Смертоносный мусор

Отпустив космонавтов, Грегори отправился осматривать новый преобразователь отходов и мусоросборники. Занимаясь инспекцией, он подумал, что полицейскому кроме необходимости быть психологом, астрономом, кибернетиком и так далее полезно пройти курс самой элементарной сантехники.

Вернувшись на «Декарт», Грегори решил, что имеет право поспать. Он задал Хартману направление, показал Колфилду его каюту и только успел улечься на койку, как вспомогательные двигатели загудели, меняя орбиту корабля. Капитан никак не мог уговорить свое тело, что оно устало и хочет спать.

Грегори думал о бывшем механике Колфилде, который лежит в двух футах от него, отделенный лишь тонкой пластиковой переборкой. В глазах Грегори не было большой разницы в том, был ли сам Колфилд виноват в преступной халатности, или в этом был виноват экипаж корабля, или покойный капитан «Подсолнечника». Преступление, совершенное на «Подсолнечнике» одиннадцать лет назад, уже послужило причиной гибели одного корабля и восемнадцати человек, и этот счет жизням будет продолжаться в ближайшие годы, а может быть, и столетия. Масштабы жертв будущего будут зависеть от трех причин: от того, сколько знает Колфилд, сколько он сможет вспомнить и насколько эффективно он, капитан Грегори, сможет использовать информацию, полученную от Колфилда.

Ответственность, лежавшая на Грегори, была достаточно тяжелой, чтобы отогнать сон. К тому же Грегори сознавал, что, если хоть одна из этих трех причин окажется ему не под силу, он может погибнуть.

Полтораста лет назад, в пятидесятые годы двадцатого века, этой проблемы вообще не существовало. За исключением микрометеоритных потоков и редких метеоритов, космос был чистым, пустым и относительно безопасным. Затем появились первые спутники, за ними космические лаборатории и наконец гигантские многоступенчатые корабли, которые перенесли человека к Луне и ближайшим планетам. Все корабли в те дни были реактивными, и потому проблема излишнего веса была самой насущной.

Ничто не сохранялось на кораблях ни секунды после того, как в этом проходила нужда. Резервные баки для горючего, контейнеры для пищи, органические и неорганические отходы, которые нельзя было использовать вновь, выбрасывались, чтобы облегчить корабль. Лишние полтонны горючего, особенно при вынужденной посадке, могли спасти корабль. Нехватка горючего для маневра вела к тому, что корабль становился зарывшимся в землю саркофагом для экипажа.

Так что все выбрасывалось. Быстро, автоматически, бездумно.

Мания избавляться от лишнего веса сохранилась и после того, как в этом пропала нужда. Появление атомных кораблей, которым не надо было приземляться и которые обслуживались баржами и катерами, перевозившими на орбиту грузы и пассажиров, придало проблеме лишнего веса только экономический характер. От этого теперь не зависела судьба корабля и экипажа. Но и экономические соображения перестали играть роль с разработкой новых типов реакторов и топлива. А обычай остался. В течение восьмидесяти с лишним лет, последовавших за первым полетом человека к Марсу, межпланетная торговля становилась все более рентабельной. Быстро растущие колонии на Марсе и Венере, научные базы на спутниках Юпитера и Сатурна вели все более интенсивный обмен с Землей. Постепенно число межпланетных кораблей превысило тысячу; и все эти корабли, и многие тысячи членов их экипажей во всех полетах беспрерывно совершали поступки, которые теперь караются как самые тяжкие преступления!

Грегори повернулся на койке, которая при полуневесомости в корабле казалась мягкой, как облако, и беспомощно выругался. Ведь никто ничего им не говорил!

Задумайтесь о составе и методе выброса обычного помойного ведра. И представьте, что случится с мусором после того, как он попал в безвоздушное пространство...

Объедки, картофельная кожура, пластиковые консервные банки, тубы для питания в невесомости, спитой чай, кристаллы сахарного песка... Стюард или свободный от вахты космонавт вытащит контейнер с мусором к входному люку, натянет скафандр, выйдет наружу и несколько минут подождет. Эти минуты нужны для того, чтобы жидкость полностью испарилась из объедков и помойное ведро стало совершенно чистым. Ведь мыть посуду в космическом корабле, в невесомости, – пустая трата воды и усилий, куда экономичнее вакуумная чистка. Затем стюард просто высыплет мусор в пространство. Правда, ему придется поднатужиться, чтобы мусор отлетел подальше. Ведь в космосе предметы в свободном падении стремятся приблизиться к крупной массе. А если корабль облепят картофельные очистки, пассажиры будут недовольны. Не говоря уже о капитане корабля.

Выброшенные частицы мусора разлетятся веером. Через несколько секунд они уже будут в пятидесяти ярдах, через час займут несколько кубических миль пространства и даже спустя годы они будут разлетаться все дальше. Поскольку поток мусорных частиц будет иметь первоначальную скорость, равную скорости корабля, из которого они вылетели, то они будут двигаться много быстрее любого метеоритного потока в пределах Солнечной системы. Скорость их может быть достаточной для того, чтобы вылететь за пределы системы, но рано или поздно тяготение нашей звезды заставит их искривить орбиту и постепенно возвратиться к планетам. К тому времени искусственный поток метеоритов распространится вширь и сольется с другими подобными потоками – мусором, выброшенным с корабля накануне или на следующий день. Ведь их скорость и направление движения идентичны. Влияние гравитационных полей планет может заставить этот поток вращаться и конденсироваться, а может, наоборот, раскидать его в разные стороны.

Может быть, через десятилетия этот поток окажется на пути других кораблей. Это будет сверхбыстрый, смертельный ультраразрушительный дождь метеоритов, занимающий тысячи миль пространства.

Космос беспределен, и частицы в подобном потоке так широко разлетаются, что корабль может пройти сквозь поток, не встретив ни единого метеорита. Но за последние полтораста лет в пространство выброшено столько мусора, что не всем кораблям так везет.

Когда-то люди смеялись над тем, что корабль может погибнуть, столкнувшись с чаинкой или замороженной картофельной кожурой. Но Грегори знал, что космонавты не смеются над такими шутками.

С этой мыслью Грегори уснул.

3

Через шесть часов Грегори проснулся, помылся, оделся и прошел на мостик, чтобы сменить Хартмана. Нолану оставалось еще четыре часа вахты, и он склонился над пультом связи, как всегда, успевая заниматься разными делами одновременно. Уму непостижимо, как лейтенант умудрялся вникать в базар голосов в шлемофоне, в то время как его руки настраивали приемник, а глаза не отрывались от технического справочника на коленях.

Грегори попросил Хартмана, чтобы тот поднял Колфилда и, прежде чем сам уляжется спать, приготовил всем чего-нибудь поесть.

Хартман кивнул и немедленно приступил к выполнению приказа, как и положено молодому лейтенанту.

Когда Колфилд вошел, вид у него был невыспавшийся, он явно нервничал и, как показалось Грегори, сопротивляемость его была низка. Нолан поглядел на него, и Грегори понял, что Нолан разрывается между желанием послушать допрос и продолжать чтение. В конце концов он захлопнул книгу, вытащил капсулу из одного уха и приготовился слушать радиоразговоры и допрос одновременно.

Грегори включил магнитофон и быстро сказал:

– Надеюсь, вы выспались. Сядьте сюда, пожалуйста. Расскажите мне о том событии. Только не ту версию, что вы излагали одиннадцать лет назад. А правду. И прошу вас, не тратьте усилий на ложь, – добавил он. – Мне известно достаточно, чтобы вас поймать.

Несколько секунд бывший механик собирался с мыслями. Затем вяло произнес:

– Это был метеор... Он был во всем виноват. Он был велик, но его скорость относительно нас была невысока, поэтому при столкновении он не испарился. Он пролетел рядом с пультом управления, разбил антенны связи, пронзил защитную стенку реактора и вылетел... После того как поврежденные отсеки были изолированы и пассажиры успокоились...