Сфера Танатоса

Проинструктировав графа, Стинко нахально обломал пару кустов махровой, тёмно-фиолетовой сирени, источающей просто умопомрачительный аромат, и бегом помчался к флайеру, провожаемый потрясёнными взглядами идальго и слуг супериора баррио дель-Соль. Граф Рамирес де Магнифико степенно выбрался из кустов своей любимой сирени и подошел к шушукающимся между собой идальго. Слегка поклонившись им, он сказал вполголоса, да, к тому же с некоторым замешательством:

– Судари мои, передаю вам повеление слуги Танатоса. Отныне нет никакой необходимости проливать кровь во время поединков. Если кто-то устал от ратных подвигов, то может вообще не брать в руки меч и не садиться в седло авиаса. Поручать глашатаям кричать об этом углу всё же не следует, но распространить эту новость вам нужно как можно скорее.

– Неужели Танатос смилостивился над нами? – Тихонько спросил свого босса барон де Пиедад.

Дон Рамирес молча кивнул головой, развернулся и пошел к своему кандадо постепенно ускоряя шаг, через несколько минут он уже не шел, а буквально бежал к крыльцу главного входа. Не в силах сдержать себя, он вбежал в свой кабинет и ахнул, увидев свою дочь, одетую в платье немыслимой красоты, и зятя в довольно странного вида роскошном, изумрудно-зелёном мундире, подпоясанным белым широким ремнём с золотыми украшениями, на котором висел узкий, длинный меч в золотых ножнах, украшенных изумрудами и бриллиантами. Рико широко заулыбался ему, а Исабель, повиснув на шее, покрыла лицо отца поцелуями, как в детстве, и радостным голосом сказала:

– Отец, ты не поверишь мне, в каком сказочном месте мы оказались. Это настоящий рай.

В кабинете внезапно появился Лео, одетый в умный костюм профессионального шпиона и сказал:

– Исабель, чем объяснять всё на пальцах, тебе лучше взять и показать нашу посудину отцу, матери и свекрови, а мы с Гердой и леди Сионой их всех прикроем. В общем до следующего утра вы находитесь в увольнении.

Исабель радостно заулыбалась и воскликнула:

– Лео, ты и Герда, вы оба просто прелесть!

Стинко, в этот момент, ввалился вместе со своими спутниками в самый шикарный трактир города и принялся деловито скупать там всё, что успели наготовить к этому времени повара, щедро расплачиваясь с хозяина трактира золотыми монетами, специально отчеканенными для подобных целей по образцу тех, которые имели хождение в Мундо дель-Танатос. Через полчаса они, основательно затарившись спиртным и снедью, покинули трактир, неслыханно обогатив трактирщика и забрав с собой всё, что повара довели до съедобной кондиции. К двадцати часам они успели подлететь к тому порталу, где их уже поджидал профессор Тревис со своей помощницей. Полёт в пустыню так же не показался ему долгим. Дракон Бумми сам выбрал это место, находящееся в трёхстах километрах от города. Он не раз уже бывал в этом каньоне, когда-то лежавшим под водой. В нём имелось несколько больших гротов, тихих и уединённых, правда, окрест не нашлось ни одной химеры, но это не волновало Стинко.

С наступлением сумерек они находились на месте, а в каньон, где их ждали две жрицы, решившие составить компанию Стинко и Арни, погрузился во мрак. Все вышли из флайера и Стинко, не мешкая, притащил из пустыни здоровенную химеру, которую предварительно оглушил, и сразу же принялся превращать её в нужные ему ингредиенты. Первым делом он отделил фиолетовую сердцевину от остальных листьев и щупалец, после чего стал до предела уплотнять их, одновременно разрушая структуру клеточную структуру и нагревая до температуры в шестьсот градусов. В результате он получил две плотные, овальные, уплощённые и однородные болванки. Одну тёмно-фиолетового цвета, небольшую, размером, с голову моллиса, а вторую раз побольше, размером с тело высокого человека и сизо-зелёную. После этого Стинко приволок вторую химеру, затем третью и четвёртую. Профессор со своей помощницей и Гледис следили за его действиями не отводя глаз, хотя они и выглядели, как шаманское камлание, если и того не хуже, – как чистой воды шутовство.

Как только он покончил с этой работой, Арни, обе жрицы и Дракон с Руфусом, расстегнув космокомбинезоны и обнажившись по пояс, прижали руки к своим телам, а затем отняли их, держа на ладони по большому, пульсирующему овальному комку нежно-сиреневого цвета, причём распорядитель этого ночного действа и его главный ассистент вытащили по два таких комка. Стинко, решивший в этот раз выступить в роли целителя, велел всем своим пациентам раздеться и лечь на каменный пол грота, предварительно раскатав на нём большой лист пластиковой плёнки, фольгированной золотом, после чего каждый из его ассистентов, а вместе с ними и он сам положили им на грудь и живот частицу своей живой плоти. Только после этого Стинко соизволил объяснить всем, кто находился в гроте, чего он этим добивается, будничным тоном сказав:

– Так, ребята, дальше мы поступим следующим образом. Вы четверо, возможно так ничего толком и не сможете понять, но это не страшно, позднее я вас этому научу. Не такое это уж и сложное дело. Тут ведь вот получается какая штука, друзья мои, вот эти дрыгающиеся, в такт нашему дыханию, комки, которые мы на вас положили, и ваши собственные зелёные тушки, вовсе не антагонисты, как об этом можно подумать. Наши тела более совершенны, ваши же, хотя и сделаны тяп-ляп, тоже на все два порядка превосходят обычную человеческую плоть, но ваша плоть всё равно жутко неповоротливая. То, что было раньше было химерой, я превратил в строительный материал для ваших новых тел, телепортом добавив углерод и кремний. О процентах и способах их предварительной обработки я расскажу вам потом и не вербально, а с помощью обучающей телепатеммы. Ну, а теперь о главном, ребята, по сути дела я только запущу этот процесс и буду его контролировать, а всё остальное, как я полагаю, произойдёт само собой. Такими уж созданы и мы, и вы, хотя создали нас и вас, злейшие враги. Правда, Оливер Стоун сознательно делал вас хищниками по своей природе, с чем вам было очень трудно бороться, но большинство из вас всё равно побеждали в себе зверя, а Эмиль Борзан, учитель этого типа в глубокой древности, лишь сделал всё, чтобы превратить его творения в нормальных, адекватных людей, исправив вашу биологическую основу. Ну, а химер я таким образом решил просто утилизировать, не пропадать же всему тому добру, которое в каждую из этих хищных тварей закачивалось по три десятка лет. Ну, а теперь поехали в новую жизнь, ребята. Постарайтесь не волноваться понапрасну, а вы, мои дорогие ассистенты, быстро падайте ко мне на хвост и фиксируйте всё, что я стану тут делать.

Объяснив свои действия, Стинко сузил поле телепатической локации до размеров грота, образовав таким образом нечто вроде информационного поля, разложи фиолетовые и зелёные болванки, как подушки, под голову своим пациентов, и матрацы. Пульсирующие комки, лежащие на телах моллисов, к этому времени срослись с их телами, отчего их бирюзовая кожа порозовела уже на ширину ладони. После этого он дал мощного пинка биохимическим процессам и процесс преображения ускорился в несколько десятков раз и это привело к тому, что руки и ноги моллисов уже через пару минут сделались розовыми, как пятачки у поросят. Он боялся, что труднее всего окажется выращивание нового мозга для моллисов, но как раз с этим никаких проблем и не возникло. Более того, как раз именно фиолетовые подушки исчезли первыми, но это вовсе не означало, что с остальными харчами возникли трудности. Сизо-зелёные болванки, на которых возлегали моллисы, тоже таяли, словно снежки на сковородке.

Не прошло и часа, как Стинко и его ассистенты увидели, что на золотом ложе лежат четыре розовых тела, у которых стали быстро вырастать и углубляться первичные половые признаки. Вот тут-то ему и всем его ассистентам пришлось здорово поднапрячься. В информационном поле, рождённым мощью интеллекта Стинко, они в считанные минуты проникли в самые потаённые глубины их сознания, извлекли из него то, что когда-то являлось не только интеллектуальной, но и физиологической сутью их пациентов, превратили эту информацию в жесткие алгоритмы специальных компьютерных программ, помогающим Вечным не думать о том, как им держать избранную форму, и записали их на только что рождённый мозг-кристалл каждого. В результате профессор Тревис быстро превратился в крупного мужчину с грубоватым лицом, чёрными кудрями и волосатой грудью, его помощница Дайана, в красивую, стройную девушку со светло русыми волосами и маленькими, упругими мячиками грудей, Анна Сайнт в очаровательную, высокую блондинку со спортивной фигурой, а Гледис Йорк в высокую, умопомрачительно красивую жгучую брюнетку с вызывающе дерзким лицом, которое чёрная чёлка делала совершенно неотразимым, и такой выразительной фигурой, что ей могла бы позавидовать и леди Рита.