Четвертое состояние

Что за идеи у Антона? Регистрация излучения биоплазмы?»

XIV

«Гена, суть идеи Антона в следующем.

Если нам удастся зафиксировать в виде голограммы, то есть, по нашему представлению, зафиксировать излучение биоплазмы в полном объеме закодированной в ней информации, если в этом излучении закодирована информация здорового состояния клеток, то, усилив этот сигнал, его можно направить на пораженный в человеке орган, скажем, через те же точки биоинформации на его теле, и приказать... Понимаешь, в чем дело? Именно приказать этому органу перейти в то же, здоровое состояние. Другими словами, луч лазера, несущий в себе заведомо нужную биологическую информацию, представляет собой не просто встряску биоплазмы, а строгий, четко сформулированный приказ на безусловное выздоровление подчиненных этому слою биоплазмы биохимических процессов в самой уже клетке.

Ты уже, наверное, догадался, что этим новым поворотом нашей концепции Антон прямо связал ее с существованием в природе так называемого биополя, идею которого выдвинул еще в 20-х годах А. Гурвич, — помнишь? Ваша «Мысль» как-то писала об этом. Нас интересовало проявление биологического поля: можно ли зарегистрировать это биополе у биологически активного организма.

Как видишь, эксперимент, который нам предстояло осуществить с помощью голографической техники, хрестоматийно прост. Прост настолько, что результаты его должны быть бесспорны абсолютно. (Слушая Антона в самолете, когда мы с ним возвращались в Алатау, я вдруг так отчетливо представила голограмму мамы: как я приеду в свою лабораторию, вставлю фотопластинку, включу лазеры... Ты, конечно, видел голографические «видения» — поразительно! И вдруг — я хорошо запомнила, я на мгновение представила, что в этой голограмме — объемном портрете человека, зафиксировано и его биополе — излучение его биоплазмы... Что произойдет в этом случае, если все же попытаться дотронуться до такого «видения»? Мы так часто употребляем выражения, которые, если строго разобраться, под собой не имеют никакого научного смысла: «токи тела», «чувство живого», «взгляд в затылок»... Но ведь не могли же родиться эти явления, четко регистрируемые психологически тонкими, впечатлительными натурами, родиться просто так — как плод болезненного воображения? Антон убежден, что это и есть проявления биополя... И еще кто-то из ученых. А, вспомнила! Ты ведь мне сам писал об этом: аурограммы профессора П. Гуляева, надо будет завтра сказать об этом Антону, — он теперь только этим и живет — биополем...)

Не надоела я тебе? Сижу на кухне, Алешка вышел сонный, посмотрел на меня туманным взглядом... «Уже в школу?» — спрашивает, а у самого мордашка такая грустная, грустная: спать хочет. Успокоила его, сделал свои дела и говорит: «Укрой меня, Мила...» А раньше он меня, помню, звал Люсей... Как Антон...

Получили мы, Гена, «голографический автопортрет» нашей биоплазмы. На прошлой неделе получили. По мнению Антона, голограмма биоплазмы снимает последние сомнения (должна снять!) — сомнения наших оппонентов в Комитете по делам изобретений и открытий. Антон спит и видит, как нам вручают дипломы за «крупнейшее открытие века». Но меня лично больше волнуют не его честолюбивые сны, а его гениальная идея — как нам убедиться (и остальных убедить тоже) в том, что излучение биоплазмы несет в себе «текст жизни». Биологическую информацию.

Суть идеи Антона в следующем. Поскольку мы убеждены, что именно биоплазма является матриксом живой материи, информация, заключенная в ее излучении, должна носить универсальный характер — отражать любое состояние организма или живой ткани. А любое — значит, и предсмертное.

Ну, я думаю, тебе не надо объяснять, что это даст медицине: практически неограниченные возможности диагностики. Гораздо интереснее, как мне кажется, чисто философский момент в этой программе, а что это будет такое — голограмма биоэнергостаза человека? Помнишь, в одном из своих писем ты обрушился на доклад «мадам Власовой»? Я как раз вечером перечитывала некоторые из твоих писем... Вот: «Гипотетически, в процессе существования организма может сформироваться его своеобразный, т. н. биоэнергетический «образ», сохраняющийся в дальнейшем вне зависимости от организма, а также и после прекращения его деятельности (существования)». По-моему, если всерьез, без всякой предвзятости подойти к этой цитате, то, отбросив как крайность (в науке тоже полно крайностей — не только у «мастеров черной магии») в отношении сохраняемости биоэнергетического «образа» и после смерти человека, то... Согласитесь, именно этот «образ» человека мы и хотим зафиксировать на голограмме нашей установки! Другой вопрос, что он собой представляет — этот «биоэнергетический образ». Опять, может быть, впадая в некоторый мистицизм (я — физик, меня заподозрить в мистике трудно), не можем ли мы поставить знак равенства (пусть пока и условно, пусть, согласна) между нашим голографическим «образом» человека, его биоплазмограммой, и тем абстрактно-телеологическим понятием «душа человека», которое родилось еще на заре цивилизации? Как ты знаешь, сотни естествоиспытателей и философов пытались определить сущность этого понятия; этой проблеме, как ты знаешь, посвятил лучшие, наиболее продуктивные годы даже такой титан науки, как великий Сеченов. Пожалуй, именно Иван Михайлович Сеченов ближе всех был к разгадке этого понятия, твердо заявив, что под «душой человека» нужно понимать комплекс сложных психологических процессов, материальную сущность которых наука рано или поздно сумеет расшифровать методами физики и химии.

Но я не психолог и не физиолог. Я физик, и меня в этой проблеме волнует чисто физический ее аспект: как будет выглядеть «автопортрет души человеческой» (твой стиль, Гена)? Представь: сидит перед тобой в затемненной комнате женщина (ее голографическое видение), смотрит на тебя взглядом Джоконды, ты протягиваешь к ней руку, дотрагиваешься до ее лица... Мистика? Не знаю, Гена, может быть, и мистика. Но мы обменялись между собой мнением о характере такого информационно-энергетического излучения и пришли к выводу, что в качественном отношении оно бесспорно должно быть совершенно иным, чем обычная голограмма — просто объемное изображение предмета, тем более неодушевленного. И это качественное отличие может выявить только человек (или любое другое живое существо). Выявить, войдя в контакт с... А что это будет, Гена? Что это будет — «нечто», сотканное из лучей лазера и биоплазмограммы?.. Мы долго спорили о термине, которым нам придется обозначить это «нечто», и в конце концов пришли к выводу, что правильнее всего использовать для этой цели старый философский термин — «субстанция». Субстанция живого организма, точнее. Понимаешь теперь, откуда у нас интерес к исследованиям Сеченова, к его мыслям о том, что же это такое в физическом аспекте — «душа человека»?

Вот что нам не дает покоя, Гена.

Я ответила на твой вопрос об идее Антона?

Будь счастлив.

Л.К.

3.XI.74 г.»

XV

«Милочка, родная моя. Лежу бездыханный, больной, и не стыдно даже в этом признаться. В который уж раз перечитываю твое огромное, прекрасное письмище... Как в тебе все это сочетается? И чудесная женщина, и ученый-мыслитель... Удивительно.

А знаешь, что произошло вчера? У меня есть старинный друг — еще со школьной скамьи, Борька Чугунов. Чугунок, как я зову его из нежности, — вот кто на тебя произвел бы неотразимое впечатление! Такая непосредственность, такая детская восторженность!..

Так мне плохо вчера вдруг стало в редакции — от всей этой ярмарки тщеславия, от всего этого бездонного выпендривания... Набрал номер, кричу: «Чугунок, не раскололся еще? Не превратился еще в «голую грамму»? (Борька работает в Институте кинотехники, осваивает изобретение Денисюка [11] — «голографическое кино», «голокиновидение», как он сам острит.) Ты можешь меня проконсультировать по личному вопросу? — спрашиваю его. — По твоей дисциплине...»