Жили на свете ребята

Когда мимо острова Нового проходили другие корабли, капитан Безымянный не только не приветствовал их по морским международным правилам, он даже опускал флаг. Он не любил, если другие корабли приближались к острову, и боялся, чтобы островом не завладели чужие люди.

Но маленький и совсем пустынный остров Новый никого не привлекал и не интересовал. Лишь кроткие в тихую погоду волны облизывали его берега да зоркие чайки неторопливо кружились над "Одиноким". Зато в шторм, обозлясь, волны вдруг начинали беспощадно таранить остров. Тысячи брызг сыпались на палубу, по которой расхаживал капитан Безымянный. Он любил штормовую погоду и в такие часы был счастлив. Иногда капитан садился в ветхую судовую шлюпку и отправлялся на охоту или на рыбалку.

Возвратившись, он закрывался в своей каюте и доставал из шкафика судовой журнал. Хотя "Одинокий" давно не покидал берегов, капитан регулярно и тщательно вел журнал.

На первой странице без обозначения числа, месяца и года было записано:

"Новый - такое название я решил дать острову, на который вчера двенадцатибалльным штормом при потере управления был выброшен наш корабль. Старый судовой журнал я уничтожил. Начинается новая жизнь - на острове Новом.

Когда руль перестал слушаться, появилась течь и гибель судна была неминуемой, я приказал спустить шлюпки. Команда упрашивала меня сойти в шлюпку, но я отказался покинуть мостик.

Спасся ли кто-нибудь из команды - не известно. Я спасся чудом.

Я мог бы вернуться на материк, в родной порт, но сознание позора (гибель команды и корабля) не позволяет мне этого сделать.

Итак - на всю жизнь на острове Новом.

На корабле большой запас провизии, кроме того, здесь можно хорошо охотиться и ловить рыбу.

Я не знаю, имел ли этот островок раньше какое-нибудь название. Для меня он - Новый. Старое название корабля я всюду сбил, закрасил и вычеркнул. Теперь он называется "Одинокий". Имя и фамилия капитана тоже забыты. Отныне я

Капитан Безымянный".

Дальше в журнале шли записи о наблюдении за погодой, описания охоты, рыбной ловли, исследований соседних островов.

Капитан Безымянный обжился на острове Новом и вдали от людей чувствовал себя превосходно.

Но вот однажды через открытый иллюминатор он увидел быстро несущийся по волнам неизвестный красавец-корабль. И капитану вдруг впервые за всю жизнь на острове взгрустнулось. Ему стало обидно, что "Одинокий" вот уже много времени не видит свободных вод, а мертвецом покоится на берегу. Капитану неожиданно и нестерпимо захотелось быть среди людей, среди команды, управлять плывущим кораблем.

Одиночество сразу стало ему в тягость. Он вышел на палубу, спустился по трапу на землю, обошел вокруг своего корабля и с горечью произнес:

- Нет, одному ничего не сделать. Не отремонтировать поврежденное судно, и на воду его не спустить. Плохи твои дела, капитан Безымянный!

Потом он вернулся в свою каюту и долго в мрачном раздумье сидел за столом. Одинокая жизнь теперь казалась ему бессмысленной и ненужной. И себя он чувствовал беспомощным. Надо было что-то придумывать. Надо было жизнь обновлять.

Капитан вдруг как будто что-то вспомнил, резким движением достал из шкафика бутылку и остатки рома из нее вылил в стакан.

Но стакан так и остался на столе нетронутым, а бутылка спустя час была выброшена за борт в холодные, темные волны.

ТАИНСТВЕННАЯ НАХОДКА

В тот вечер, когда Ильины устраивались в новой квартире, а ребята, не закончив игру, разошлись по домам, Кирилка побрел на берег реки.

На берегу у воды горел костер. Около перевернутой вверх днищем лодки склонился человек. Заядлый рыболов и охотник, затонский кузнец Дубов - Кирилка сразу узнал его - ремонтировал свою посудину, готовясь к рыбалке.

- Здравствуйте, - почтительно сказал Кирилка.

- Привет, - коротко ответил Дубов, чуть приподняв голову. Чтобы завести разговор, Кирилка прикинулся наивным.

- А это очень трудно - ремонтировать лодки? - спросил он.

- Не учась и лапти не сплетешь...

Кирилка постоял еще немного, с удовольствием вдыхая запах разогретой смолы и наблюдая, как от бортов лодки вьется тонкий сизый дымок. Вздохнул и пошел на причал, у которого стоял буксирный пароход "Прилив". В открытое окно рубки смотрел капитан. Он скучающе оглядывал берег, видимо, кого-то поджидая.

- В рейс собираетесь? - деловито спросил Кирилка.

- Да, в дальнее плавание... на тот берег...

Кирилка почувствовал, что капитан посмеивается над ним. И все же так просто, без всякой надежды он спросил:

- Возьмите меня с собой!

- У нас судно не пассажирское. Посторонним не положено.

"Не положено". Кирилка обиделся. И все-то им, ребятам, не полагается. А если полагается? Если бы ему разрешили, то он через неделю, пожалуй, не хуже этого капитана стал бы крутить штурвал и управлять пароходом. И тут Кирилка дал волю своему воображению.

Когда буксир отошел от причала, Кирилка, успокаивая себя, махнул на него рукой: "На такой скорлупке и плавать-то тошно".

Неожиданно его внимание привлек какой-то странный предмет, прижатый течением к причалу и раскачиваемый набегающими волнами. Похоже, что это была бутылка. Но почему ее не захлестнуло волной и она не утонула? Или, может быть, ее только что выбросили с буксирного парохода? Во всяком случае, нужно посмотреть.

Однако достать бутылку с высокого причала было нелегко. Стенка причала отвесная, гладкая, и спуститься к воде по ней невозможно. А высота метра полтора - не меньше.

Можно бы бутылку разбить - занятие самое увлекательное, "снайперское". Но поблизости не было ни одного камешка. Кирилка лег на причал и стал рассматривать бутылку. И тут он ясно различил, что бутылка закупорена. Это удивило и даже обрадовало его. Если в ней даже ничего нет, бутылку можно унести в другое место, к песчаной отмели, забросить ее подальше в воду и потом расстрелять камнями.

Кирилка долго бродил по причалу, надеясь найти какой-нибудь шестик или палку. Но как назло причал был прибран с редчайшей аккуратностью. Тогда Кирилка вспомнил, что видел у кузнеца Дубова, который ремонтировал лодку, длинную железную кочергу. Нагрев эту кочергу в костре. Дубов вгонял ею в пазы и щели лодки пек и смолу. Но выпросить кочергу у кузнеца оказалось не так-то просто.

- Иди, иди, какая там еще кочерга, - ворчал несговорчивый Дубов. - Говорю, не мешай робить, парень, уходи!

- Мне на одну минуточку, дяденька, - умолял Кирилка и соврал: - Я шапку в воду уронил, достать нужно. Я мигом вам ее доставлю, кочергу-то.

- А если утопишь?

- Не утоплю, я осторожненько и мигом доставлю в целости и сохранности.

- Ну бери, да сам не оборвись с причала, - сдался наконец Дубов.

План у Кирилки был несложный: кочергой тихонько протолкнуть бутылку к лесенке, где приставали лодки, шлюпки и маленькие катера. А там бутылку можно рукой достать.

И вот бутылка в руках у Кирилки. Но какой у нее вид! Даже в руках противно держать. Из толстого черного стекла, бутылка была грязная, скользкая, в каком-то жиру и в тине. Но интересно было то, что бутылка оказалась в самом деле закупоренной, и больше того - залитой у пробки сургучом или пеком.

"Если бы в ней было вино, или чернила, или еще что-нибудь, она бы обязательно утонула, - рассуждал озадаченный Кирилка, смывая с бутылки грязь и тину. - А она вон какая легкая..."

Он засунул бутылку в карман и, сгорая от любопытства, побежал отдать кочергу Дубову.

- Ну, достал? - спросил кузнец заботливо.

- Достал, - весело ответил Кирилка и осекся.

- А где же она, твоя шапка?

- Ах, шапка... да нет, дяденька. Утонула шапка, намокла и утонула.

- Ой, что-то ты мне голову морочишь, парень, - погрозил пальцем кузнец. Но ему теперь было все равно, парнишка кочергу вернул. Значит, порядочный человек!

- До свиданья, дяденька! Спасибо! - крикнул Кирилка и бросился к дому.

У КОЛОДЦА