а летел, держась за него; у электрички и крылья сверху имелись, для. Такая штука использовалась повсеместно у грызей, только обычно на открытых планетах. В космоториях поезд был вынужден постоянно нырять в туннели, так что там пользовали другие технические решения. Чтоже до пушей, так они вспырились яблоками на прочих грызей, что ехали в поезде, и сочли, что те вполне пушны. Как это обычно бывает, в электричке тащили кучи всякого барахлища, какое лень отправлять как груз. Из-за этого в вагоне существовали и клетки с кроликами, и бидоны молока, и коробки, и завёрнутая в мешок трёхметровая тыблоня. Это добавляло изрядную порцию ощущения, что ты дома, так что пуши тешились и годовали. По вагону то и дело проходила цепная реакция ржаки и вспушения, отчего по воздуху летел линялый пух.

Следует отметить, что Риже-грибышачий околоток был един, потому как их семьи жыли рядом. Ну всмысле, не в одном доме, а на расстоянии в десяток килошагов, но для грызей это тоже самое, что в одном месте. Это избавляло их от необходимости мотыляться по планете, так что и. Остановка "Подкопай-Осина", как оно зачастую и бывает, зижделась на башне, откуда на транспортёре пассажиры попадали на соседнюю башню, где располагалась всякая дребузня, прибочная к станции - столовки, автостанция, склады, киоск печати, и тому подобное. Электричку же останавливали на другой башне только затем, чтобы она не особо шумела. Рижа и Грибыш прекрасно знали эти места, и сейчас убеждались, что за прошедшее время тут почти ничего не изменилосиха. Часть сооружений на террасах башни состояла из блоков с металлическими стенами, и этим хоть за тысячу лет ничегошеньки не сделается. Другие постройки были намеренно уделаны под старину, с крошащимися кирпичными стенками, покрытыми штукатуркой. Правда, поскольку всё это великолепие было лень поддерживать как положено, старые дома покрывали консервантом, с каковым они могли простоять ещё сотни лет. Доходяжная на вид, потрескавшаяся и разбухшая штукатурка, из щелей которой лезли мох и мелкая травка, на самом деле не обваливалась. Так же старое ржавое кровельное железо и не думало проржаветь окончательно, а только создавало вид. Как и раньше, по дорогам башенных террас ходил грызь с точильным станком за плечами, и орал "точить ножи-ножницы, пух в ушах!".

- Как и не отлучались! - довольно цокнула Рижа, ослушавшись, - Вон там конура была для енотов... Всмысле, она там и есть.

Мимо многоквартирной конуры с бульканьем прокатился грузовичок с надписью "Корм" на борту.

- Ну да, - пожал ушами Грибыш, - Так это в пух, а не мимо. В жраловке наверняка Пухерьевна работает.

- Да ладно... - фыркнула грызуниха, - Где в другом месте это ладно, а в жраловке врядли.

- Пошли слухнём, - резонно предложил грызь.

Жраловка была довольно большой палаткой, оббитой жёлтым волнистым углепластиком, и стояла на своём месте всё время, как это помнили грызи. На ней было написано "Овощи" - крупными буквами, а мелкими там ещё было уточнено, что это оносится к номенклатуре продаваемых в палатке товаров, а не является обращением к читающим. При этом овощной отдел там был довольно маленький, а большую часть занимал закуток с трёмя большими скамейками и столами, где распивали квасы и пиво, причём нафигаченное тут же, за стенкой, из отходов и просрочки. От этого дела из дворика, также обнесённого пластиковыми листами, сильно несло брагой, ну и понятное дело, постоянно слышалась громовая отрыжка.

Грибыш и Рижа переслухнулись, похихикали, и пошли именно туда, поискать приключений на хвосты. Как и предполагал грызь, Мурка Пухерьевна всё ещё разливала квасы, как это она делала во времена его белочности. На истёртых скамейках околачивались несколько хвостов, которым вдруг пришло в голову употребить пиво, а некоторые из оных планомерно наклюкивались. Питие, особенно чего-либо покупного, было среди грызей не распространено, так что жраловка была единственным подобным предприятием общепита во всём районе. Крупная, широкомордая Мурка вынесла из кухни очередное ведро, разящее запахом брожения, и стала пухячить по двухлитровым кружкам, не особо кроясь и обильно поливая стол.

- Эй грызо! - цявкнул Грибыш, ткнув пальцем в её пух, - Всё ещё?

Мурка вспырилась на него одним яблоком и громогласно рыгнула, отчего завибрировали пластиковые стены.

- Всё ещё, сто пухов, - подтвердила она, - А вы уже?

- Не, мы скорее только собираемся, - цокнул Грибыш, - А вообще рады видеть, в том числе тебя.

- Мздоимно... тоесть, взаимно, - улыбнулась грызуниха, кивнув ушами, - Цокните о?

- Вряд ли, - хмыкнул грызь, покосившись на Рижу.

- А, ну да. Имелосиха вслуху, цокнешь ли о.

- Ну а почему бы и не цокнуть, - цокнул Грибыш, - Нальёшь?

Получив древнюю кружку с самосадным муркиным квасо-пивом, грызь уселся на скамью, так чтобы в основном его слышали все пуши, и изложил соль. Убедившись, что соль лежит хорошо, он приступил к рассказу о том, какие события имели место с ним и Рижей после того, как они покинули Лапамуф на "Графике". Грызи навострили раковины, ну и само собой, часто катались в смех. Жраловка для того и была предназначена в основном, чтобы снова поржать, и нынче это удалосиха как следует. Никто не платил ни малейшего внимания бражному запашищу, который стоял в дворике так, что хоть хвост на него вешай, и прочим свинским атрибутам, потому как пушам было интересно другое, да и сидеть тут долго они не собирались ни разу. Как цокнула в своё время Рижа, понравилось, лет через пять можно опять зайти.

Повествование про тяжёлое время вызвало мотание ушами, правда потом грызи долго не могли взять в голову, как это вообще, ну вот это? Пык, и тяжёлое.

- Кстати, а ты не знаешь... - цокнул Грибыш.

- Кое-что знаю, - точно ответила Мурка, - Как минимум, знаю фразу "кое-что знаю".