Странный мир (сборник)

— Однако они продолжают идти, — возразил Моруар. — Они не остановились и все показывают одно и то же.

— Именно, — сказал Старик. — Они продолжают идти и все показывают один отсчет. Это очень важно… Кстати, Моруар, а что показывают ваши часы?

— Мои?! — удивился Моруар. — Я проверял их сегодня вечером. Они… Что такое? — крикнул он, бросив взгляд на ручные часы. — Они… они тоже ушли вперед.

— И разумеется тоже на семьсот восемьдесят четыре дня, семнадцать часов, сорок одну минуту, не так ли?

— Да, — растерянно сказал Моруар, читая отсчеты на календаре циферблата. — Все именно так. Неужели я…

— Да. Вы побывали в будущем, Моруар. Благодаря Мику. Ему удалось деформировать поле времени, и деформация сохранилась.

— Но в какой же момент я… — начал Моруар.

— Вы имеете в виду границу? Вы преодолели ее незаметно благодаря защитному полю. Керк включал его в ваше отсутствие.

— Значит, побывав в подземельях блока «Д», я стал старше на два года?

— Вероятно, Моруар. Но это надо еще уточнить. Завтра мы подвергнем вас всестороннему обследованию…

— Однако что произошло в лаборатории Мика? — спросил Керк, покусывая губы.

— Сейчас попробуем установить. Если, конечно, магнитная запись поддается расшифровке… Моруар, включите-ка первую пленку в анализатор. А вы, Керк, следите за режимом главного генератора. Надо выжать из него все, на что он способен.

— Но, профессор…

— Теперь прошу не перебивать. Мы приступаем к опасному эксперименту. Внимание…

Некоторое время они молча следили за пляской зеленоватых кривых на вогнутом экране анализатора.

— Кажется, вначале все шло нормально, — шепнул Моруар. — Вот только эта странная спираль… Получается, что Мик…

Не отрывая взгляда от экрана, Старик яростно тряхнул головой. Прошло еще несколько минут. Кривые продолжали свой бесшумный бег. И вдруг на экране что-то произошло. На мгновение изображение замерло, потом дрогнуло и распалось на тончайшие извивающиеся волокна. Потом все завертелось в ослепляющей спирали. И сразу — тьма.

— Порог Парри, — одновременно вскрикнули Керк и Моруар.

— Параметры, быстро, — прохрипел Старик.

Защелкали самопишущие устройства, выбросили длинную перфорированную ленту, покрытую столбцами цифр. Старик схватил ее, принялся жадно разглядывать. Экран снова вспыхнул, и снова на нем зазмеились кривые.

Теперь Старик не обращал на них никакого внимания. Взгляд его был прикован к перфорированной ленте. Он водил по ней пальцем, что-то бормотал.

Моруар продолжал следить за экраном.

— Странно, — шепнул он Керку, — очень странно. Прорыв неизвестного излучения, которое убило Мика, очевидно соответствует моменту темноты на экране. По времени все совпадает. Этот момент зафиксирован контрольными постами нашего Центра. Дальше вся аппаратура вокруг вышла из строя, а в «эпицентре» прорыва под лабораторией Мика приборы продолжали действовать, словно эксперимент еще продолжался. Что это может означать?

— Просто неизвестное излучение оказалось направленным, — сказал Керк. Кажется, я уже говорил об этом…

— Да, но вот кривая записи биотоков мозга Мика. А ведь он был уже мертв?

— Действительно странно, — заметил Керк. — Получается, что эксперимент продолжался после прорыва излучения, хотя этого явно не могло быть. Это, конечно, трюк аппаратуры.

— Или времени, — возразил Моруар. — Смотри, ведь здесь уже какая-то иная система отсчета времени. Она совершенно непонятна, но явно это не наше время. Вероятно, поэтому и мои часы…

— А, — с раздражением бросил Керк, — все это чепуха! Излучение вывело из строя аппаратуру, а мы пытаемся теперь искать смысл в бессмыслице.

— В записи, которая проходит сейчас перед нами, бессмыслицы не больше, чем во всей физике высоких энергий. В конце концов, что такое теория Парри, как не попытка внести какой-то смысл в чудовищное нагромождение бессмысленностей.

— Вот на экране кривая биотоков Мика. Не станешь же ты убеждать меня, что это реальная кривая реальных биотоков? Ведь Мика уже не существовало.

— Ты забываешь об относительности времени, Керк. Запись сделана после того, как порог Парри перейден. Мы ничего не знаем о закономерностях, которые царят там. Ведь даже Парри не дал теории надпространства. Он постулировал его, и все.

— Уж не хочешь ли ты сказать…

— Перестаньте спорить. — Старик поднял голову от записей и глянул на экран. — Кажется, так и есть, как я предполагал. Сейчас мы все выясним. Если, конечно, хватит мощности генераторов…

— Что вы хотите сделать? — спросил Керк.

— Исправить с вашей помощью ошибку Мика.

— Каким образом?

— Мы повторим его эксперимент.

— Сейчас?

— Разумеется; завтра мы не сможем этого сделать.

— Это же безумие!

— Не большее, чем все, чем-мы занимались до сих пор.

— Но в этой лаборатории нет необходимых установок.

— Мы будем экспериментировать отсюда на установках корпуса «Д».

— Вы, вероятно, забыли, профессор: там все разрушено. Радиоактивный труп Мика через крышу был выброшен в парк. Его нашли в ста метрах от лаборатории.

— Да-да… Радиоактивный труп! Глупцы… Они поторопились! Эта их торопливость может дорого обойтись. Полностью уравновесить процесс теперь не удастся… Но все-таки мы должны попробовать. Вы согласны, Моруар?

— Да, — ответил Моруар, не поднимая глаз.

— Вы, Керк, не согласны, я знаю, но и вам придется принять участие в эксперименте. Я вас не выпущу отсюда, тем более что там, в Надзоре, уже знают… Знают, что, вопреки приказу, я нахожусь сейчас в лаборатории высоких энергий Центра. Знают, что включалось защитное гравитационное поле над корпусом «Д». Они еще только не догадываются, что я хочу предпринять. Вы можете даже поговорить сейчас с ними, Керк: для этого я включу на минуту переговорный канал. Вы можете им сказать, что находитесь тут вопреки своему желанию. Это облегчит вашу участь, если мы выйдем отсюда живыми.

«Он выключил переговорные устройства и видеофоны, — мелькнуло в голове Керка. — И конечно изменил шифр на автоматических замках выходных дверей. Теперь без него отсюда не выйти. И не войти… Все лабораторные корпуса построены из сверхпрочного терранит-бетона. Только энергия, прорвавшаяся сегодня в ходе эксперимента Мика, смогла разрушить часть корпуса «Д».

— Так включить переговорный канал? — спросил Старик, в упор глядя на Керка.

Керк пожал плечами. Он вдруг ощутил страшную усталость. Ему все стало безразлично. «Судьбы мира в руках безумцев», — кто это сказал? А впрочем, не все ли равно? Сначала Парри, теперь — Старик… «Судьбы мира в руках безумцев…» В конце концов, ему, Керку, некого винить… По своей воле стал физиком. По своей воле вошел сюда сегодня ночью вслед за Стариком и Моруаром.

— Перестаньте глупить, профессор, — тихо сказал Керк. — Мы не дети. Я все понимаю. Я шесть лет был вашим учеником. Верил вам… Это все гибель Мика. Она у всех нас выбила почву из-под ног. Лучше идемте теперь, а завтра…

— Вы разговариваете со мной как с идиотом, — усмехнулся Старик. — Вы ошибаетесь, Керк. Я в здравом уме, и никогда память моя не была столь емкой и ясной, как сейчас. Я действительно хочу повторить эксперимент Мика; более того — я считаю себя обязанным сделать это. Не скрою, вероятность успеха не особенно велика, но она существует. Разумеется, мы можем и погибнуть, но ведь мы — экспериментаторы. В общем, решайте: или вы остаетесь здесь с нами, или спуститесь в шахту под этим корпусом, где стоит контрольная аппаратура. Минуту вам на размышление. А пока послушаем, что происходит за стенами этого здания…

Старик нажал кнопку переговорного устройства. И тотчас гул голосов наполнил лабораторию. Потом на его фоне послышался резкий властный голос: «Профессор, обращаюсь к вам в последний раз. Вы не можете нас не слышать. Приказываю покинуть лабораторию. В противном случае я вынужден буду связаться с президентом и попросить разрешения уничтожить корпус, в котором вы сейчас находитесь. Я жду вашего ответа. Отвечайте немедленно».