Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности

Вы получаете свой миллион кредитов.

Теперь вы знаете, почему оракулы говорят загадками. Будущее зависит от многого не поддающегося учету, поэтому оно легко может быть изменено словом. В момент участия предсказателя предсказание становится ошибочным.

Логист затоптал вывернутый дерн. Затем посмотрел вверх и сухо улыбнулся.

— К тому же, — сказал он, — с точки зрения больших промежутков вполне может быть, что для вас лучше было бы остаться дома и быть убитым.

Хейл смотрел на пламя, очищавшее стены форта Дунмен. Некоторое время он молчал.

— Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, — сказал он наконец. Только… Трудно находиться так близко к ответам и не получить их.

— Я могу выдать ответ на каждый вопрос, с которым вы столкнетесь, и записать все в маленькую книжку, — сказал Логист. — Вы смогли бы отыскать страницу и прочесть ответ. Но что хорошего это дает? Я предсказываю только в определенных пределах. Я не могу дать ответ на все вопросы — только на те, по которым имею полную информацию. Если есть какой-то неизвестный фактор — фактор Х, — я не могу дать точное предсказание.

А такой Х фактор есть. Я не знаю, каков он. И никогда не узнаю. Если бы я знал, то превратился бы в бога, а тут была бы Утопия. Я узнаю неизвестное качество только по его отсутствию, по влиянию на другие факторы. Это не мое дело и не ваше. И оно меня не беспокоит. Мое дело следить за будущим и не вмешиваться.

Будущее — это разум человека. Не атомная энергия уничтожила Землю. Образ мыслей сделал это.

Легче контролировать планету, чем какую-нибудь пылинку, двигающуюся непредсказуемо по воздушным течениям, которых мы даже не чувствуем. Когда вы протягиваете руку, чтобы проконтролировать движение пылинки, ваше движение вызывает новый поток. Таковы мысли, таково будущее человечества.

Изгиб за большим белым изгибом — жемчужные стены форта Дунмен возвышались над джунглями. Сэму, глядевшему на них с расчищенной площадки в центре двора, они казались невероятно высокими и мощными. Изгиб за изгибом, они, казалось, отбрасывали назад лес, окружавший с ревнивой угрозой подножие форта.

Гладкие закругленные стены поднимались на три этажа; время от времени в них виднелись окна, блестящие изменяющимися экранами, которые должны были помешать влететь видимым и невидимым насекомым. Форт был построен почти по такой же схеме, как средневековые замки, чтобы противостоять нападению людей с земли и летающих существ с воздуха; средневековые замки подвергались угрозе горящих стрел. Параллель была довольно верной, так как нападения на самолетах были неизвестны в ранние дни Венеры. Вольные компании уважали крепости друг друга! А полеты тогда, как и сейчас, были слишком опасны из-за неустойчивых воздушных течений и яростных ураганов.

В форте кипела жизнь. У большой дуги стен во дворе стояли бараки и склады, кишевшие людьми. В более высоких зданиях размещались госпиталь, лаборатории и квартиры офицеров. Тяжелые стены с навесной башней ограждали небольшую пристань.

На этой пристани началась суматоха, когда Сэм еще не заметил этого. Мужчины и женщины, загоревшие на ярком солнце, прекращали работу и откровенно глазели, проявляя унаследованное от прошлых поколений уважение к бессмертным.

Кедра безмятежно спускалась во двор, улыбаясь зрителям и кое-кого окликая по имени. Память у нее была феноменальная; бессмертные культивировали эту особенность. Ее способности к адаптации тоже были феноменальными, В наряде, принятом в башнях, она выглядела бы кричаще показной в дневном свете, но она была слишком умна, чтобы не понять этого. На ней был длинный плащ прямого покроя, такой же белый, как стены форта; белоснежный тюрбан на голове искусно оттенял ее красоту. Белизна в солнечном свете ослепляла; казалось, форт и Кедра, сверкающие в дымке, собрали в себя весь свет.

Она спокойно сказала:

— Привет, Сэм.

Он сжал перед собой руки и слегка склонил голову в полупоклоне, который давно уже заменил рукопожатие. Впервые он приветствовал ее как равный. Теперь он мог позволить себе это.

Она засмеялась и положила свою узкую руку ему на руку.

— Я представляю всех наших снизу, — сказала она. — Мы надеемся, что отныне сможем мирно работать вместе. Я… боже, Сэм, как вы можете дышать этим воздухом?

Наступила очередь Сэма рассмеяться. Он свистнул, и юноша, следовавший за ним с блокнотом и ручкой, приблизился со своего почтительного расстояния.

— Принесите ароматический шарик, — сказал ему Сэм.

Юноша вернулся бегом, и Сэм вложил в руки Кедры пластиковый шар с отверстиями. Он был наполнен свежими лепестками цветов, и теплота ладоней высвободила густое облако аромата, который сделал воздух более пригодным для дыхания.

— Привыкнете, — заверил ее Сэм, улыбаясь. _ Мы все привыкли. Я не ожидал такой гостьи. Думал сам навестить вас.

— Вы более заняты. — Она сказала это грациозно и слегка нажала на руку, о которую опиралась. — Покажите мне все. Я так любопытна. Никогда не видела раньше внутренность форта. Как здесь прекрасно! Если бы только можно было что-то сделать с этим невыносимым воздухом….

— Погодите немного. Погодите двадцать лет. Джунгли еще слишком густы. Выделяют слишком много двуокиси углерода. Но подождите. Будет лучше.

Она медленно шла рядом с ним, края ее длинного плаща волочились по белой мостовой.

— Я верю вам, Сэм, — сказала она. — Мы теперь склонны думать, что вы были правы. Именно сейчас, а не поколения спустя наступило время колонизации. Ваши методы отвратительны, но цель в конечном счете оправдывает средства. Я уверена, что вы согласитесь работать вместе с нами.

— Не так говорили вы сорок лет назад. Я еще не поблагодарил вас за сонный порошок, Кедра. Или за то, что вы присматривали за мной, пока я… спал. — Говоря это, он не смотрел на нее, но по внезапной дрожи пальцев, по тому, как она подняла голову, он понял, что его догадка неверна.

— Но, Сэм, это не я. Я пыталась, но вы исчезли. Вы хотите сказать, что не знаете, где находились все это время? Я прикажу своим людям поработать. Может быть, вместе мы доберемся до истины.

— Как хотите. Сомневаюсь, чтобы они смогли узнать что-нибудь помимо того, что узнали мои люди.

— Но, Сэм… это… это страшно! Ведь кто-то же заботился о вас. Вы не могли просто исчезнуть на сорок лет. Кто это, Сэм?

— Когда-нибудь я узнаю. Забудьте обо этом. Смотрите — вот джунгли. Настоящие, а не на экране. Что вы о них думаете?

Они поднимались по белым ступеням наружной лестницы, ведущей на укрепления. Сэм остановился и, облокотившись на парапет, посмотрел на полосу голой земли, окружающую форт, и на сплошную зеленую стену за ней. В зарослях видны были слабые движения, оттуда доносились звуки и запахи, пугающие своей загадочностью. Люди еще даже царапины не нанесли венерианским джунглям, все в них было чужим и необычным.

Кедра бросила взгляд и отвернулась.

— Я вообще не думаю о джунглях. Они не имеют значения. Только это. Она указала на кишевший людьми двор крепости. — Вы проделали огромную работу, Сэм. И все в одиночку. Я знаю, Робин Хейл участвовал в работе, но ведь это так немного. Вы позволите разделить с вами ваш труд? Мы накопили большой опыт руководства людьми.

Сэм рассмеялся.

— Вы думаете, я поверю кому-нибудь из вас?

— Конечно, нет. И мы не доверяем вам. Но, работая вместе, мы не спустим друг с друга глаз. Вам нужна поддержка, а нам необходим толчок. Так как, Сэм?

Он молча посмотрел на нее. Ему вспомнился тот момент, когда сонный порошок отрезал его от мира, тогда она смотрел на него с экрана, ее рука отдала приказ на его уничтожение. Он знал, что ее присутствие здесь объясняется какими-то другими мотивами. Он не верил никому, но особенно глубоким было его недоверие к бессмертным. И мозг его, до сих пор полуоткрытый навстречу сотрудничеству, вдруг начал смыкаться. Слишком горек был полученный Сэмом урок. Он не мог поверить никому.

Он сказал:

— Не выйдет. Наши мотивы слишком различны.