Город Зверя(сборник фантастических романов)

Но что–то было не так.

Я осторожно переместился в сидячее положение. Я был все еще немного не в себе, но у меня уже начало возникать подозрение, что что–то вышло не так, как надо.

При моем первом путешествии я прибыл как раз к стенам города Варналь на юге Марса. И именно из Варналя я был выхвачен, когда мои «спасители» собратья ученые утащили меня обратно на Землю.

Но эта пустыня была не похожа ни на что, виденное мной на моем Марсе!

Это, конечно, был Марс — луны это доказывали. И все же это, кажется, был Марс не того века, что знал я, — Марс, существовавший тогда, когда на Земле еще бродили динозавры, а Человек еще не стал господствовать на моей родной планете.

Я испытывал чувство отчаянья, беспомощность и невероятное одиночество. Я потерял всякую надежду увидеть когда–нибудь свою нареченную Шизалу или жить в городе Зеленых Туманов.

Марсианские ночи длинны, а эта казалась самой долгой из всех. С первыми проблесками зари я поднялся и огляделся вокруг.

Ничто, кроме моря и камня, не приветствовало моего взгляда, куда бы я ни повернулся.

Я стоял на бесплодной равнине из коричневого и оранжевого камня, тянувшейся вглубь материка от огромного холодного моря, волновавшегося под мрачным серым небом.

Было ли это прошлое или будущее известного мне Марса, меня не интересовало. Я знал только, что если находился, как я подозревал, на точном географическом месте, где некогда стоял или когда–нибудь будет стоять Варналь Зеленых Туманов и Зовущих Холмов, тогда для меня все потеряно! Теперь море раскинулось там, где находились холмы, камень занимал место города.

Я чувствовал себя преданным. Трудно описать, почему я чувствовал это. Я сам был виноват в том, что нахожусь здесь, — а не обнимаю свою милую во дворце предводителей и правителей Варналя.

Я вздохнул, почувствовав вдруг слабость. Не заботясь о том, что выпадет на мою долю, я мрачно зашагал вглубь материка. У меня, казалось, не было никакой цели, кроме как идти, пока не упаду от усталости и голода. Бесплодность ландшафта, казалось, отражала бесплодность эмоций во мне самом.

Все надежды были смыты, все мечты исчезли. Одно отчаянье овладело мной!

***

Было, наверное, пять часов — или приблизительно сорок марсианских шати, — когда я увидел зверя. Он, должно быть, подкрадывался ко мне.

Первое, что я заметил, это была его странная сверкающая шкура, ловившая свет и отражающая его всеми цветами радуги. Впечатление было такое, словно зверь был создан из вискозной кристаллической субстанции, но это было не так. Каким бы странным он ни казался, он явно был из плоти и крови.

Он был примерно восемнадцати–двадцати кулод — около метра девяносто — ростом и тридцати кулод — длиной. Это был могучий зверь с огромной пастью, полной острых зубов, тоже сверкавших, как кристаллы. У него имелся один многофасеточный глаз и четыре могучие мускулистые лапы, кончавшиеся большими когтями. У него не было хвоста, но своего рода грива из свалявшегося меха изгибалась вдоль всей спины.

Он собирался позавтракать мной — это было ясно.

Теперь, когда мне угрожала опасность, отчаянье покинуло меня. У меня не было оружия, я нагнулся и схватил в каждую руку по камню.

Я повернулся лицом к зверю, когда тот начал медленно подкрадываться ко мне. Желтоватая слюна капала из открытой пасти и единственный глаз внимательно остановился на мне.

Я вдруг заорал и швырнул первый камень, целя в глаз, а вслед за ним — второй. Тварь издала невероятный воющий крик боли и ярости. Она встала на задние лапы и делала секущие движения передними.

Я подобрал еще два камня и швырнул их в его мягкое подбрюшье. Эти не произвели того эффекта, как первые, что я метнул в глаз. Зверь упал на вес четыре лапы и удержал свою позицию — как я удержал свою. Он стоял и прожигал меня взглядом.

Мне показалось, что возникла пиковая ситуация.

Я медленно шарил вокруг в поисках боеприпасов. Я нашел всего один камень — больше ничего не было.

Грива зверя теперь дрожала и трепетала, пасть его открылась еще шире, и слюноотделение усилилось. Зверь сделал несколько шагов назад, но я знал, что это было не отступление, а всего лишь подготовка к прыжку.

Я проделал трюк, который срабатывал, когда люди на Земле оказывались в сходном положении, столкнувшись с дикими животными. Я закричал во весь голос и побежал на него, подняв руку с камнем.

***

Зверь не сдвинулся ни на дюйм!

Теперь я был в худшем положении, чем раньше!

Решив продать свою жизнь подороже, я швырнул ему в глаз последний камень и бросился мимо, так, чтобы оказаться у него за спиной. Зверь завизжал, завыл и снова встал на дыбы. Я увидел, что по его морде стекает густая кровь. Зверь стремительно повернулся, все еще стоя на задних лапах, рассекая воздух когтями.

Я попал в нижнюю часть глаза. Должно быть, причинил ему вред, так как крови было много, но зверь не ослеп.

Я нагнулся за новым камнем, и тогда с неожиданной для меня скоростью он бросился на меня, разинув пасть!

Я метнулся прочь с его пути как раз вовремя, но он уже разворачивался и снова летел на меня. Я знал, что у меня практически нет шансов.

Я помнил, что лежал на камне, пытаясь перевернуться и подняться на ноги, со страхом глядя на несущуюся на меня огромную тушу.

И вдруг, в нескольких дюймах от меня, зверь упал наземь, дернулся и застыл.

Что случилось? Сперва я подумал, что мой камень, должно быть, нанес больший вред, чем я предполагал, но когда я поднялся на ноги, то увидел торчащее из бока зверя длинное тяжелое копье.

Я оглянулся, увидел стоящую там фигуру и мгновенно снова насторожился. Это был Синий Гигант — арзгун. Я прежде испытал их жестокость — знал, что на людей, вроде меня, они нападали, едва завидев.

Арзгун был хорошо вооружен мечом и булавой на левом и правом бедре. Он был мускулистым и почти три метра ростом.

Это подтверждало мои подозрения, что я оказался в иной эре; кроме того, обычный для арзгунов кожаный нагрудник у него был из светлого металла, так же, как его поручи и поножи.

Наверное, он спас меня для того, чтобы со мной поразвлечься. Я попытался выкрутить его копье из трупа зверя, чтобы мне было чем защищаться.

Я высвободил копье, когда он приблизился. Он улыбнулся и стал осматривать меня с некоторой озадаченностью, уперев руки в бока и слегка склонив голову.

— Я готов тебя встретить, арзгун, — сказал я по–марсиански.

Тут он рассмеялся — не жестоким, животным смехом арзгунов, а добродушно. Неужели и арзгуны так сильно изменились?

— Я видел твою схватку с радари. Ты очень храбр…

Я опустил копье, ничего не говоря. Голос тоже был не похож на известный мне утробный арзгунский.

Он показал мне на себя, снова улыбнувшись.

— Зачем ты закутался в неудобную одежду? Ты болен?

Я покачал головой, чувствуя себя немного смущенным. Меня смутили мой внешний вид, который был по меньшей мере странным на Марсе, и мое предположение, что он был враг.

— Меня зовут Хул Хаджи, — представился он. — А твое имя и племя?

— Майкл Кейн, — ответил я, обретая, наконец, дар речи. — У меня нет родного племени, но я усыновленный член народа Карнала.

— Странное имя, но о Карнале я знаю. По слухам, они такие же храбрые, как и ты.

— Прости меня, но ты мне кажешься не типичным для арзгунского народа.

Он снова добродушно рассмеялся.

— Это потому, что я из Мендишара.

Я, кажется, смутно слышал о Мендишаре, но не мог вспомнить, что мне рассказывали. «Об этом, вероятно, рассказывала Шизала», — подумал я.

— Это Мендишар? — спросил я.

— Я хотел бы, чтобы это было так. Однако мы неподалеку от него.

— А где находится Мендишар по отношению к Арзгуну?

— Мы располагаемся далеко к северу от Пещер Тьмы.

Значит, расхождение во времени могло быть не так уж велико, как я думал. Если Карнал и подземный мир Арзгуна, Пещеры Тьмы, все еще существовали, тогда это место — бесплодная пустыня, на которой я стоял, не было типичным для известной мне планеты.