Черный истребитель

А вот шлем — на потом. Это — уже в кабине. Чтобы аккордом ударило по глазам и нервам — один контакт, второй. И слиться с машиной, и упасть в небо.

Сдерживая нетерпение, она вышла в примыкающий к медицинской комнате тактический класс.

— Так, господа. Вопрос типовой. Кто не в норме по медике?

Таковых не было. Ребята отрицательно покачали, кто черным шлемом, кто коротко стриженой головой.

— Вопрос второй, типовой. У кого проблемы с машинами?

И таковых не нашлось. «Что же я так тяну время?» — подумала Кэсс. — «Все это, конечно, обязательные вопросы, но сколько лет мы уже плевали на их обязательность?»

— Тогда слушаем задание.

Кэсс включила экран, подгрузила карту.

— Наш квадрат — вот этот, — На экране квадрат вспыхнул ярко-синим. — Вот тут — город. Здесь — батарея ПВО. ПВО чисто символическая, поэтому делаем ее быстро и идем на город. Город приказано стереть подчистую. Тут, соответственно, по времени мы ограничены только скоростью реагирования противника. В драку не ввязываемся, как только слышим, что они близко — уходим. Вопросы есть?

— Есть. С какой стати драпать от местных?

Ну, разумеется, это Ристэ. Вылет без хорошей драки — не вылет, а фикция. О чем думали родители, давая любимой дочери имя «Ласковая»? Явно не о том, что лежало перед ними в колыбели. Девушка была излишне агрессивна, это даже отмечалось в ее личном деле. Специалисты перевели агрессию в боевой задор, но до конца избавить Ристэ и окружающих ее от девиза «всех замочу!» им не удалось.

— Вообще-то это приказ штаба. Но для особо любопытных могу сообщить, что командование надеется, что планета сдастся. И желательно сохранить технику. Ну, в доступной мере, конечно. Еще вопросы будут?

Вопросов не было.

— Отлично. До квадрата идти долго. Будете устраивать состязания в пилотаже — откручу головы. Все поняли?

Головы в шлемах и без покивали. По энтузиазму кивков было ясно, что не поняли и начнут выделываться через пять минут после взлета. Еще не устали, еще только второй вылет после нескольких месяцев безделья на основной базе. А первый вообще был разведочным, если не сказать — разминочным. Ну и славно. Еще успеют устать до полного равнодушия ко всему, кроме выполнения задания.

Нормой был один боевой вылет в день, максимум — два. Иногда им приходилось выходить далеко за пределы этой нормы… и никогда это не проходило даром. Нет, они не были столь слабыми и изнеженными, просто управление требовало активации всех ресурсов мозга и максимальной нагрузки на управляющие контуры, которые были встроены в мозг. Имперские профессионалы, которые ставили им импланты, умели сделать многое, заменить половину нервных клеток на искусственные, установить дополнительные центры, совместить все это с механикой управляющей системы. Но и они не могли сделать так, чтобы активированная механистика не выжирала постепенно все ресурсы мозга.

В первую очередь модификации били по эмоциональной сфере. И, разрушая психику, они приводили тех, кто жил достаточно долго, к одному состоянию — полному, мертвенному равнодушию ко всему. Впрочем, пилотам Корпуса «Василиск» могли позавидовать все остальные — те, кого модифицировали по типовым, а не индивидуальным проектам, те, кого считали не штуками, имея в уме, что каждый происходит из древнего имперского рода, а — пачками. Сотнями, тысячами…

Кэсс запрыгнула в кабину. Так. Опять техники переколбасили все кресло. Вот одна из радостей пребывания на временной базе, где работает сразу несколько частей. Если своих техников рано или поздно можно приучить не трогать кресло, то тех, которых видишь неделю-две в жизни, дрессировать бесполезно. Ну, кто надоумил этих скотов, что ей будет удобно почти что лежать в кабине? Шипя, Кэсс с трудом подогнала кресло по себе. Все равно получилось как-то неуютно. Так, хватит привередничать. Теперь перчатки. Накачать по максимуму, чтобы туго облегали руки. Ну, пора.

Шлем. Ледяная игла втыкается в разъем на виске. Есть контакт. Теперь — подключить штекер к разъему в шлеме. Удар по восприятию. Все эмоции, все человеческое уходит. Нет тела. Нет разума. Нет желаний. Нет ничего постороннего. Остаешься только ты — напряженно вибрирующая черная птица, рвущаяся в полет.

Пора.

Батарею ПВО сделали «на раз». Для чего ее вообще поставили, осталось для Кэсс загадкой. От чего она могла защитить город? От нападения прогулочных флаеров? Через несколько минут от батареи осталось почти что ровное место, кое-где украшенное дымящимися воронками и вставшими на дыбы обломками бетонных плит. Разумеется, обошлось без потерь. Кэсс бы рухнула от удивления с неба на землю, если бы кто-то получил хоть минимальные повреждения.

Зато не обошлось без глупостей. Эрти в пылу демонстрации персоналу ПВО своего пилотского мастерства дважды выдал такую перегрузку на машину, что получил порции кислорода по венам и выволочку от ведущего по системе связи. Как всегда. Выделывается хуже, чем на маневрах. А зачем? Хоть бы машину пожалел.

— Изверги! — сказала в систему связи Кэсс. — Пошли на город. И без выкрутасов.

Город был порождением сумасшедшего архитектора. А может быть, семейки сумасшедших архитекторов. Все эти бесконечные шпили, арки, башенки и мостики сверху казались клубком спутанной разноцветной проволоки. В системе послышались разнообразные шуточки на тему. Кэсс прислушалась.

— Какая порнография! Башни торчат, ну прямо как… — Ристэ, конечно. Ядовитая девочка. Юмор у нее простой, казарменный, зато всем всегда смешно.

— Фи, сударыня… — Эрин Эррэс. Под бархатной шкуркой утонченных манер — пожалуй, самая жестокая и циничная из всей восьмерки. Способна шокировать своими выходками даже Полковника. Но с виду — молодая дама из свиты Императора.

— А вот это, — перед глазами Кэсс одна особенно причудливая башенка помигала красным, — оставьте мне. Все поняли? Не трогать!

Сэлэйн. Девочка за семью печатями. Непонятная и странная. Но — не подведет. Это известно. Неизвестно — почему. Всех сведений — строки личного дела. Только какие-то мелочи. Человек без привычек. Боец без стиля. Этим — опаснее всего. Нет любимых приемов, нет слабых мест.

И почему девушки даже за штурвалами истребителей куда разговорчивей? Кэсс в очередной раз удивилась, отмечая, что три девицы переговариваются в два раза больше пятерых парней. Трещотки…

«Как же я их всех люблю…» — пришла какая-то совершенно нехарактерная для вылета мысль. «Всех. Всю эту банду разгильдяев. Но один из них — предатель…» Перед глазами мигнуло. Контрольные цепи имплантов не дремали и задавили несвоевременную мысль в зародыше.

— Так. Закончили болтовню. Начали. Кэни — башни в центре твои. Ракетами. Анэро, веди звено на запад, эта четверть — ваша. Истэ — пока Кэни разберется с башнями, займитесь центром города. Ристэ, Эрми — мы пойдем вдоль набережных. Все всё поняли? Вперед!

Девиз ее эскадрильи был — «Освобождение!» Несколько нетипичный девиз — у этого слова был устоявшийся смысловой оттенок «освобождение через смерть». И сама эскадрилья была несколько нетипичной. Чуть более отчаянным и думающим, чем прочие. Или — безбашенным и занудствующим, как могли сказать другие. Само сочетание этих двух качеств уже с трудом помещалось в посторонней голове. А у них — помещалось вполне. Те, кто не мог вписаться — уходили в другие эскадрильи. Оставались только те, кто мог. И результативность у них была на вполне достойном уровне.

Спору нет — у Шеллара она выше. Но пилотов эскадрильи Шеллара можно узнать и в эпицентре пьяной драки. Шеллар застроил своих до полного автоматообразия. Они приучены исполнять, но отучены думать. Никто из них никогда уже не пойдет на повышение. Отбито начисто то, что делает из рядового бойца командира. К слову, из ее воспитанников — у Лирны давно уже своя эскадрилья. Взлет Лирны начался в ту пору, когда Кэсс сама была командиром звена, а Лирна — удивительно невезучей девчонкой-новичком. Кэсс вытащила ее за уши. Заставила проявиться. И невезучесть на поверку оказалась невероятной, фантастической интуицией. Почти на уровне предвидения. Интуицией, забитой еще с детства и не отслеженной психотехниками. [1] А потому ежеминутно конфликтующей со здравым смыслом и в результате приводящей к заминкам в действиях и неуверенности в себе. Тогда Кэсс со скандалом добилась для Лирны дополнительных обследований и модификаций. Психотехники прошлись рашпилем и скальпелем по комплексам и страхам, разомкнули какие-то связи и создали новые. И девочка ожила. Научившись верить самым нетривиальным своим предположениям, она за несколько лет раскрылась, как прекрасный стратег и психолог. Сейчас эскадрилья Лирны ежемесячно наступала ей на пятки — на маневрах, по результатам боевых операций. И эта должность была явно только начальной ступенькой в карьере Лирны. Кэсс радовалась, хотя и злилась. Значит — не ошиблась. И другие — тоже разлетелись на повышение, в основном, в другие «особые» подразделения.