Год черной собаки

Незадолго до его кончины шеф передал дела мне. В "Гуппи" я познакомился, а затем и горячо полюбил секретаршу Бартлета Вирджинию О'Нейли, очень эксцентричную девушку. Некоторыми качествами ее я восхищался, другие просто коробили, так что порой становилось не по себе. Удивляло, откуда в ней, такой юной и далеко не глупой, иногда проявлялось столько цинизма, расчетливости и холодного эгоизма. Понимаете, она жаждала иметь все блага, но не затрачивая на это особых усилий; стремилась получить как можно больше и в самые короткие сроки, словно по мановению волшебной палочки. А жизнь не детская сказка. Для того чтобы чего-то достичь, надо трудиться. И не только.

Один эпизод особенно исчерпывающе характеризует ее; думается, как бы определяет жизненную позицию. Я тогда прилетел из Египта от профессора Эдвина и был завален работой. Загадочное преступление произошло в районе Кребса, и нераскрытие его грозило инспектору огромными неприятностями. Она же возвратилась из короткого отпуска и неожиданно нагрянула ко мне на квартиру...

Вирджиния в легком - оранжевые цветочки по белому полю - платьице, прищурившись, смотрела на Грега.

- Чувствую, ты удивлен и не в восторге? - спросила она и, присев на стул, сбросила босоножки.

- У меня много работы.

- Значит, для меня времени нет? - Она обмахнула лицо подолом платья. Боже, какое пекло.

- Но, родная, это чрезвычайно важно, - начал он, словно оправдываясь. Представь, Кребс в весьма тяжелом положении, он может потерять службу, а у него внук и больная невестка, там...

- Не хочу знать, что там, а вот здесь я и очень тебя люблю. - Джин поднялась и взъерошила ему волосы. - Поговорим после.

- Но, - попытался он возразить, - мне совершенно необходимо...

- Никаких но, - перебила. - Я ополоснусь. Задыхаюсь от жары. - Она направилась в ванну.

- Джинни, с отцом несчастье, он попал в беду. Я надеялся именно сегодня сообщить ему кое-что обнадеживающее, что удалось распутать. Пусть попытается получить у своих сатрапов отсрочку денька на два-три, бормотал Грег и плелся за ней.

- Растворись. - Вирджиния захлопнула дверь перед его носом.

- Но я намеревался...

- Если ты еще откроешь рот и будешь ныть, мой милый, - донеслось сквозь плеск воды, - я тотчас исчезну и мы поссоримся на век. Посиди в гостиной.

Грег досадливо пнул ее туфлю и прошел в комнату. Опустился в кресло и прикрыл глаза. Работать уже не хотелось.

- Ты не заснул?

Фрэнк поднял веки. Вирджиния в мохнатом розовом халате появилась в дверях. Пахнуло чем-то свежим и ароматным. Волосы ее были откинуты назад и собраны в пучок на затылке. Взор фиолетово-синий.

- Ты не спишь? - Она уселась на диван, закинув ногу на ногу.

- Думаю. - Он потянулся к ней.

- Думай, думай. - Джин отстранилась. - К делам фирмы ты так и не приступил?

- Не, - беспечно мотнул Фрэнк головой.

- Прискорбно. - Она встала и прошлась по ковру. - Еще до моего отъезда накопилось много неотложных дел. Клиенты могут поднять шум, а то и расторгнуть контракты. Подумал об этом?

- Не до них было. Ты понимаешь - речь идет о судьбе моего приемного отца.

- Понимаю. - Джин взяла сигарету. - Но не следует забывать о главном, о репутации конторы. Только и не хватало, чтобы кто-то остался недоволен нашей деятельностью. Уж не воображаешь ли, что заказчики придут в восторг от этой волокиты и, захлебываясь от филантропии, повысят нам гонорар. Она щелкнула зажигалкой. К потолку потянулась струйка дыма.

- А мне начхать. - Грег действительно чихнул.

- Ну-ну. Мы сейчас в самом расцвете. Имеем массу выгодных предложений, и неосмотрительно бросаться, очертя голову, в какую-то сомнительную авантюру. Она же не даст нам ни цента.

- Эта, как ты говоришь, авантюра может избавить моих близких от беды.

- А нас от денег? - Она стояла перед ним, откинув руку с сигаретой в сторону, другую уперев в бедро.

- Удивляюсь, как это ты до сих пор не стала во главе "Гуппи", клянусь, порядка было бы больше.

- Э-э нет, дорогой. - Она стряхнула пепел в перламутровую раковину. Каждый хорош на своем месте, мое счастье. Кроме того, я женщина.

- Ну и что?

- А то, - Джин разогнала ладонью дым. - Ты видел когда-нибудь обаятельную белую даму, которая бы посягала на мужские обязанности?

- Видел, малышка, и не только видел, но и...

- Не перебивай. Не дурачься, я серьезно. Мужские привилегии необходимы цветным, дурнушкам и неудачницам. Пусть работают.

- А ты злая, Джинни. - Грег попытался зубами схватить ее палец.

- Не придирайся.

- Я констатирую факт; ты эгоистка по отношению к людям, которые этого не заслужили.

- Я рационалистка. У меня свое мнение о месте мужчины и женщины. Надо довольствоваться тем, что определено богом.

- Бога нет.

- Не юродствуй. Когда надо, он есть.

- Когда тебе выгодно?

- Мне выгодно быть за мужем и за богом, как за каменной стеной. В моем понятии для этого-то они и существуют. Должны обеспечивать нас, один материально, другой морально. Ничем иным я заниматься не собираюсь. Жизнь коротка - надо наслаждаться ею.

- Но получается, слабый пол не должен трудиться или участвовать в общественной жизни? Не будет ли это оскорбительно? Не уронит ли достоинство женщин?

- Отнюдь нет. - Она покачала головой.

- Ну а любовь?

- Любовь? - Джин как-то загадочно улыбнулась. - В идеальном варианте можно одарить своего избранника и любовью, если он того достоин.

- А если нет? То есть не оправдает твоих надежд на то самое материальное благополучие?

- На нет и суда нет.

- Это аморально. Жить с нелюбимым.

- По-твоему, морально жить с бедным неудачником?

- Ладно. Но не будет ли женщине скучно ничего не делать? Говорят, от безделья даже миллионеры стреляются.

- Она станет помогать карьере супруга, способствовать его процветанию на общественном и служебном поприще. Быть украшением. И блистать среди избранных. Ты против?

- Я-а-а? Упаси господь. Кто же станет возражать, когда ему способствуют, продвигают, украшают. Но что делать тем, у кого нет твоей внешности, цвета кожи и достатка? И наконец, - он ударил себя кулаком в грудь, - такого мужа, как я?

- Не воображай, - она тихо засмеялась. - Не передергивай.