Лукоморье. Трилогия

– Это что ж такое получается? – возмутилась вдруг Саламандра.– Мне испытания устраивают всякие, а этому пузырю надутому сразу и место возле папы, и должность при посаде. Где ж справедливость?

– Правильно! – поддержал ее Чебурашка.– Пусть докажет сначала, что достоин…

– Справедливо,– закивали головы.

– Не возражаю,– согласился Илья.– Ну и какое испытание ему назначим?

Все задумались.

– Кощею какую-нибудь пакость сделать,– предложил Никита Авдеевич.

– Стибрить у него чего-нибудь,– неуверенно предложила Саламандра.

– Уже было,– махнул рукой Илья.– Кощей теперь настороже. Посылать туда Соловья – все равно что на убой. Да и сколько он туда топать будет? Нет, не пойдет,– забраковал идею капитан.– Вот что, мы так до заката думать будем. Предлагаю принять его в качестве кандидата с испытательным сроком, ну, скажем… сутки. До завтрашнего утра, значит. Покажет себя настоящим бойцом и товарищем – примем окончательно. Ну а нет… – Илья развел руками.– На нет и суда нет.

– Почему нет? – обиделась Левая.

– А мы на что? – напомнила Правая.

– Ежели нет, то мы его того… за милую душу,– облизнулась Центральная.

– Боюсь, Соловей,– засмеялся Илья,– при таком раскладе у тебя есть только один выход.

Какой у Соловья был выход, он уточнять не стал, но петух и Чебурашка при этих словах почему-то задумчиво посмотрели на «бомболюк» под хвостом Горыныча.

– Топай сюда,– приказал капитан. Соловей-разбойник не заставил себя ждать.

Настроение у Ильи было приподнятое. Окончательно протрезвевший, он прекратил душевные самокопания и принял за аксиому: «Я нормальный». А раз так, то:

1. Побратима надо выручать.

2. Посад от Кощея защищать.

3. Кощея, редиску этого, поймать, скрутить, в клетку посадить. Ну а не получится – замочить. Но это только в крайнем случае. Илья все-таки был профессионал и привык проводить операции чисто, бескровно, аккуратно и, желательно, без единого выстрела, что и считалось в его среде высшим пилотажем.

Приключение потихоньку начинало ему нравиться. Особенно команда, растущая как снежный ком, катящийся с горы. Вот только… Илья покосился на длинный ряд ведер, и червячок сомнения закопошился в его груди.

– С аппаратом я, пожалуй, погорячился,– пробормотал он. Заметив, что его отряд настороженно смотрит ему в рот в ожидании команды, команду дал, но не ту, на которую все рассчитывали.– Думать! Что пахану противопоставить можем? Саламандра правильно сказала – он бессмертный. Вот только так ли уж он бессмертен? Гложут меня смутные сомнения. Мне ведь в детстве читали сказочки всякие. Я еще не все забыл. Так, по сказаниям этим, конец у Кощея все же есть… смерть в смысле,– поспешил уточнить капитан.– И хранится она, как правило, не у самого Кощея, а где-нибудь на отшибе. Сундучок, уточка, яичко…

– Рассказывал мне тут один знакомый домовой,– задумчиво протянул Чебурашка,– что хозяйка его на Кощея работает.

– Хозяйка кто? – поинтересовался Илья.

– Яга. Баба Яга.

– Ну и… – выжидательно поднял голову капитан.

– Ну и странно…

– Что странно?

– На Кощея работает, а сама терпеть его не может. Давай совета у нее спросим. Она старушка мудрая. Вон и прабабке Василисы помогла…

– Даст она тебе совет,– хмыкнула Левая.– Метлой по морде. Больше от нее ничего не дождешься.

– Буйная старушка,– подтвердила Правая.– Мы, бывало, Кощея к ней доставим, а сами от избушки подальше… на всякий случай.

– Хлестала она нас тогда здорово,– засмеялась Центральная, явно что-то вспомнив.

– Видно, было за что,– смекнул Илья.– Выкладывай, чем обидели бабульку?

– На ножки ее позарились,– засмеялся Чебурашка, прекрасно знавший эту историю от Гены.

– Бабулькины?! – поразился Илья.

– Избушкины,– вздохнула Левая.

– Аппетитные ножки,– мечтательно сказала Правая.

– Притомились мы тогда,– пояснила Центральная.– Перелет дальний был, аппетит разыгрался…

– Ясно,– засмеялся Илья.– Что же делать? Старушка обижена. Как теперь к ней подкатиться?

– Подарок сделать,– подсказала Саламандра, намекая на свои недавние подвиги.

– А я даже знаю какой,– запрыгал от радости Чебурашка.– Кота у нее нет. Любой ведьме кот положен, а у нее его нет. Мышка там одна вконец обнаглела. Ягуся ее боится – страсть, а поделать ничего не может.

– Странно, неужто ей кота достать трудно? – удивился капитан.

– Так в лесу живет,– пожал плечами Чебурашка,– никто к ней не ходит, вот и…

Стеснительный Гена никогда не рассказывал другу о своих мытарствах по ночам, когда ему приходилось отбывать повинность за кота.

– Добро. Будем кота дарить. Теперь вопрос, где его взять?

– Так этого добра у нас на любой мусорной куче полно,– оживился петух.

– Нет! Помойную кошку брать не будем. Нужно что-нибудь элитное, породистое, с хорошей родословной,– отмел предложение воеводы капитан.

– Я знаю! – обрадовался Соловей.– Вон за тем леском, на окраине, котеночек живет. Симпатичны-ы-ый, жуть! Логово у него под корнями горелого дуба, что в прошлом году молнией раскроило. Ежели на Горыныче – так в момент туда и обратно.

– Ну что, Горыныч, порадеешь для общего дела? – обратился к дракону Илья.

– Какой базар, папа! – Горыныч расправил крылья.– Без проблем! – Левая схватила за шиворот Соловья и закинула его себе на спину.– Держись крепче.

Подняв тучу пыли, дракон тяжело оторвался от земли и полетел в указанном Соловьем направлении. Летел он как-то странно, неровными зигзагами, чуть не чиркая брюхом по макушкам деревьев.

– Похоже, нашего Горыныча зеленый змий одолевает,– озабоченно пробормотал Илья.

– А мы чем займемся? – полюбопытствовал Чебурашка, косясь на ведра.

– К боевым действиям готовиться будем. Жратву, что со вчерашнего дня не подпортилась,– сюда, ведра с «эликсиром» в горницу.

– Зачем? – ошарашенно спросил петух.

– Трезветь будем. Хмельной воин не воин, а курица мокрая.

– Ты это на что намекаешь, папа? – сердито кукарекнул Никита Авдеевич.

– Не волнуйся, воевода, не на тебя. Ты у нас даже когда без задних ног дрыхнешь – орел, но приказы не обсуждают, а выполняют. Не мне тебе объяснять, что такое воинский долг и дисциплина.

Против этого возразить было нечего. Так как воеводе с Чебурашкой ведра таскать было не с руки, то вся эта работа легла на плечи самого главнокомандующего. Горница быстро заполнялась «эликсиром», содержимое стола перекочевывало на крыльцо.

– Сметанка! – обрадовался Илья, вытаскивая за порог большую кринку.– Будет чем котенка побаловать.

Горница вскоре была до отказа забита хмельным. Капитан задумчиво посмотрел на последний десяток ведер и гигантский чан, когда сверху раздалось истошное мяуканье и хлопанье крыльев.

– Посторонись!

Команда Ильи торопливо очистила площадь, и дракон совершил мягкую посадку, на удивление ничего при этом не поломав.

– Слезай! – зло прошипела Левая и, не дожидаясь, пока Соловей выполнит ее команду, схватила разбойника зубами за шиворот и скинула его на землю. Правая поставила рядом с ним мешок, в котором что-то мяукало и ворочалось.

– Молочко есть? – хрипло спросил Соловей, выставив напоказ расцарапанную физиономию.

– Сметана есть,– откликнулся Чебурашка.

– Давай!

Илья задрал голову. Правая, Центральная и Левая были разукрашены не хуже разбойника. Тяжело отдуваясь, они сердито смотрели на Соловья, с трудом удерживающего буйствующий мешок.

– Что там у вас случилось? – потребовал отчета Илья.– Выкладывайте.

– Котеночка он нашел,– прорычала Правая.

– Симпатичного,– ехидно добавила Левая.

– Сам сейчас увидишь,– посулила Центральная.– Прости, папа, душа горит.– И она уронила морду в чан. Правая и Левая нырнули следом.

– Куда? – крикнул Илья, но, естественно, опоздал. Горыныч отсосал свою дозу, облегченно вздохнул и сел на хвост, свесив передние лапы на грудь.

Чебурашка тем временем подтащил к Соловью кринку сметаны.