Амнезия творца

– Виноват, – сказал он с вялой улыбкой. Его мутило от голода.

В гостиничном вестибюле на гнилых диванах сидели Сестра Эрскин и родители той девчонки, что встретилась ему на крыльце, – Джиф и Глори Селф. При появлении Хаоса они оборвали беседу.

– Здравствуйте, Хаос, – любезно сказала Сестра Эрскин. – У меня было предчувствие, что мы с вами нынче увидимся. – Морщинистое лицо исказилось кривой улыбкой. – Хаос, вы ведь знакомы с супругами Селф? Джиффорд, Глори.

– Знаком. – Хаос кивнул супружеской чете. – Сестра, у вас из еды что-нибудь найдется?

– Из еды? – переспросила Сестра Эрскин. – Пожалуй, могу предложить суп в бутылках…

– Консервы, – перебил Хаос. – Есть что-нибудь? – К старухиному супу он пристрастия не питал. Слабенький бульончик с хрящеватыми кусочками некой живности, давшей I, дуба нынешним утром… Тьфу!

– Увы, – рассеянно отозвалась Сестра Эрскин. – Консервов не имеется…

Джиффорд Селф многозначительно поднял брови:

– О том-то мы и говорили, Хаос, перед вашим приходом. Вот уже неделя, как от Келлога ни одной банки консервов. – Он попытался зацепить Хаоса взглядом, но тот не дался.

– Кажется, утром приезжала машина? – спросила Сестра Эрскин. В ее голосе било через край любопытство.

– Эдж, – сказал Хаос.

– И?..

– Все, кто заснут ночью, узнают новость, – ответил Хаос. – Сегодня – насчет дельфинов и китов. А про консервы – ни слова.

Молчание.

– Хаос, мы рассчитываем, что вы съездите в Малую Америку… и, может быть, поговорите с Келлогом… – Сестра Эрскин без всякой надежды прервала паузу. Джиффорд Селф внимал, оглаживая бороду.

– А вы знаете, что было со мной последний раз, когда я в Малую Америку ездил? – спросил Хаос. – Келлог меня в тюрягу засадил. Сказал, мой гороскоп не вяжется с влиянием Марса. Или вяжется. Что-то вроде этого. – Он почувствовал, что краснеет – густо-густо. А что, может, он способен и вовсе обойтись без еды? Хотя жилы горят – надо еще выпить. Тьфу, дурак, обругал он себя, какого хрена лысого ты уехал из Комплекса?

Джиф и Глори сидели, глядя на него. Ждали.

– А почему бы вам не сожрать своего ребеночка? – спросил он. – Он же с виду – настоящий звереныш.

Не дожидаясь ответа, Хаос двинулся к выходу. Под лучи свирепого солнца. Девчонки Селф на ступеньках и след простыл. Но с крыльца он сразу ее приметил: сидит на корточках перед его машиной, подсасывает через полиэтиленовый шланг из бака бензин. Хаос подался назад, в тень козырька, затаился там и глядел, как девчушка, покачиваясь на мохнатых ножках, поворачивает голову, вытягивает губы дудочкой и с отвращением выплевывает бензин, а затем опускает свободный конец шланга в пластмассовую канистру.

Выждав некоторое время, Хаос покинул свое укрытие и медленно зашагал по парковочной площадке. Девочка повернулась, вытаращила глаза, замерла. Бензин струился в канистру.

Хаос остановился рядом с воровкой.

– Давай, давай, крошка. Только не проливай.

Она испуганно кивнула. Хаос заметил, как дрожат ее руки. Он наклонился и двумя пальцами пережал шланг посередине.

– Говорить умеешь? – спросил он, приподнимая влажный конец шланга над бензобаком.

Она сердито блеснула глазами:

– Еще как.

– Прошлое помнишь? – осведомился он. Было яснее ясного, что он имеет в виду.

– Не-а.

– Что, родители не рассказывали?

– Кое-что рассказывали.

– Ну ладно. Короче, маленьким девочкам не пристало заниматься таким дерьмом. – Он тут же пожалел о своих словах. Дурацкие ностальгические проповеди. – Забудь. – Он отшвырнул шланг. Тот закружился в воздухе, разбрасывая капли бензина, и упал на дно пустого бассейна.

Он сел в машину. Девочка встала и стряхнула пыль с серых джинсов. Свесила голову набок, впилась глазами в Хаоса, и его тотчас разобрало любопытство: что же она видит? Кого? Летучую мышь? Пещерного жителя?

– Ну ладно, – повторил он.

– Куда ты едешь? – нерешительно спросила она.

Он вспомнил совет, который дал ее родителям, и подумал: а вдруг они так и сделают?

– Залезай, – предложил он девчонке, подчиняясь необъяснимому побуждению. Протянул руку и отворил заднюю дверцу. Девочка подпрыгнула, он решил, что она сейчас убежит, но она тут же появилась по другую сторону автомобиля и уселась с ним рядом.

Они ни словом не перемолвились, пока не оказались на пустынной магистрали за городом. Он не думал о том, куда едет. Низко над горизонтом висело солнце, и машина неслась прямо на него.

– Ты видела сон? – спросил Хаос.

– Ага, – беспечно ответила она. – Там Келлог был китом… Он меня проглотил, я сидела у него в желудке. А еще было много рыболюдей…

– Понятно, – перебил он. – Откуда ты узнала про китов?

– Из книжки.

– А с Келлогом когда-нибудь встречалась?

– Не-а.

– Он – дырка в заднице. Хочешь с ним познакомиться?

– Конечно. Наверное.

Занятно, подумал Хаос. Понимает ли она, что с Келлогом можно встретиться по-настоящему? Он повернулся и снова, поймал ее взгляд.

– Твои родители хотят, чтобы я у Келлога еды попросил.

Она ничего не сказала.

– Они не понимают самого главного, – произнес он.

Девочка вновь разглядывала голый простор, что расстилался пообочь. Будто что-то там выискивала. Хаос поправил зеркальце над ветровым стеклом, чтобы наблюдать за ней. Заметил, как оттопыривают ветхую тенниску миниатюрные грудки. Поймал себя на любопытстве: а где заканчивается мех? И закапчивается ли вообще?

Он смотрел, как она разглядывает пустыню. Иногда он задумывался, по какой такой причине Вайоминг избежал атомного удара? Может, в нем просто-напросто не было нужды? Штат всегда выглядел так, будто перенес бомбежку. Пустыня. Бросовые земли.

Быть может, это мой побег, подумал он. Махну прямиком через Малую Америку, по этой самой автостраде. Нет. Нужна пища. Вода. И не нужен этот ребенок на пассажирском сиденье. Нет. Если – положа руку на сердце, то – нет. Будь что будет, но с Келлогом я встречусь.

Они поехали по Главной улице. Ошибка. В тот день малоамериканцы выглядели голодными, ничуть не лучше хэтфоркских мутантов. На шум машины Хаоса они выбегали из домов, толпились в дверных проемах, пожирали глазами необычного пассажира. Всякая созидательная деятельность, похоже, замерла; город переживал упадок. В этот раз Хаос недосчитался одной из гостиниц – она сгорела дотла.

Девочка высунулась из бокового окна и смотрела назад.

– Сиди, не высовывайся. – Он ухватил ее за тенниску и вернул на сиденье. Объяснил, не заботясь о деликатности:

– Твою породу Келлог тут вычистил. Местные вас забыли.

Кто-то выкрикнул его имя. Нет, подумал Хаос, это не меня зовут, это они тревогу поднимают. В снах Келлога Хаос был козлом отпущения, считалось, что он возглавляет мятеж мутантов. Или возглавлял в прошлом, но потерпел поражение, – сновидения не всегда были ясными. Все видели сцену изгнания:

Келлог и его депутаты выдворяют Хаоса за городскую окраину. Она повторялась снова и снова, и Хаос уже не испытывал уверенности, что на самом деле его никто не выгонял.

Он поднял боковое стекло и помчался через город к парку и ратуше. Некогда главная площадь, наверно, была зеленой, но теперь она казалась клочком пустыни, перенесенным в центр города. По краю парка семенила собака, ведя носом над самой землей.

Впереди из солнечного сияния вынырнул автомобиль. Не на той стороне улицы, где ему полагалось ехать. Эдж. Хаос затормозил. Эдж остановил машину (еще бы чуть-чуть, и не миновать столкновения), выскочил, размахивая руками, на асфальт и подбежал к боковому окну Хаоса.

– Ого! – воскликнул он. – Тебе что тут надо? Келлог знает, что ты здесь?

– Это Келлог тебе разрешил ездить по левой стороне?

– Извини, приятель. Ты ж ему не расскажешь, а?

– Не бойся.

Хаос закрутил баранку влево и объехал машину Эджа. Тот трусил рядом.

– Хочешь Келлога повидать?

– Да.

– Ага. Так он не тут, он со своими людьми. Я только что оттуда.