Фактор аннигиляции

— У меня из-за него сердце кровью обливается, — раздражённо бросил Джандрак, бегая туда-сюда по камере.

Через час мрачного сидения в камере Джандрак услышал шум и удары в коридоре снаружи. Он прижался ухом к двери, чтобы лучше слышать, и отпрыгнул, когда дверь открылась.

— Сэр?

Джандрак вытаращил глаза. В камеру заглядывали трое растрёпанных солдата, все ещё носившие форму Королевских Военных Сил. Ему даже не нужно было смотреть знаки полка у них на форме — они были ему знакомы; это были солдаты взвода жизнеобеспечения из того полка, которым он сам командовал — Королевский Полк Армагеддона.

— Ого, будь я проклят! Ради космоса, что вы здесь делаете?

Капрал бросил взгляд в ту и в другую сторону коридора.

— Лучше побыстрее отсюда смотаться, сэр.

— Вы чертолвски правы, — Джандрак щёлкнул пальцами в сторону Либера. — Шевелитесь старина, мы уходим.

— Вы идите. Я слишком устал бороться.

— Вам не повезло; вы мне больше нравитесь живым, чем мёртвым, — схватив старика за руку, Джандрак выдернул его из камеры. В коридоре на полу лежали два охранника в зелёной форме. Жёсткие береты с перьями, которые носили все сержанты Передана, слетели у них с голов и лежали в луже крови, сочившейся из тел.

— Отсюда — куда?

Солдаты поспешно провели их до конца коридора, круто повернули и прошли в отверстие в стене. Как только они прошли, запирающая панель тихо скользнула за ними на своё место.

— Мы в подвалах Политического Крыла, — сообщил им капрал. — Это лабиринт тайных проходов.

— Ладно, — решительно сказал Джандрак, — а теперь объясните, что вы здесь делаете.

— Весь полк знает о вашем аресте, сэр. Когда в городе шли бои, Политическая Полиция сходила с ума, арестовывая практически всех, кто носил форму. Так мы и попали сюда. Конечно, немало офицеров полка было арестовано, как вы знаете.

Джандрак, который почти не контактировал с полком за прошедшие несколько месяцев, не знал об этом. Тем не менее, он кивнул.

— Когда бунтовщики захватили камеры, возникла некоторая сумятица, — продолжал капрал. — Нам удалось захватить одного из политиков, лейтенанта. Он выглядел крутым, но оказался мягким, как воск. Он дал нам схему этих проходов. Естественно, мы не могли уйти, оставив вас здесь.

У Джандрака потеплело на душе. Все ещё существовала такая вещь, как верность.

— Куда ведут эти проходы? — спросил он.

Солдаты изучали закодированную надпись на стене туннеля.

— Похоже, туннели проходят над всем Внутренним Городом. Тайные выходы из них по большей части в официальных учреждениях, иногда на улицах.

Джандрак думал быстро.

— Хмм. К этому времени бунтовщики перекроют весь Внутренний Город. Если мы сможем добраться до Старого Города, то я знаю место, где мы будем в безопасности.

— Это то же самое, что пройти сквозь стальную стену, сэр. Бунтовщики будут охранять все подряд, и особенно выходы. А мы все ещё в форме!

— Если мы можем добраться до моего коттеджа в Дубовом Парке, я, наверное, смогу помочь, — заметил. Либер.

— Каким образом? — спросил Джандрак.

— Как я вам говорил, электроника — это моё хобби. У меня есть некоторые устройства, которые помогут нам пройти через посты.

— Что же, до парка мы можем добраться, — подтвердил капрал, разглядывая план, хмуря брови. — Мы идём, сэр?

Джандрак кивнул.

— Воспользуемся шансом. Давайте, двигаемся.

Капрал дал Джандраку ручной нейтронный излучатель, который он забрал у одного из убитых бунтовщиков. Они двинулись по одному из боковых туннелей, отделанному металлом, консультируясь с диаграммами, которые с определёнными интервалами были воспроизведены на стенах туннелей. Джандрак мог вообразить, что сотни, едва не тысячи, пленников пришли этим путём. Система подземных туннелей давала возможность Политической Полиции арестовывать своих жертв и мгновенно, будто бы при помощи магии, убирать их с глаз публики.

Вскоре они поднялись по спиральной лестнице. Капрал осторожно поднял люк и выглянул наружу, затем кивнул остальным. Выбравшись, они обнаружили, что находятся в тишине и спокойствии Дубового Парка.

Вокруг никого не было. Либер вёл их через рощи огромных, мутировавших дубов, пока они не пришли к его коттеджу под ветвями одного из деревьев. Джандрак и его люди достали оружие, но, похоже, в коттедже никого не было.

— У Передана ещё руки не дошли до перетряхивания моих бумаг, буркнул Либер, открывая дверь. — Во всяком случае, ему нет необходимости идти дальше досье Гринсекта.

Внутри коттедж оказался точно таким же, каким Джандрак его и запомнил: уют, аккуратность и чистота. Старик закрыл за ним дверь, затем прошёл в соседнюю комнату. Через открытую дверь они видели, как он роется в шкафах и сундуках, выбрасывая кучи незнакомых, завораживающих аппаратов.

— Вообще-то жаль оставлять все это, — заметил Либер. — Столько труда я вложил во всё это оборудование… а, вот и они.

Он достал горсть чёрных полосок, к которым с интервалами были прикреплены блестящие, дискообразные призмы, по четыре на полоску.

— К счастью, когда я изобретаю что-нибудь такое простое, как это, то я делаю по меньшей мере дюжину экземпляров — у меня есть автоматический сборщик для вещей такого типа, как вы понимаете — так что их хватит на всех нас. Пусть каждый наденет полоску на голову.

— Что это такое? — подозрительно спросил Джандрак, ощупывая головную повязку, которую ему вручил Либер.

— Это позволяет вам незамеченным пройти мимо стражи городской стены.

Остальные начали тут же подгонять полоски. Джандрак, однако, не был удовлетворён.

— Я стану относиться к этому лучше, если вы объясните.

— Само по себе устройство очень простое. Стоящая за ним теория посложнее, но все равно её нетрудно уяснить. Области восприятия в мозгу работают путём узнавания в окружающем знакомых форм и моделей. Призмы на этих головных повязках являются проекторами, работающими на голографическом принципе, и, когда они включены, тело оказывается обёрнутым слабосветящимися формами и фигурами, которые постоянно меняются. Однако, эти модели тщательно подобраны таким образом, чтобы они ни малейшим образом не походили на что-либо из обычных переживаний. Их геометрия — такого типа, который просто не встречается в природе, — Либер пожал плечами и улыбнулся. — Эта часть, конечно, вне моей компетенции. Мне пришлось воспользоваться компьютерами дворца, чтобы сконструировать эти голографические повязки. Во всяком случае, суть в том, что тот, кто на вас смотрит, просто не может вас увидеть. Поскольку их аппарат восприятия никак не может объяснить образы, которые он воспринимает, то они ничего и не видят.

— Вы хотите сказать, что они сделают нас невидимыми? — с сомнением спросил Джандрак.

— В сущности, да. У стражников может возникнуть ощущение беспокойства, но они ничего не заметят в течение нескольких минут; это время потребуется на то, чтобы их концептообразующие области мозга выделили повторяющиеся элементы в новых моделях и увидели бы в них что-нибудь осмысленное.

— Сэр, я не понял ни слова из этого, — заметил капрал, — но я хотел бы попробовать.

— Да, полагаю, мы должны попробовать, — Джандрак надел повязку и взглянул на Либера. — Вы готовы уходить?

— Да. Мы включим повязки, когда выйдем из парка. Выключатель — это вон та маленькая кнопка. Но, перед тем, как идти — ещё одно дело.

Он шагнул к музыкальному проигрывателю, оттащил его от стены и явно включил там какой-то переключатель.

Комната — весь коттедж — исчезли. Джандрак со всоими солдатами стоял среди странного, многоцветного лабиринта, с коридорами, бесконечно простирающимися во всех направлениях, изгибающимися и поворачивающими с изобретательностью, отвергающей логику.

Не было ни следа Грэйма Либера.

— Что за… — сердито начал было Джандрак. Но он прервался, когда Либер появился снова, выйдя, казалось из ближайшей стены.

— Не паникуйте, — ободряюще сказал он. — Это просто шутка, чтобы запутать людей Передана, если он пошлёт их обыскать мой коттедж.