Медуза: прыжок тигра

Еще через два дня мы наконец дошли до поселка. По пути мы пересекли линию магнитного автобуса, которая вызвала у Буры и Чинг острый приступ ностальгии.

Сам лагерь – расчищенная площадка диаметром около километра – прилепился к подножию гор вдалеке от трассы и слегка напоминал небольшой городишко. Как следует рассмотреть его можно было, наверное, только с птичьего полета. Здоровенные каменные глыбы защищали лагерь от нападения с земли, а также от пронизывающих ветров, но сверху он был открыт всем стихиям. В глаза сразу бросался небольшой амфитеатр – в глубине его наверняка находился алтарь – огромное кострище. За каменной изгородью теснилась кучка небольших конических хижин с каркасом из прочных, но недолговечных деревянных брусьев, обтянутых кожей, а над ними нависала почти отвесная скала, изрезанная десятками пещер, – там, собственно, и ютилось все племя. Пещеры располагались на разной высоте, но непременно выше стены, огораживающей поселок. Никаких лестниц, лишь небольшие уступы в скале. Люди сновали по отвесной стене, как муравьи, периодически забегая в пещеры.

В основании скалы, у самой земли, имелась еще одна пещера, чуть побольше. По явно искусственным каналам вода водопадами сбегала с вершин в небольшие бассейны по обе стороны лагеря. Излишки вытекали наружу через специальные отверстия в толще защитной стены. Анджи, как строитель, была потрясена.

– Чертовски сложная работа, – заявила она. – И к тому же ручная.

– Не забывайте, – напомнил я, – что уже почти полвека горожане и дикари не контактируют. Возможно, это сооружено еще пионерами Медузы.

Конечно, и такая гипотеза почти ничего не объясняла. Контраст между могуществом первых поселенцев и примитивной жизнью теперешних обитателей этих мест был настолько разительным, что немало озадачил меня.

Наши провожатые покинули нас возле амфитеатра, и мы смогли как следует оглядеться.

– Интересно, сколько здесь жителей? – поинтересовался я у Анджи.

– Трудно сказать, – после недолгого раздумья ответила она. – Все зависит от размеров пещер, хотя вряд ли они очень большие. Это ведь коренные, а не осадочные породы.

– Ну а примерно?

– Сотня – полторы от силы. Я утвердительно кивнул:

– Похоже, мы попали в столицу дикарей.

– Но это слишком маленький поселок, его даже городом назвать нельзя, – сказала Чинг.

– Наоборот, очень большой, – возразил я. – Сама посуди: как прокормить столько народа, не имея возможности запасать продукты впрок? Если бы они поселились где-нибудь в степи, где полно веттов, или в лесах, тогда другое дело. Но до ближайших пастбищ или лесных чащоб два дня пути. Думаю, они неспроста обосновались здесь.

Снующие по стенам люди – в основном женщины, одетые в звериные шкуры, – время от времени бросали на нас любопытные взгляды, но мы оставались на указанном месте. Наконец о нас вспомнили – из одной хижины вышла беременная женщина и подошла к нам.

– Пойдемте, – предложила она, – Старейшие готовы вас принять.

Я взглянул на спутниц, показывая всем видом, что разговаривать со Старейшими буду я, и мы направились к подножию скалы.

Прежде всего меня поразили стройные ряды факелов на стенах пещеры. Впервые мы увидели, что Дикие Люди используют огонь. К тому же мы слишком давно отвыкли от настоящего пламени.

Пещера уходила далеко в скальный утес, опровергая наши первые впечатления о размерах внутренних полостей. Но самое примечательное то, что примерно на десятиметровой глубине стены пещеры становились ровными и гладкими и наверняка были обработаны современными орудиями – скорее всего лазерными пушками.

Метров через сто коридор кончился, и мы оказались в большой прямоугольной камере с высоким потолком. Метрах в пяти от входа пол внезапно обрывался; внизу протекала быстрая горная речка. За ней, в скале, зияла ниша, явно вырезанная при помощи лазера, – об этом свидетельствовали аккуратные скругленные края. В нише на больших деревянных креслах восседали две очень старые женщины и мужчина примерно такого же возраста. Это были самые дряхлые люди, которых я когда-либо видел, но они производили впечатление вполне здоровых и трезвомыслящих. Как они попали туда через глубокую пропасть, оставалось загадкой.

Старейшие тоже были совершенно лысыми, а кожа их имела светло-серый оттенок. Многочисленные мелкие морщинки придавали ей неуловимое сходство с поверхностью окружающих скал. В неровном свете факелов старцы производили жутковатое впечатление.

Я беспомощно огляделся, но наша провожатая куда-то исчезла. Мы оказались лицом к лицу со Старейшими Народа Гор.

– Как зовут тебя, мальчик? – У старухи был высокий надтреснутый голос.

– Тарин Бул, или просто Тари, – ответил я.

– Это не настоящее твое имя. Больше всего меня потряс будничный тон, которым это было произнесено.

– Нет, – согласился я, – но сейчас меня зовут именно так.

– Ты родился не здесь, – вступил в разговор старик; и вновь это прозвучало как утверждение, а не вопрос.

– Да. Я направлен сюда из Конфедерации.

– В качестве осужденного?

И опять в самую точку! Меня охватило растущее беспокойство.

– Так получилось, – осторожно ответил я. Раскрывать карты еще рановато.

– Эти женщины – твоя семья? – спросила молчавшая до сих пор старушка.

– Да.

Последовала недолгая пауза.

– Странники сообщили, что ты сбежал из Рошанда, – сказал старик. – Почему?

Предельно кратко я рассказал им об оппозиции, предательстве и нашем чудесном спасении. Я старался представить только голые факты; подробно описал наши скитания по диким лесам в поисках людей. Они слушали абсолютно бесстрастно, только глаза их ярко сияли, обнаруживая живой интеллект и неподдельный интерес. Закончив повествование, я приготовился к дальнейшим вопросам о нашем прошлом, однако Старейшие внезапно сменили тему разговора.

– Что поведали тебе Странники об этом месте? – спросила одна из женщин.

– Они сказали, что отведут нас на стоянку своего племени.

Вся троица дружно, как по команде, усмехнулась.

– Отлично, – прокомментировала другая старушка. – Ну и как тебе наш лагерь?

– Мне кажется, это не лагерь и не стоянка племени, – ответил я.

– В самом деле? Почему ты так решил?

– Вы не в силах прокормить всех обитателей. Кроме того, вы называете охотников Странниками.

– Хорошо, очень хорошо, – одобрительно отозвался старик. – Ты прав. Это не лагерь. Скорее это уединенное религиозное пристанище. Ты обеспокоен?

– Нет. Конечно, если нам не отведена роль жертвенных агнцев.

Кажется, мои слова им понравились; раздались приглушенные смешки.

– Чего ты ищешь здесь, в глуши? – спросила наконец одна из женщин. – Зачем тебе понадобились те, кого жители Города называют Дикими Людьми?

– Я ищу Знаний, – ответил я. – На планете процветает чудовищное рабство, но люди даже не осознают этого. Горожане постепенно теряют человеческий облик и, подобно тубрам, отчаянно ищут покоя и безопасности в своих напичканных техникой мегаполисах; они стремятся как можно меньше обременять себя мыслительной деятельностью и работой – она нужна им лишь для того, чтобы удовлетворять основные потребности.

– А разве это плохо?

– Мне кажется, плохо. Властитель Медузы – настоящий дьявол, живое воплощение зла. Он методично убивает в людях то единственное, что делает их людьми, – свободолюбие. Хуже того, он вовлек Медузу в тайную войну против Конфедерации, а это чревато полным уничтожением планеты.

– И вы надеетесь вчетвером остановить его?

– Мы обязаны сделать все возможное, – честно ответил я. – Это лучше, чем просто сидеть сложа руки. Старейшины вновь надолго задумались.

– Ты сравнил горожан с турбами, а кем же считаешь себя? – нарушила наконец молчание одна из женщин.

– Нам удалось бежать, – улыбнулся я. – А полсотни человек покорно отправились на заклание. Значит, нас всех можно считать харрарами.

Старейшины с серьезным видом утвердительно покачали головами.