Монстр (СИ)

Миртан вздохнул и включился в процесс подбора экипировки.

***

Ниената твёрдо решила подохнуть. Что само по себе не так-то просто для потенциально бессмертного существа. К тому же, как она честно себе призналась, "твёрдо решить" она может, а вот предпринять реальные шаги... Например, она помнила, в каком дупле спрятала серебряный кинжал, оставшийся после одного неудачливого охотника в попугайском костюмчике. Более того, она даже пару раз его доставала, разглядывала, примеривалась... и клала обратно. Всякие глупости вроде "спрыгнуть откуда-нибудь" были тоже исключены - даже куча переломов её не убьёт, а подыхать от голода, валяясь покорёженным мешком, когда каждая криво сросшаяся кость... Бр-р... Однажды ей хватило решимости сунуть голову в бочку с водой. Спустя пару минут она с малодушным облегчением поняла, что этот вариант тоже отпадает, потому что на самом-то деле дышать ей больше не нужно. В результате её "твёрдое решение" свелось к "ничего не делать". То есть, если уж совсем называть вещи своими именами, медленно и упорно подыхать от всё того же голода, но дыша полной грудью и с целым скелетом. Измученная и истощённая, она болталась по своей охотничьей территории, стараясь не вспоминать о несбывшихся надеждах... и не уснуть. Потому что слишком уж часто во сне ей являлось то лицо... Иногда весёлое, иногда - печальное, часто - неприятно удивлённое, но каждый раз в итоге такое хрупкое, легко сминаемое её когтями и ещё легче сгорающее в ярком пламени. Тогда ведь даже трупа не осталось, только горячий пепел. Впрочем, временами вместо того лица во сне являлась Маглотта. От неё веяло холодом, она презрительно хмурилась и высокомерно отчитывала... Ниената не могла решить, какой из этих двух вариантов хуже. То уже не исправишь никак и никогда... А просить помощи у Маглотты было и страшно, и гордость не позволяла, неизвестно ещё, что больше. Временами она и сама понимала, что ведёт себя до смешного глупо, но сплав страха и гордости неизменно оказывался сильнее.

Этой ночью перепрыгивать с дерева на дерева было особенно трудно. Ниената чувствовала, что конец уже близок. Так что заявившегося в гости Светлого она восприняла как дар судьбы - всё кончится до наступления утра, до очередной порции сонных кошмаров... Его ярко сияющая в ночи аура так и манила. Наверно, то же самое чувствует мотылёк, летящий на обжигающий свет какой-нибудь лампы. Ниената решила напасть: защищая свою жизнь, гармониец по-быстрому её прикончит, не отвлекаясь на разные принятые у людей формальности. Хотя было бы интересно посмотреть на ошарашенную рожу "доблестного рыцаря", когда он традиционно попытается сжечь жертву на костре. Да, это было бы интересно... Она осознала, что снова ищет способ оттянуть конец, и тут же оборвала мысль. Никаких допросов, никаких костров. Хватит откладывать на завтра то, что нужно было сделать ещё месяц назад.

Намеренно шумя, она спрыгнула с ветки Светлому на голову. Точнее, попыталась - он был настороже и успел уйти от контакта. Всё же приличный экземпляр, не какой-нибудь задохлик. Достойный противник, которому не так обидно будет слить поединок.

- А ты быстр, Светлый, - тихо прошептала она. На громкий голос не хватало сил. Ниената и сама не понимала, зачем вообще открыла рот. В голове мутилось.

Уже привычным движением она резко тряхнула кистями рук. Сработал рефлекс, руки удлинились, плоть ладоней вытянулась в три длинных когтя... Потрясающе приятное, ни с чем не сравнимое ощущение... Итак, в последний раз...

- Но и я не... - она попыталась закончить фразу. Но не успела.

Ужасающий грохот почти физически ударил по её тонкому слуху. Что-то маленькое, но очень быстрое впилось в тело, пробило внешнюю защитную оболочку, завязло где-то внутри... Ещё и ещё... Ноги подломились, от ран растекалась адская боль, это не просто повреждения, это яд... Последней мыслью было "серебряные пули", затем сознание милосердно отключилось.

***

Теоретически, отыскать вампира в лесу совсем не сложно: всего-то нужно сойти с тракта и выглядеть достаточно беспомощным - и вампир найдёт тебя сам. Миртан знал, что Дети Ночи предпочитают охотиться по одиночке, и потому поделили Заповедник на участки - по одному на каждого. И только тракты и посёлки безопасны - об этом у вампиров с лесничими есть негласный договор. И договор этот выполнялся, потому как за персоналом Заповедника стоял Орден Гармонии, превосходно умеющий уничтожать зарвавшихся вампиров.

Так что Мирт по-тихому выбрался в лес - частокол был не настолько высок, чтобы его нельзя было перелезть, и отправился бродить по окрестностям. Его ночное зрение делало перемещение вполне комфортным, но прогулка оставалась скучной. Бессмысленное шатание по буеракам тянулось часами... А вампир всё осторожничал. Миртан уже начал прикидывать дальнейшие варианты - что он будет делать утром и так далее. Например, успеет ли поспать. И имеет ли вообще смысл возвращаться в Неер-Гетаку.

Небо уже светлело. На поиски оставалось не более получаса - затем потенциальная жертва заляжет спать... Внезапно где-то высоко в кроне послышался характерный шорох, и Миртан экстренно сместился в сторону. Вампир смог быстро перестроиться и приземлился если не мягко, то по крайней мере на ноги. Охотник с любопытством уставился на изящно выпрямившуюся фигурку едва полутораметрового роста. Чрезвычайно пластичная вампирская плоть позволяет в буквальном смысле лепить тело, но обычно их фантазия не идёт дальше местного идеала красоты. Но не в этот раз.

Прежде всего, в глаза бросался цвет. Искристый серебристо-серый, сразу вызывающий ассоциации с офисной техникой. Затем взгляд упирался в так называемое лицо. Если можно так назвать безглазую, безносую и даже, казалось, безротую выпуклую поверхность, вертикально прочерченную пятью параллельными выемками. Почти на макушке торчали узкие и длинные треугольные уши с неправдоподобно прямыми кромками. Ни малейшего следа волос. Значительно ниже, там, где уши у нормальных людей, из головы выпирали сегменты массивных шипованных колец. Худой, но определённо женский торс - соответствующие более чем заметные выпуклости исключали двоякое толкование - обтягивал всё тот же серебристый пластик. Руки были похожи скорее на жгуты из плотно слепленных шлангов. В районе запястий шланги сплющивались в треугольные лепестки, между которых виднелись вполне обычные, хоть и искристо-серые, кисти. Ноги, напротив, казались нарочито механистичными, словно бы отделанные под цвет торса протезы. Довершал картину длинный, широкий, подрагивающий изящными волнами хвост, составленный из тех же сплющенных шлангов.

- А ты быстр, Светлый, - произнесла вампирша тихим певучим голосом. Рот у неё всё же был: Мирт успел заметить узкую безгубую щель внизу "лица". Которое, кстати, было повёрнуто чётко в его сторону.

Вампирша тряхнула руками, и со странным шелестом её предплечья стали где-то вдвое шире и длиннее, свесившись до колен, кисти скрылись в глубине, а вместо них выдвинулось по три ярко светящихся голубым широких когтя, даже скорее лезвия, концы которых почти касались земли.

- Но и я не...

Договорить ей Мирт не дал. Сработанный мастерами Державы пистолет невыносимо грохотал при каждом выстреле, и кучность не радовала, но обеспечить три попадания в корпус на такой близкой дистанции получилось вполне успешно. К его некоторому удивлению, крупнокалиберные серебряные пули завязли в тощем тельце. Тихо полусвскрикнув-полувсхлипнув, вампирша повались на землю безжизненным кулем. Причём итоговая поза получилась странной, как будто у неё в теле не хватало костей. Если повреждён позвоночник... Охотник прикинул варианты. Получалось, это скорее даже плюс. Хвост замер, когти потускнели, но всё же не потухли. Из оставленных пулями безобразных дыр лениво сочилась вязкая тёмно-синяя гадость, заменяющая вампирам кровь.