Ангелы-хранители работают без выходных

— Когда, спрашивается, появится разведка? — проговорил он вслух, намереваясь порассуждать на эту тему, — Они ж, лодыри…

— А тебе мы зачем? — внезапно прозвучал голос у него над ухом.

Виктор так и подпрыгнул и завертел головой, ища нежданного собеседника.

— Ты кто такой? — продолжал голос.

— А ты? Откуда?

— С «Люцифера». Где ты там?

— На паршивой скорлупе! — в восторге заорал Виктор. — и жду, когда меня отсюда снимут!

«Люцифер» недоуменно помолчал.

— На какой такой скорлупе?

— На «Десперадо». Я был у него внутри и проклюнулся.

— Чего-чего? Чего ты мелешь?

Виктор было захохотал, но вовремя сообразил, что его еще примут за пьяного.

— Слушай, «Люцифер», я разгромил пирату обе рубки управления, он сдох, а я теперь снаружи. Понятно?

«Люцифер» не отозвался, но Виктор уже знал эти штучки. Он осторожно распрямился, затем, поскольку его никто не видел, встал на четвереньки и перебрался на другое место. «Десперадо» вращался медленно, поэтому он сразу же вылез из радиотени.

— Эй, ты слышишь меня? Скорлупа! — окликал «Люцифер».

— Да-да, слышу. Если вам не трудно, заверните ко мне на огонек, — ответил Виктор, сознавая, что подобный треп сейчас крайне неуместен, но не в силах ничего с собой поделать. — Я вас винцом попотчую — у разбойника на борту такие запасы…

На «Люцифере» что-то пробормотали в сторону, Виктор не разобрал.

— Ты мне не веришь? — спросил он изменившимся голосом.

— Привет, Скорлупа, — ответил ему кто-то новый. — Где, говоришь, ты находишься?

Ему не понравилось быть Скорлупой, но куда теперь деваться?

— Снаружи на корпусе «Десперадо». Я выбрался, потому что погас свет, когда я разорил, ему потроха. — О черт, они же точно примут меня за надравшегося шиза! — «Люцифер»… Мужики, я Виктор Делано, и я тут уже сутки и еле живой. — Он перебрался еще на несколько шагов вперед, подальше от зоны молчания. «Пожалуйста, заберите меня отсюда», — хотел сказать Виктор, но не смог, а вместо этого предложил: — Сообщите хотя бы косморазведке, что «Десперадо» потерял управление и больше не опасен, от него только что ушел корабль — крейсер или что-то вроде — и пусть они прибудут посмотреть. — Кажется, хоть эта фраза выстроилась нормально, без загибонов.

На «Люцифере» совещались: доносился невнятный шумок. Они же не верят, круглый я идиот, трепло несчастное! Думают, поди, что какой-то бездельник на своей личной яхте с жиру бесится.

— Виктор Делано, ответьте «Люциферу», — прозвучал голос, который говорил вторым.

Виктор выпрямился и встал на колени.

— Вас слышу.

— Мы возвращаемся, будем на месте через… сколько? _ через двенадцать минут. Подтвердите прием.

— Вас понял, — тихо ответил Виктор.

«Мы возвращаемся» — значит, он спас именно «Люцифер». И от этой мысли вдруг стало очень и очень неуютно. Вот он — герой и спаситель — является на борт. И что же? Как смотреть им в глаза, как слушать слова благодарности, которые капитан, не дай Бог, торжественно произнесет перед строем экипажа? Как быть с этими космическими волками, ему, мальчишке в полицейском мундире? Когда ничего особенного ведь не сделал. Ну, побегал по кораблю, посуетился, ну, пострелял — вот и все. Не выглядеть бы кретином, ей-богу.

— Ты что притих? — заговорил с «Люцифера» первый из голосов. — Заснул, Виктор?

— Задумался. Я есть хочу; что там у вас на обед?

«Люцифер» хохотнул.

— Свинья прожорливая. У нас давно ужин кончился, а ты все еды требуешь.

Виктор расхохотался, во все горло и от души. Не такие уж дебилы эти космические волки, чтобы воспринимать меня всерьез, как своего Христа Спасителя. Глядишь, сойдемся.

Через десять минут «Люцифер» сообщил, что высылает катер.

— Ты, главное, не суетись, не дергайся, — наказали ему, — и тебя снимут без приключений.

Виктор заподозрил, что его ждет некая неприятность, но промолчал и терпеливо стал ожидать катер. Суденышко вынырнуло откуда-то из-за спины и застыло, чернея на фоне звезд небольшим овалом.

— Привет, — заговорил новый голос, совсем молодой. — Вижу тебя изумительно. Готов?

— Готов-то готов, — отозвался Виктор. — А ты какую каверзу мне замыслил?

Катер не ответил, что-то неуловимо мелькнуло, и Виктора опутала тонкая частая сеть.

— Не дрыгайся.

— Не дрыгаюсь, — сказал он, взмывая, и обиженно заворчал: — Ты что, мерзавец, делаешь? На кой черт в авоське меня тягаешь? По-человечески нельзя, что ли?

— Это и есть по самому человеческому, — отозвался катер слегка растерянно. — Я больше не буду.

Виктор оказался в крошечной шлюзовой камере и приготовился выпутываться из сети. Однако эта авоська неожиданно легко сама соскользнула на пол. Спустя полминуты дверь камеры с чавканьем открылась, и тот же голос поприветствовал:

— Добро пожаловать! Направо по коридору.

Коридор был короткий, метров пять, но Виктору показалось, будто шагал он бесконечно долго, а сердце стучало все быстрее. Надеюсь, у мальчишки-пилота хватит мозгов не толкать мне благодарственных речей…

Дверь кабины управления была открыта, пилот, в ленивой позе, полуобернулся. Виктор споткнулся на пороге: человек был старше своего голоса лет на двадцать. Вот так, друг Делано — а ты его мерзавцем и еще как-то. Он неловко шагнул в кабину.

— Здравствуйте.

Пилот дернул головой и выпрямился.

— Какого лешего?.. Да ты кто такой?

— Делано, — смущенно ответил Виктор. — То есть я до сих пор так считал, — добавил он, вновь обретая уверенность. После чего отключил скафандр, положил руку на спинку свободного штурманского кресла. — Можно присесть?

— Об чем разговор… Так, значит, ты таки Делано? А я Слава Черныш. Рад познакомиться. — Пилот, усмехаясь, продолжал разглядывать Виктора, затем ткнул в кнопку связи. — «Люцифер», это Черныш. Игорь, я его снял и сейчас доставлю. Приготовились? Ох, что я вам сейчас привезу…

Виктор заерзал в кресле.

— Зачем так обо мне объявлять?

Худое лицо Черныша растянулось в улыбке, обозначились морщинки у глаз.

— Сейчас увидишь… вот домой прибудем…

Виктор досадливо пожал плечами. Уж этот мне Черныш! Нет того, чтобы объяснить все толком.

— Вот он, наш славный герой, — провозгласил пилот когда они вышли из лацпорта «Люцифера». — Прошу любить и жаловать.

Здесь их встречали двое: один постарше и пониже, другой помоложе и покрупнее. У старшего на мгновение — такое короткое, что Виктор едва успел заметить — приподнялись брови, затем он шагнул вперед, сгреб его в охапку, крепко обнял и тут же отпустил.

— Молодец. Красиво сработал.

— Это наш капитан, — чему-то ухмыляясь, пояснил Черныш. — Игорь Галахов. Игорь, вот те крест, я подобрал его там, — добавил он, упирая на слово «там».

— Ну и что? — Галахов прищурился, глаза у него были светлые и холодноватые. — Я, например, уже давно ничему не удивляюсь. И Рэй тоже. — Он повернулся к своему спутнику и представил его Виктору: — Рэй Метланд, второй человек на корабле. А теперь надо тебя покормить, как было заказано.

Виктор не тронулся с места. Ему не понравилось, как распахнулись огромные черные глаза Метланда, не понравилось ошарашенное выражение его лица. Тронутые они все какие-то… Помощник капитана спросил:

— Виктор Делано?

— Да.

— С Франчески?

— Да.

— С Серебряного Лайза?

— Да, — еще раз подтвердил Виктор, закипая.

— Рэй, — предупредил Галахов. — Пошли, все ждут.

Метланд и ухом не повел — он стоял перед Виктором, преграждая путь.

— Тебе что-нибудь говорит имя Эрик Ларсен?

Виктор оглядел троих космонавтов: черные глаза Метланда так и впились в него, прикусивший расползающиеся в ухмылке губы Черныш даже шею вытянул, ожидая ответа, один Галахов был терпелив и спокоен.

— Впервые слышу.

— Кто здесь поминает всуе мое имя? — раздался веселый ясный голос у него за спиной. — Ларсен я есть, и я здесь. Какого черта вы держите человека на пороге…