Академия (Основание)

– Возьми!

Пониетс подобрал с пола пряжки, сильно дернул за кольцо. Свинцовый цилиндр раскрылся. Глаза его сузились от мнимого напряжения. Он старательно разместил пряжки на решетке анода. Потом пойдет легче, а сейчас нельзя было ударить лицом в грязь.

Самодельный трансмутатор сердито потрескивал минут десять. В воздухе появился запах озона. Асконцы зашумели. Ферл снова наклонился к уху Верховного Магистра. Однако лицо старика оставалось непроницаемым. Он вновь отклонился от Ферла.

Пониетс раскрыл цилиндр. Пряжки стали золотыми.

Лиммар поднес их Верховному Магистру, поклонился, пробормотав подобострастно:

– Прошу вас, Ваше Превосходительство!

Старик был не на шутку перепуган. Он сделал рукой отчаянный жест, повелевая Пониетсу убрать пряжки подальше, и с ужасом взирал на трансмутатор. Пониетс обратился к присутствующим:

– Господа, вот золото. Настоящее золото. Если вы сомневаетесь, то можете подвергнуть его любым физическим и химическим анализам и убедиться сами в его схожести с природным. Любое железо поддается обработке таким способом. Ржавчина и небольшие примеси сопутствующих металлов – не помеха.

Слова Пониетса повисли в тишине. Пряжки еще лежали на его ладони. Молчание было красноречивым.

Верховный Магистр наконец взял себя в руки. Только он потянулся за пряжками, как узколицый Ферл вскочил и крикнул:

– Ваше Превосходительство, но золото получено из загрязненного источника!

Пониетс возразил:

– Прекрасные цветы вырастают из грязной земли, Ваше Превосходительство! Вы торгуете со всеми соседями, покупаете у них разные вещи и не спрашиваете при этом, как их изготовили – в древней машине, благословленной вашими предками, или на каком-нибудь проклятом небесами устройстве. А потом – я же не предлагаю вам прибор. Я предлагаю золото!

– Ваше Превосходительство! – не унимался Ферл. – Вы не можете отвечать за грехи чужестранца, который действует против вашей воли. Но… принять это греховное псевдозолото, порочным методом изготовленное из железа в вашем присутствии, на ваших глазах и с вашего согласия, – это оскорбление духов наших предков!

– Но… все-таки… золото есть золото, – колеблясь, проговорил Верховный Магистр. – Это выкуп за того, кто сидит в тюрьме. А вы, Ферл, чересчур придирчивы.

Он принял из рук Пониетса пряжки, протянул их Ферлу, но тот гордо отвернулся.

– Вы – сама Мудрость, Ваше Превосходительство, – смиренно произнес Пониетс. – Ведь помилование осужденного не оскорбит памяти ваших предков. Кроме того, полученное золото можно принести им в жертву. Если оно несет в себе зло, то распадется в прах, будучи приложенным к благословенному святилищу!

– Клянусь прахом моего дедушки! – изумленно воскликнул Верховный Магистр. – Ферл, что вы скажете об этом молодом человеке? По-моему, он дело говорит. Его слова благочестивы…

Ферл мрачно проговорил:

– Если только они не были продиктованы Злым Духом.

– Сделайте так, Ваше Превосходительство! – предложил ободренный Пониетс. – Возьмите золото в плен. Поместите его на алтари ваших предков как жертвоприношение, а меня задержите на тридцать дней. Если к. концу этого срока вы не заметите никаких признаков отторжения, то есть – если не произойдет никаких несчастий, это будет указанием, что жертва принята.

Верховный Магистр торжественно поднялся и оглядел присутствующих, ища одобрения па лицах сановников. Даже Ферл, пожевывая кончик рыжих усов, церемонно кивнул.

Пониетс улыбнулся и… возблагодарил небеса за пользу религиозного образования…

Минула еще неделя, и настал день, назначенный для встречи с Ферлом. Пониетсу все до чертиков надоело, но деваться было некуда, приходилось мириться с собственным бессилием.

Он покинул пределы города под конвоем. На загородной вилле Ферла его содержали под замком. Ничего не оставалось, как смириться и с этим.

Дома Ферл казался моложе и стройнее и вовсе не был похож на старейшину.

– Вы – интересный человек, – сказал он, твердо глядя на Пониетса близко посаженными глазами. – На прошедшей неделе вы бездельничали. А в последние два часа вы всеми возможными способами пытались выяснить, не нужно ли мне золото. Это глупо. Кому же оно не нужно? Предложили бы прямо.

– Но это не простое золото, – объяснил Пониетс. – Не только золото. Не просто монетка-другая. Скорее, это все, что скрывается за понятием «золото».

– А что скрывается за этим понятием? – буркнул Ферл, кривя губы. – Надеюсь, мы не станем тратить время на бесполезные споры и еще одну нелепую демонстрацию?

– Нелепую?

– Естественно.

Ферл оперся подбородком на сложенные руки.

– У меня нет к вам претензий. Я отлично понимаю, что буффонада входила в ваши планы. Надо предупреждать Его Превосходительство, хотя я сомневаюсь в ваших мотивах. Если быть искренним, на вашем месте я бы произвел золото на корабле и предложил уже готовое. Тогда можно было бы обойтись без спектакля и не вызывать неудовольствия.

– Конечно, – согласился Пониетс, – но поскольку на моем месте был я сам, то я предпочел возбудить недовольство, чтобы привлечь ваше внимание.

– Вот как? Неужели? Ферл был искренне удивлен.

– Следовательно, тридцатидневное очищение вы рассчитывали употребить на то, чтобы мое внимание переросло во что-то более существенное? А что если золото окажется нечистым?

Пониетс мрачно отшутился:

– Угу. В то время как заключение экспертизы зависит от тех, кто более других заинтересован, чтобы оно оказалось чистым?

Ферл, прищурившись, взглянул на торговца. Казалось, он был удивлен и рад одновременно.

– Попали в точку. Ну а теперь расскажите мне, почему вы так старались привлечь мое внимание?

– Это просто. За то короткое время, что я нахожусь здесь, я узнал многое из того, что оказалось исключительно полезным. Ну, например, – вы слишком молоды для члена Совета Старейшин, а кроме того, происходите из относительно молодого рода.

– Вы что-то имеете против моей семьи?

– Вовсе нет. Ваши предки велики и святы – это общепризнанно. Но кое-кто поговаривает, что вы не входите в число Пяти Племен.

Ферл откинулся в кресле.

– При всем своем уважении к ним, – проговорил он с плохо скрытым раздражением, – в Пяти Племенах – сплошное кровосмесительство и вырождение. Сейчас с трудом отыщется хотя бы пятьдесят истинных членов Племен.

– Но кто-то поговаривает, что не желает видеть всякого, кто не входит в число членов Пяти Племен, на посту Верховного Магистра. А у молодого новоявленного фаворита неизбежно должны быть могущественные враги из числа сильных мира сего. Это очевидно. Его Превосходительство стареет, и его протекции не станет вместе с ним.

Ферл сдвинул брови.

– Для чужеземца вы что-то слишком много успели разузнать. Вам следовало бы отрезать уши.

– Этот вопрос можно решить потом.

– Дайте-ка подумать.

Ферл заерзал в кресле.

– Вы предлагаете мне силу и власть, которые предоставляются за маленькие греховные устройства, которыми заполнен ваш корабль? Так?

– Допустим. Есть возражения? Что-нибудь из области понятий о добре и зле?

Ферл покачал головой:

– Нет. Послушайте, чужеземец. Вы с позиций языческого агностицизма вольны думать о нас что угодно. Но – что касается лично меня, то я хочу уверить вас в том, что я не ослеп от мифологии, хотя вам так и могло показаться. Я – образованный человек, сэр, и, не боюсь этого слова, – просвещенный. Наши религиозные обряды – скорее в ритуальном, чем в этническом плане – предназначены для толпы.

– В таком случае что вам мешает?

– Толпа. Лично я не прочь иметь с вами дело, но ваши приборчики должны приносить пользу! Разве ко мне поплывут несметные богатства, если я воспользуюсь вашим предложением – ну, не знаю, бритвы там всякие и ножи – втайне? Разве чисто выбритый подбородок сулит мне богатство? И как мне удастся избежать смерти в газовой камере и гнева толпы, если меня в один прекрасный день застанут за этим занятием?