Рапсодия - Дитя Крови (Симфония веков - 1)

- Садись ко мне на колени. Я расчешу тебе волосы.

- Расскажи о лесе, пожалуйста. Глубокий, почти музыкальный вздох.

- Он огромен - больше, чем ты можешь себе представить, - и полон запахов и звуков жизни. Ты никогда не видела столько разных цветов, даже во сне. Его песня звучит в каждом существе, которое там живет. Люди называют его Зачарованным Лесом, потому что многие растения и существа, которые его населяют, им незнакомы, но лирины знают его истинное имя: Илессан, священное место. Если ты когда-нибудь заблудишься, лес примет тебя, потому что в тебе есть кровь лиринов.

Потрескивание огня. Мерцающие отблески в золотых волосах...

- Расскажи мне о реке Виндершин, озере Сердечного Желания и Серой Скале. И о Дереве... мама, расскажи мне о Сагии.

- Ты знаешь эти истории лучше, чем я.

- Ну пожалуйста.

Ласковая ладонь погладила волосы.

- Ладно, я расскажу тебе о Сагии, а потом придет время молитвы. Великое Дерево растет в самом сердце леса Илессан, в северной его части. Оно такое высокое, что разглядеть его нижние ветви почти невозможно. А вершину видят лишь птицы, потому что она касается неба. Утверждают, что оно растет в том месте, где берет начало само

Время, где свет звезд впервые коснулся Земли. Возраст Сагии так велик, что его невозможно себе представить. Иногда его называют Дубом Глубоких Корней, потому что его корни достигают тех мест Земли, где началось Время. Говорят, что стволовые корни идут вдоль Оси Мира, а меньшие проросли сквозь весь Остров, связывая Сагию со всем, что растет. В том, что касается Великого Леса, это так и есть - именно могущество Сагии создает песнь Илессан, которая охраняет лес... А теперь пойдем: солнце садится. Прохлада вечернего ветерка, чернильные разводы туч на горизонте, светло-голубое небо. Сияние яркой звезды, встающей над полями и долинами бескрайней холмистой земли. Нежная чистота материнского голоса, собственные неуклюжие попытки верно вывести мелодию. Одинокая прозрачная слеза, стекающая по щеке матери...

- Очень хорошо, малышка, у тебя уже получается. Ты знаешь, как называется вот та яркая звезда?

- Конечно, мама; это Серен, в честь которой названа наша страна.

Теплое, сильное материнское объятие...

- Это и ТВОЯ звезда, малышка; ты родилась под ней. Ты знаешь, как сказать "путеводная звезда" на нашем языке?

- Ариа?

- Хорошо, очень хорошо. Помни, хотя ты живешь среди людей и тебе дали человеческое имя, ты - потомок гордой и благородной расы, у тебя есть лиринское имя. В тебе живет музыка неба; ты - одна из его детей, как и все лирины. Серен находится в южной части неба, над лесом Илессан. Если все отвернутся от тебя, там тебя всегда примут как родную. И если ты посмотришь на небо, то обязательно найдешь свою путеводную звезду и никогда не собьешься с пути, никогда...

Плечо сжала сильная жесткая рука, и Рапсодия ощутила терпкий дым костра. Холодный утренний воздух вокруг. И глубокий голос звенит в ее ушах, вытесняя приятные воспоминания:

- Мисси? Просыпайся.

"И если ты посмотришь на небо, то обязательно найдешь свою путеводную звезду, и никогда не собьешься с пути, никогда..."

Рапсодия села, стараясь не упустить ускользающие воспоминания. Бесполезно: сон растворился. Она с трудом подавила рыдания и решительно встала, отряхивая с плаща траву и листья.

- Я готова.

Они видели лиринский лес уже несколько дней, прежде чем Рапсодия поняла, что перед ней именно он.

Поначалу, когда она впервые заметила его на южной стороне Широких Лугов, у самого горизонта, она не сомневалась в том, что по ошибке они забрались слишком сильно на восток и что широкое, темное пространство - это берег моря. Как и от моря, от леса расходились мерцающие волнообразные потоки теплого воздуха, придавая ему мистический ореол, хотя до самого леса было еще далеко. Несмотря на все материнские рассказы, Рапсодия никак не ожидала, что лес окажется столь громадным и что от него будет исходить ощущение поражающей воображение силы.

В полдень путники прятались в зарослях кустарника посреди огромного луга, когда Рапсодия вдруг сообразила, что означает эта бесконечная темная полоса. Повинуясь импульсу, словно зачарованная, она встала и посмотрела в сторону огромного леса. Мощная рука Грунтора тут же схватила ее за край плаща и вернула в кусты.

- Ты что, рехнулась? Пригнись.

Девушка сердито высвободилась и оттолкнула его руку:

- Пусти. Что с тобой? Здесь никого нет, и я хочу посмотреть на лес.

- Сядь! - послышался скрипучий голос у нее за спиной.

Голос Акмеда прозвучал так властно, что Рапсодия не посмела протестовать. Спрятавшись за высоким кустом и слегка приподняв указательный палец, тот смотрел на запад.

- Иначе они тебя увидят.

Послышался легкий шорох ветра, и наступила тишина. Прошло несколько долгих мгновений. Рапсодия вновь обернулась и увидела, что Акмед, закрыв глаза, к чему-то прислушивается. Девушка посмотрела на запад и опять увидела лишь, как волнуется под порывами ветра высокая трава. И больше ничего.

Затем - ближе, чем она могла себе представить, - из-за кустарника показалось лицо, по цвету настолько схожее с высохшей зеленью, что его было почти невозможно заметить. Коричнево-золотистые волосы слегка шевелил ветер, и они сливались с травой. Черты этого лица показались Рапсодии такими знакомыми, что горло у нее перехватило от нахлынувших воспоминаний.

Большие миндалевидные глаза, высокие скулы, прозрачная кожа, хрупкое телосложение, длинные руки и ноги... Это же лирин! Кожа смуглее, чем у ее матери... Возможно, им повстречались лиринведы, кочевники, которые не любили ни леса, ни поля - их домом была степь.

Неожиданно она поняла, что рядом с разведчиком, среди волнующейся высокой травы, находится множество других лиринов. Солнце закрыла туча, на поле упала тень, и в наступившей полутьме Рапсодия заметила блеск четырех десятков глаз. Потом они исчезли.

Рапсодия боялась шевельнуться, но боковым зрением углядела, как рядом с нею сверкнул в траве металл. Акмед потянулся за квелланом, бесшумный, словно пролетевшая над головой туча. Спустя миг грозное оружие лежало у него в руках, однако он еще не выбрал цели.