Самоцветные горы (Волкодав - 5)

Несколько молодых воинов топтались по берегу, коротая тягостное ожидание за игрой: выискивали среди гальки плоские камешки и пускали их "блинчиками" по воде. Старуха милостиво кивнула юнцам, словно прощая им их мальчишеское занятие. Парни почему-то страшно смутились - и даже мысли не возымели остановить её да спросить, кто такова и что тут потеряла. Она же бестрепетно приблизилась к "косатке" и, словно имея на то полное право, постучала клюкой по форштевню со снятым с него носовым изваянием.

- Почему мне кажется знакомым этот корабль? - спросила она Аптахара, онемело смотревшего на неё через борт. - Может быть, оттого, что у ходящих на нём очень уж знакомые рожи?.. - Тут уже все уставились на Аптахара, а старуха продолжала как ни в чём не бывало: - Так куда же ты дел моего внука, Аптахар? И за что тебе отрубили правую руку? Уж не за то ли, что ты, старый бездельник, не сумел за ним уследить? Ты, видно, напрочь свихнулся, если отпустил его бродить по острову в одиночку?..

Аптахар открыл рот. И закрыл. Потом снова открыл - и теперь уж не закрывал до тех пор, пока не помянул все до единой чешуйки коварного Хёгга, в особенности же те, что имели отношение к его охвостью и паху.

- Во имя пупка Роданы, глубокого, словно пещера, и Её ягодиц, подобных двум каменным лбам, разделённым ложбиной!.. - произнёс он наконец, завершая словесное оберегание. - Может ли быть, почтенная Ангран, что это действительно ты?..

Старуха в ответ усмехнулась:

- А ты, верно, надеялся, что меня здесь в первый же год крысы сожрали?

Молодые воины, никогда не бывавшие на острове Закатных Вершин, с почтением и даже не без некоторой робости слушали их разговор. Кто такая Ангран, "одна в горе", было известно каждому.

- Твой внук... - не особенно связно выговорил Аптахар. Язык у него всю жизнь был без костей, но тут он просто не знал, с какого боку начинать объяснять. Столько всего нужно было упомянуть, да всё сразу! И Аптахар сбивчиво продолжал: - С ним был ещё венн, который... ну, кровный враг. И этот... паскудник, с корабля сбежал и мешок венна упёр...

- Я знаю, - отмахнулась старуха. - За ними погнались одичавшие. И загнали в Понор.

- Кто? - переспросил Рысь. Он уже косился на крышку палубного люка, под которой в трюме сохранялось оружие.

- Одичавшие, - повторила Ангран. - Дети наших рабов. Я пыталась помочь им остаться людьми, но не совладала. Наверное, так было предопределено... Она вздохнула и оглянулась на остров, чтобы негромко добавить: - Иным в назидание.

Рысь нехорошо прищурился. Ему не было дела ни до назиданий, ни до предопределений, ни до того, откуда берутся некоторые легенды. Он знал одно. Кто-то Посмел напасть на его кунса. Значит, этот кто-то не должен был увидеть нового дня. Он уже обернулся к остальным молодцам, благо возле "косатки" собрались все, кроме дозорных...

- Остановись! - Ангран лишь чуть-чуть повысила голос, но Рысь так и замер с приоткрытым ртом, на середине начатого движения. - Какие бы приказы вам ни оставил мой внук, тебя-то никто ещё не избрал предводителем, продолжала старуха. - Значит, не тебе и распоряжаться.

Она помолчала, обводя глазами могучих, воинственных, горящих неутолённой местью парней. Её глаза, серые, цвета осеннего дождя пополам со снегом, по очереди остановились на каждом, и все без исключения, один за другим, потупились перед нею.

- Моего внука больше нет здесь, на острове, - несколько смягчившись, сказала Ангран. - Он ушёл в Понор, и с ним те двое.

- Мы последуем за ними... - тихо предложил Рысь.

- Когда они ушли, Понор завалило, - был ответ. - Туда больше нет хода. И, вероятно, не скоро будет. И потом, разве ты бросил бы корабль?

Рысь ещё ниже опустил голову. Корабли, особенно боевые "косатки", сегваны не бросали никогда и ни при каких обстоятельствах. Даже спасаясь от вечной зимы, даже уходя по льду с родных островов - тащили их с собой на катках.

- Мы встретим моего внука! - провозгласила Ангран. - Но не здесь. Мы пересечём море и посетим далёкую страну, где я никогда не бывала. Она называется Саккарем...

Отчего-то ни у кого не повернулся язык назвать её слова безумным пророчеством. Аптахар лишь спросил:

- Но откуда тебе всё это известно, почтенная?

- Подруга поведала мне, - с той же безмятежной уверенностью ответствовала Ангран.

- К-какая подруга? - Аптахар тщетно силился что-то сообразить.

- Та, что иногда приходила скрасить моё одиночество, а сегодня проводила меня сюда. Я многое узнала от неё и многому научилась.

Только тут воины вспомнили маленькую женщину, что по-доброму улыбнулась им, а потом как-то незаметно ушла.

- Она вернётся, чтобы отправиться с нами, или нам её разыскать? спросил Рысь.

- Не такова моя Подруга, чтобы разыскивать ее для плавания на корабле, - усмехнулась Ангран. - Она приходит, когда пожелает и куда пожелает, и нет ей надобности ни в парусе над головой, ни в палубе под ногами.

В другое время и в других устах подобные слова прозвучали бы как неоспоримый признак безумия. Но только не сейчас и не здесь, в виду трёх вечно клонящихся к закату снеговых вершин, которым старуха Ангран выглядела четвёртой и отнюдь не младшей сестрой.

Она взошла, а вернее, восшествовала по мосткам на палубу корабля и опустила на доски небольшой узелок, содержавший, как поняли мореходы, её небогатые пожитки, загодя собранные в дорогу. И правда, много ли имущества нужно женщине, которую ещё двадцать зим назад собственный сын счёл ожидающей смерти старухой? Запасная рубаха (если только она вообще у неё была, в чём Аптахар, например, сомневался), да крючок для вязания, да камушек из-под родного порога...

По приказу кунса Винитара "косатку" не вытаскивали на песок. На случай возможной опасности она стояла готовая к немедленному отплытию: на якоре и растяжках, у приглубого берега, где ей не мог устроить ловушку некстати начавшийся отлив. Уже без дальнейших приказов мореходы принялись отвязывать канаты, зачаленные за выступы валунов, и снимать с паруса плотный кожаный чехол, сохранявший его на стоянке от дождя и сырого тумана. "Косатка" готовилась уходить. Запасы пресной воды были пополнены без промедления, в первый же день, а что касается пищи - какой же морской сегван, да находясь в море, когда-либо оставался без пропитания?..