Сфера Танатоса

Как и Рико, Анхель был неплохим кузнецом, но куда лучшим, чем он, механиком, хотя и не имел соответствующих амулетов. Он вообще знал множество таких вещей, о которых Рико даже и не подозревал. Однако, самым удивительным и странным он считал само появление Анхеля в Пуэбло дель-Торро, расположенное на окраине баррио дель-Соль. Этот мужчина пришел из пустыни, сумев избежать Цветов Танатоса и не стать их ни воином, ни слугой, ни рабом, хотя это и стоило ему глаза и страшного шрама на щеке. Шрам Анхеля не очень-то беспокоил, хотя и уродовал его лицо, зато бельмо на глазу частенько мешало. Особенно тогда, когда он приходил на помощь Рико в его стычках с кабальеро. Анхелю перевалило за семьдесят, но он не выглядел стариком, обладал большой физической силой и хорошо умел держать в руках дубину, хотя без неё всё же сражался куда лучше и если бы не бельмо на глазу, то и вовсе прослыл бы просто отличным бойцом. Впрочем Рико ценил Анхеля вовсе не за это, а за то, что этот сутулый, кряжистый мужчина стал его другом, преданным и верным своему слову. Когда выяснилось, что он отличный кузнец и механик, то в их пуэбло прибыл с целой делегацией староста Пуэбло дель-Палома, чтобы просить его перебраться к ним, но он отказался только потому, что не он, а Рико летал в Капитал дель-Соль и просил за него супериора.

Когда Рико прошел из жилища Анхеля в кузницу, тот уже находился там и готовил в маленькой кухне завтрак. Он принёс из дома яйца и жарил яичницу с ветчиной. Анхель знал, что Рико тайно встречается с Исабель и относился к этому неодобрительно, но никогда не порицал и только сожалел, что эти встречи не приведут ни к чему хорошему. Как и Рико, он относился к воином Танатоса точно также, правда, почему-то с куда большей ненавистью, а ещё он знал главную тайну своего друга и даже более того, оказался точно таким же человеком, как и он. Они оба родились сенситивами, но очень умело скрывали свой дар. Узнай кто об этом, то их обоих немедленно отправили бы в одну из Торре дель-Танатос, – обитель воинов и слуг Танатоса. Никто не знал, сколько огромных башен окружает Мундо дель-Танатос, как и не знал того, что там делают с теми, кто обладает сенситивными способностями. Единственное, о чём можно говорить с уверенностью, слуги Танатоса относились к ним не враждебно. Они оба были телепатами и потому Рико спросил своего друга не разжимая губ, даже не видя его за стеной глазами:

– Анхель, ты опять прыгнул из дома прямо в кузницу? Когда-нибудь твоя лень доведёт тебя до беды.

– Не волнуйся, Рико, я не зажигал в доме света и потому никто из соседей этого не узнает. - Ответил Анхель и тотчас спросил, нарисовав перед Рико меч - Похоже на то, что ты, наконец, решился стать благородным идальго, парень?

Рико любил поговорить с Анхелем таким образом, но нормальный разговор ему нравился всё же куда больше. Тем более на такие серьёзные темы. Однажды они договорились никогда не читать мысли друг друга, но при телепатическом общении он мог невольно выдать себя, а ему не хотелось, чтобы Анхель узнал, что больше всего в жизни он мечтает, чтобы кто-нибудь разрушил Мундо дель-Танатос. Кто сможет такое сделать он не знал, но всё же мечтал об этом. Он хотел было прыгнуть за спину Анхелю, но передумал. В таком способе перемещения он был не силён, зато мог с лёгкостью одним только взглядом поднимать тяжеленные слитки металла. Поэтому Рико просто вошел в кухню и со вздохом сказал, усаживаясь за стол:

– У меня не было другого выбора, Анхель, ведь я очень люблю эту взбалмошную, отважную нинью и она меня тоже.

Анхель повернулся от плиты с большой сковородкой в руках, поставил её на стол и высказался по этому поводу, как всегда весьма витиевато и с подтекстом:

– Ну, что же, тогда вы оба станете сражаться на аренах не из-за этого проклятья, которое наслал на наш народ какой-то злобным урод, не знающий, что такое весна, а во имя своей любви, и это выглядит намного благороднее. Ты сам отправишься с прошением к супериору?

Хотя яичница с ветчиной интересовала Рико гораздо больше, чем разговор с Анхелем во время еды, он, взяв в одну руку вилку, а в другую большой кусок хлеба, ответил:

– Мне нет никакого смысла прогибать спину перед Мануэлем, чтобы тот дал мне разрешение на посещение Капитала и вдобавок ко всему, это ничего не даст. Что может привезти с собой деревенский кузнец в подарок чиновникам, окружившим благородного дона Рамиреса де Магнифико? С десяток простых ножей. Так они им не нужны. Был бы я мясником, то пара свиных окороков и вязанка колбас мигом бы всё решили, а так я могу проторчать там весь день и не попасть на приём к дону Рамиресу. Поэтому будет проще послать ему письмо в большом конверте. Он всегда читает почту сам и в первую очередь достаёт из кучи писем те, которые привлекли его внимание. Так говорила мне Исабель и к тому же если я нарисую на конверте клинок и розу с длинными шипами, то уж она-то точно сразу же заметит моё послание. Исабель хотя и гордится своими победами на турнирах, всё же куда больше любит помогать отцу в его делах. Поэтому она читает вместе с ним все письма и даже даёт ему советы.

Говоря об этом, Рико не забывал работать вилкой, то и дело макая хлеб в яичные желтки и запивая нехитрый завтрак холодным пивом. Анхель зорко посматривал на сковородку здоровым глазом и как только кузнец пересёк вилкой невидимую черту, делящую большую сковородку пополам, тотчас сказал:

– Рико, мужчина никогда не должен делить девушку и свой завтрак с другом, так что изволь есть свою яичницу и не зариться на мою. Раз ты не летишь в Капитал дель-Соль, то нам придётся с сегодня потрудиться. Эти идиоты умудряются так разбивать свои авиасы, что на них смотреть страшно. Ты видел, во что превратил своё новое приобретение этот урод, Хесус де Гато?

Утолив первый голод, Рико стал есть уже не так торопливо. Подцепив вилкой кусок ветчины, он кивнул головой и ответил:

– Видел, Анхель. Я даже успел вчера вечером разобрать его авиас, извлёк амулет памяти и потому видел своими глазами, как этот болван разогнался на нём и помчался прямо на дуб, не справившись с управлением. Как последний трус, он спрыгнул с авиаса метров за семьдесят до препятствия, хотя всех этих летающих кабальеро и учат взмывать на авиасах вверх в десяти метрах от каменной стены, а не то что дуба. Похоже, что этому болвану учение не пошло впрок, хотя его отец платил большие деньги самым лучшим инструкторам. Кстати, этого Хесуса здорово надули. Продавец авиасов всучил ему какую-то на редкость странную модель. Хотя его авиас почти ничем не отличается от тех, которые привозят нам слуги Танатоса, снаружи, у него какое-то другое железное сердце и к тому же это очень старая, хотя и на редкость быстрая машина. Его только покрасили и даже не стали настраивать, но не это главное, Анхель. Я нашел в нём ещё более странную и редкостную вещицу, старинную электронную книгу вроде тех, которые хранятся в магистратуре Капитал дель-Соль. Сейчас доедим и пока рабочий день не начался, посмотрим, сможешь ли ты её включить и если сможешь, то может быть прочтём что-нибудь интересное. Естественно, что говорить об этом мы никому не станем. Так ведь, Анхель?

Помощник кузнеца, одарив своего начальника насмешливой улыбкой, покивал головой и сказал:

– Парень, если бы я тебя не толкал иногда в бок, то ты о многом бы растрезвонил всему баррио.

Они быстро доели яичницу, Рико разлил по глиняным кружкам пиво из кувшина и кузнец, вместе со своим великовозрастным подмастерье, вышел из кухни в кузницу. Это было большое помещение собранное, как и все прочие постройки в Мундо дель-Танатос, из однотипных керамитовых блоков светло-голубого цвета. Высококачественных, с легко моющейся глазурованной поверхностью, да, и сам Рико, как человек очень чистоплотный, всегда содержал свою кузницу в чистоте. В кузнице имелся водопровод, канализация и даже душ с горячей и холодной водой, вот только он находился на противоположном конце здания этой даже не кузницы, а довольно неплохо оснащённого станками и прочим оборудованием ремонтно-механического цеха. Когда в Пуэбло дель-Торро, почти двенадцать лет назад, пришел, а точнее приковылял из последних сил худой, измождённый человек с ужасным шрамом на лице, которого первым встретил кузнец Рико и привёл в свой дом, то сразу же после того, как он пришел в себя, вопрос о его трудоустройстве и определения на постоянное место жительство решился буквально в три дня.