Пролейтесь, слезы (Лейтесь слезы) (др. перевод)

— Это значит, что я не существую.

— Физически?

— Не знаю, — честно ответил Джейсон. Может, подумал он, если бы я был более откровенен с ее братом, генералом полиции, тот бы разобрался в этой истории. В конце концов Феликс Бакмэн седьмой. Что бы это ни означало.

— Значит, вы — Джейсон Тавернер, — сказала девушка. — Человек, которого пытался прищучить Мак-Налти. И не сумел. Человек, на которого нет никаких данных. Во всем мире. Ни свидетельства о рождении, ни школьного аттестата, ничего.

— А вы откуда все это знаете? — спросил Джейсон.

— Я читала рапорт Мак-Налти, — жизнерадостно ответила Элис. — В кабинете Феликса. Мне было интересно.

— Тогда почему вы спросили, кто я?

— А любопытно, знаете ли вы сами. Кое-что мне стало известно от Мак-Налти. Теперь захотелось выслушать вашу версию. Противоположную сторону, как у них принято говорить.

— Я ничего не могу добавить к тому, что знает Мак-Налти, — сказал Джейсон.

— Не правда.

Похоже, она начала его допрашивать. Причем в той же самой манере, как это проделал совсем недавно ее брат. Нейтральный тихий голос, как будто речь идет о чем-то будничном, затем пристальный взгляд в лицо, грациозные движения рук, словно во время разговора она пританцовывала. Сама с собой. Красота танцует свой танец, подумал Джейсон. Девушка казалась ему физически и сексуально восхитительной. Но сексом он на ближайшие несколько дней насытился.

— Верно. Я знаю больше.

— Больше, чем рассказали Феликсу?

Он задумался. И тем самым ответил на вопрос.

— Да, — сказала Элис.

Джейсон пожал плечами. Ответ был очевиден.

— Послушайте, — оживленно произнесла девушка. — Хотите посмотреть, как живет генерал полиции? Его дом? Замок ценой в миллион долларов?

— Вы меня туда пустите? — недоверчиво спросил Джейсон. — Представьте, что будет, если узнает ваш брат… — Он замолчал. Чего хочет эта женщина? Она втягивает меня в опаснейшую авантюру. Мгновенно все внутри напряглось, Джейсон ощутил, как забилась тревогой жилка. Организм просигналил об опасности на соматическом уровне. Его тело знало, что сейчас, более чем когда-либо, следует быть настороже.

— Вы можете входить в этот дом на законных основаниях? — спросил он, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно спокойнее.

— Черт побери! — воскликнула Элис. — Да я там живу. Мы с братом очень близки. Кровно. Мы близнецы.

— Я не собираюсь лезть в ловушку, подстроенную вами и генералом Бакмэном, — произнес Джейсон.

— Ловушка, подстроенная мной и Феликсом? — Она расхохоталась. — Да мы с Феликсом не могли вместе раскрасить пасхальное яичко. Бросьте! И расслабьтесь. У нас очень много интересного. Средневековые деревянные шахматы, старинная костяная посуда из Британии. Есть изумительные ранние американские почтовые марки, отпечатанные Национальной Валютной Компанией. Вы интересуетесь марками?

— Нет.

— Оружием? Джейсон поколебался.

— Немного. — Он вспомнил свой пистолет. Второй раз за двадцать четыре часа у него появился повод о нем вспомнить.

Смерив его взглядом, Элис произнесла:

— Знаете, для мужчины маленького роста вы очень даже симпатичны. Вы старше, чем мне нравится…, но ненамного. Вы ведь шестой, не правда ли?

Он кивнул.

— Ну так что? — спросила Элис. — Хотите посмотреть, как живет генерал полиции?

— Хорошо, — сказал Джейсон. Его все равно найдут. Куда бы он ни пошел. С передатчиками или без них.

Включив двигатель, Элис положила руки на руль, потом нажала на педаль. Аппарат взмыл в воздух под углом девяносто градусов. Полицейский движок, сообразил Джейсон, в два раза больше лошадиных сил, чем у гражданских моделей.

— И еще, — сказала Элис, лавируя среди других аппаратов, — я хочу, чтобы вы твердо это усвоили. — Она посмотрела на Джейсона, чтобы убедиться, что он ее слышит. — Не вздумайте ко мне приставать. Я вас прикончу. — Девушка постучала по висящей на поясе полицейской трубке. В лучах утреннего солнца оружие отливало черным и синим цветами.

— Я и не собирался, — проворчал Джейсон. Ему с самого начала не понравилась кожаная одежда с железками. Она словно специально подбирала фетиши, к которым он был равнодушен. А теперь еще этот ультиматум. Может, она лесбиянка?

Словно отвечая на его вопрос, Элис произнесла:

— Все мои сексуальные интересы сосредоточены на Феликсе.

— На вашем брате? — опешил Джейсон. — Не может быть.

— У нас уже пять лет кровосмесительные отношения, — сказала Элис, искусно маневрируя в тяжелом утреннем воздухе Лос-Анджелеса. — У нас общий ребенок. Он живет в Ки-Уэсте, во Флориде, с нянькой и домоправительницей. Его зовут Барни.

— И вы рассказываете об этом мне? Человеку, которого толком и не знаете?

— Почему же? Я вас очень хорошо знаю, Джейсон Тавернер. — Элис вывела аппарат в верхний коридор и начала набирать скорость. За пределами Лос-Анджелеса движение стал свободнее. — Я была вашей поклонницей. В течение многих лет смотрела ваше шоу по вторникам. У меня много ваших записей. А один раз я даже слышала вас без записи — в отеле святого Франциска в Сан-Франциско. В Орхидейной Гостиной. — На лице девушки промелькнула улыбка, — Мы с Феликсом — коллекционеры. Помимо всего прочего, я коллекционирую записи Джейсона Тавернера. — Теперь она улыбалась широко и радостно. — У меня собраны все девять концертов.

— На самом деле их десять, — хриплым дрожащим голосом произнес Джейсон. — Я выпустил десять сольных концертов.

— Значит, одного у меня нет, — кивнула Элис. — Кстати, они здесь. Повернитесь и посмотрите на заднем сиденье.

Повернувшись, Джейсон увидел на заднем сиденье свой самый первый альбом “Тавернер и блюз”.

— Да, — выдохнул он и прижал запись к груди.;

— Там еще один. Мой самый любимый, — сказала Элис.

Джейсон увидел пластинку “Будет хорошо с Джейсо-ном Тавернером”.

— Да, — сказал он. — Это моя лучшая запись.

— Видите? — улыбнулась Элис. Аппарат пошел вниз, опускаясь по спирали к скоплению окруженных зеленью и деревьями домов. — Вот и наш дом.

Глава 19

Сложив вертикально лопасти; аппарат медленно опустился в центр огромной лужайки. Листва мешала толком разглядеть поместье. Трехэтажный особняк в испанском стиле с черными железными решетками на балконах и красной черепицей на крыше. Похоже, стены были из кирпича воздушной сушки. А может, такой эффект создавала штукатурка — не разберешь. Дом вписывался в природу и ничем не нарушал ее гармонии. Он сливался с травой и деревьями и казался их продолжением в созданном человеком мире.

Элис заглушила двигатель и толкнула ногой массивную дверь.

— Оставьте пластинки в машине и идите за мной, — сказала она, когда Джейсон выбрался на лужайку.

Он неохотно расстался с пластинками и поспешил за девушкой. Обтянутые черной кожей ноги легко несли ее к главному входу.

— Представляете, у нас по верхушке забора забетонированы осколки разбитых бутылок. От бандитов. В наше-то время!… Когда-то этот дом принадлежал великому актеру Эрни Тиллу.

Девушка нажала на кнопку, и за входными воротами показался охранник в коричневой форме. Посмотрев на Элис, он открыл двери.

— Что вы про меня знаете? — спросил Джейсон. — Вы ведь знаете, что я…

— Что вы знамениты, — буднично произнесла она. — Я много лет это знаю.

— Значит, вы были там, где был я. Там, где я всегда находился. Не здесь.

Взяв Джейсона под руку, Элис повела его по коридору. По пяти крутым ступенькам они спустились в низкую гостиную. Обставленная под старину комната была прекрасна.

Но Джейсона красота оставляла безразличным. Ему хотелось одного: выяснить, что и откуда ей про него известно. И разобраться в происходящем.

— Помните это место? — спросила Элис.

— Нет, — покачал головой Джейсон.

— Вы должны его помнить. Вы здесь уже были.

— Я здесь не был, — осторожно ответил он. Элис частично завоевала его доверие, показав ему пластинки. Я должен любой ценой их получить, подумал Джейсон. И показать… Кому он собирался их показать? Бакмэну?