Журнал «Если», 1994 № 08

— Подожди, Джейни! Дай сказать. Я…

Она бросилась на него бойцовым петушком, произнося слова так, что они сливались:

— Ничего не говори! Не спрашивай ни о чем. Я тебе ничего не скажу, все равно не поймешь. Просто мы уходим отсюда, исчезаем. — С удивительной мощью ее ладонь легла ему на руку и повлекла за собой. Он торопливо шагнул следом, иначе растянулся бы на полу. Она была уже около двери и, ухватив Гипа за плечи, подтолкнула его вперед — к выходу на улицу. Он зацепился за косяк: гнев и удивление, соединившись в упрямстве, заставили его остановиться. Каблуки ее уже барабанили по ступеням.

Тогда Гип покорился телу — без колебаний и раздумий. Он оказался снаружи, торопливо догоняя ее.

— Такси! — кричала она.

Машина не успела толком остановиться, а Джейни уже распахнула дверцу. Гип ввалился в салон следом за ней.

— Поехали, — бросила она шоферу, с беспокойством оборачиваясь к заднему окошку.

— Куда поехали? — водитель был озадачен.

— Просто поехали. Живо!

Уже за городом, на развилке дорог, водитель нерешительно спросил:

— Так куда же?

Ему ответил Гип.

— Налево.

Джейни сидела в оцепенении.

— Гип, извини. Прости меня, — наконец смогла вымолвить она. — Но это произошло так неожиданно. Боюсь, что теперь я ни на что уже не способна.

— Почему?

— Не могу тебе сказать.

— Не можешь или пока не можешь?

— Я же уже объяснила — ты должен возвратиться назад. Сам. Вот только времени больше нет, — закончила она отрешенно.

— Слушай, — он взял ее за руку. — Сегодня утром я разыскал пещеру. Джейни, это было два года назад. Я вспомнил, где она находится и что я там обнаружил: ветхие лохмотья, детскую одежонку. И адрес дома с козырьком. И эту трубочку — единственное доказательство, что я на верном пути. Главное — я нашел пещеру, очень быстро, минут за тридцать. Ты сказала, что у нас теперь нет времени. Как, по-твоему: хоть денек-то остался? Или полдня?

Краски вновь проступили на лице Джейни.

— Возможно, — ответила она. — Не знаю… Водитель! Здесь.

Она заплатила шоферу, Гип не протестовал. Они оказались за пределами города, среди просторных волнистых полей, схваченных редкими щупальцами обитающего в городах зверя: фруктовый сад, заправочная станция, через дорогу — неправдоподобно новые, словно лакированные, дома. Она указала вверх, на луга.

— Нас найдут, — ровно проговорила она. — Но там мы будем одни. К тому же оттуда мы сразу заметим, если кто-то появится.

Они сидели на бархатно-зеленой вершине холма, оглядывая пространство до горизонта.

Солнце поднималось все выше, становилось жарче, и ветер приносил облака, — одно за другим. Гип Бэрроуз шел — он уходил назад, все дальше и дальше. А Джейни ждала, вслушивалась, и чистые глаза девушки метались из стороны в сторону по окружавшим равнинам.

Назад… дальше и дальше… Безумный и грязный Гип Бэрроуз потратил два года, чтобы отыскать дом с козырьком: в адресе значились улица и номер дома, но ни город, ни поселок названы не были.

От дома умалишенных до пещеры тянулся путь еще в три года. Гип ушел, чтобы разыскать сумасшедший дом, если начинать отсчет прямо от офиса клерка. Со дня отставки ему понадобились шесть месяцев на поиски этого клерка. И еще полгода прошло с тех пор, как его вышвырнули со службы, — наваждение привязалось к нему именно тогда.

И семь лет миновало. Планы и мечтания, смех и надежды сменились полумраком тюремной камеры. Семь лет вырваны из жизни, исчезли, искалечены.

И он заново прошел эти семь лет, вспомнил, наконец, что было в самом начале.

И смысл своей жизни, и мечту, и беду сыскал он на полигоне ПВО.

Все еще молодой, все еще блестящий и одновременно окруженный всеобщей неприязнью, лейтенант Бэрроуз обнаружил, что у него слишком много свободного времени, и это ему не понравилось. Стрельбище было невелико и представляло собой скорее музей, так много было там устаревшего оборудования.

Здесь, в часы столь ненавистной праздности, лейтенант Бэрроуз проглядывал документы и наткнулся на давнишние цифры, относящиеся к эффективности дистанционных взрывателей — минимальных углов возвышения, под которыми следует посылать эти сложные снаряды, с их локатором размером в кулак, приемником и временными реле.

На математические неточности, какими бы ничтожными они ни казались, глаз лейтенанта Бэрроуза реагировал, как ухо дирижера Тосканини на малейшую фальшь. Так, в некотором квадранте некоего сектора стрельбища обнаружилось крошечное местечко, где было отмечено больше невзорвавшихся снарядов, чем допускал закон средних чисел. И как бы плотно ни велся огонь, эта точка всегда оказывалась необстрелянной. Непреложный закон вероятности был нарушен, а ум ученого не признает беззаконий подобного рода, и будет преследовать виновное в нем явление с тем же упорством, с каким это делает общество в отношении отщепенцев.

Тот факт, что этим вопросом еще никто не заинтересовался, вызвал у лейтенанта радостное возбуждение. Отлично! Открытие будет принадлежать ему. В случае удачи он может со скромным достоинством и впечатляющей четкостью доложить все полковнику и, быть может, тогда-то полковник пересмотрит свое мнение о лейтенантах-локаторщиках. Так что в свободное время Гип отправился на полигон и нашел место, где отказал его карманный вольтметр. Значит, решил он, здесь что-то искажает магнитное поле.

В короткой и блестящей карьере Бэрроуза ничто еще не сулило подобной удачи. Точный и одаренный воображением разум уже с наслаждением припадал к этой чаше. Гипу грезилось, как он исследует замысловатое явление (не эффект ли Бэрроуза?), а потом в лаборатории, конечно же, успешно, воспроизводит его. А потом реализует. Генератор создает невидимые силовые поля, в которых отказывают системы наведения — идеальное оборонительное оружие. Несомненно, повалят посетители, целые делегации, и полковник представит его известным ученым и военным: «А вот, джентльмены, и наш локаторщик».

Но сперва нужно все выяснить. Определив место аномалии, Гип принялся за детектор. Несложный, но хитроумный и тщательно откалиброванный. Неугомонный ум крутил, вертел и перерабатывал саму идею контрмагнетизма и восхищался ею. В качестве математического развлечения он экстраполировал ряд законов, сформулировал следствия и в восторге исследователя отослал все в электротехнический институт. Там по достоинству оценили его труд, даже опубликовали статью в журнале. А он забавлялся во время стрельб, рекомендуя не стрелять над этим местом прямой наводкой: «Иначе, мол, феи дегауссируют дистанционный взрыватель».

Слова эти повергали его в высокий восторг, и он представлял себе, как будет потом напоминать всем, что туманная фраза формулировала самое простое явление/и надели их Господь хотя бы гусиным умишком, они могли бы и сами догадаться.

Наконец он закончил детектор. В нем был ртутный переключатель, соленоид и источник питания переменной мощности, датчик мог обнаруживать весьма незначительные изменения собственного магнитного поля. Все вместе весило около сорока фунтов; это было неважно, поскольку он не намеревался таскать устройство. Он взял точные карты стрельб и назначил ассистентом самого тупого на вид рядового. Он провел целый рабочий день на стрельбище, скрупулезно прочесывая склон и сверяя свое положение с картой, пока наконец не обнаружил центр дегауссирующего эффекта.

Гип оказался на поле старой заброшенной фермы. Посреди поля торчал древний грузовичок, источенный дождем, снегом, росой и туманом. Машина уже утопала в земле, но лейтенант вместе с терпеливым солдатом энергично взялись за раскопки. Обливаясь потом, за несколько часов они освободили грузовик от земли. Под ним-то и обнаружился источник непонятного поля.

От каждого уголка рамы бежал блестящий серебристый кабель. Все четыре сходились вместе на колонке руля — в маленькой коробочке. На крышке ее торчал переключатель. Источника питания нигде не было видно, но тем не менее вся штука работала.