Будущее не в прошедшем

И вдруг… Я не могу сейчас во всех деталях воспроизвести события этой страшной минуты. Мы были слишком испуганы, дико, панически испуганы, и поэтому воспоминания, конечно, не точны.

Началось с того, что мы услышали истошный крик, почти вой. Это кричал Сергей Иванович, ушедший за дровами. Мы обернулись к нему и окаменели от ужаса. На Сергея Ивановича надвигался страшный дракон. Он летел низко, крылья его почти касались деревьев.

Гигантский дракон пронесся над нашим костром со скоростью ветра, закрывая огромными распластанными крыльями все небо.

Нет, это был не мираж. Это была всеми нами отчетливо виденная жуткая явь.

Бастнезит как-то странно икал, а меня била мелкая дрожь… Только Жанна, быстро стряхнув в себя оцепенение, дрожащими руками принялись приводить в порядок наше хозяйство.

Немного опомнившись, мы, перебивая друг друга, стали рассказывать, кто что видел.

У дракона было сравнительно небольшое туловище — не больше человеческого тела, — на этом сошлись все. Но в остальном мнения решительно расходились. Сергей Иванович нетвердым, ломающимся голосом уверял, что он видел вращающиеся круглые выпученные глаза. Это был птицеящер.

Бастнезиту показалось, что из пасти дракона вырывалось пламя и вылетал смрадный дым. Но Жанна сразу же разбила это утверждение, показав на перевернутое кем-то ведро: смрад был вызван пролитым в костер супом. Меня поразила окраска ящера: у него было красноватое, шелковистое брюхо, а тело — серо-стального цвета.

Полет чудовища был парящим, могучие распахнутые крылья бесшумно несли уродливое, страшное туловище.

Мы тесно сбились вокруг костра, точно он мог защитить нас этой тревожной ночью от острых зубов и распахнутой пасти чудовища, неведомо как пережившего миллионы лет.

Драконы из Вракона

Конечно, все разговоры были только о летающих ящерах и драконах.

В Швейцарии есть живописное место — Вракон. Здесь в середине прошлого века ученый Реневье исследовал меловые отложения, точнее ту их часть, которая получила в науке название враконского подъяруса. В отложениях подъяруса, а особенно в покрывающих Вракон слоях, в Западной Европе находят кости летающих ящеров — птеранодонов. Это я хорошо запомнил еще перед сдачей экзамена по палеонтологии. Всем понравилось сочетание слов — дракон и Вракон.

Мы все вспоминали, что знали о птеранодонах. Это были крупнейшие из всех летающих животных всех времен. Они жили на Земле примерно в одно время с плезиозаврами. Размах крыльев птеранодона достигал восьми метров. Теперь мы увидели это своими глазами. Птеранодоны жили в прибрежных зонах мелового моря. Они охотились за рыбой как современные чайки или альбатросы. Причина их вымирания еще никому не известна.

Да и не все они вымерли, в этом мы сами убедились! Один из ученых, правда, писал, что летающие ящеры вымерли потому, что перепонка крыла у них удерживалась лишь одним пальцем, При любом ураганном ветре такое крыло могло быть повреждено. Но разве ничего не слышал этот ученый о том, что летающие ящеры жили с таким устройством крыльев не менее семидесяти миллионов лет. И, по крайней мере, один из них дожил до наших дней.

А дальше, как из рога изобилия, посыпались рассказы о драконах.

Мы вспоминали изображения драконов на иконах древних русских мастеров, сказки о Змее Горыныче, китайские легенды об огнедышащих драконах. Как они возникли? Что лежит в основе этих легенд? Неужели по каким-то причинам отдельные ящеры доживали до недавних времен и своим появлением пугали наших предков, как сегодня испугали нас?

Не была ли большая реальность описания драконов во всех легендах у различных народов связана с тем, что отдельные люди действительно видели летающих ящеров?

Кто-то из нас вспомнил древний рисунок, на котором была запечатлена гибель дракона от руки мифического Георгия Победоносца. А Бастнезит вспомнил рассказ своего отца, недавно побывавшего в Лондоне. Там он видел древнюю гравюру дьявола в модном женском костюме с крыльями и лапами дракона. Сергей Иванович же стал читать отрывки из «Песни о Нибелунгах». И нам стали понятны сцены битвы Зигфрида с ужасным драконом. Такие драконы в прошлом, может быть, залетали на Русь, а в былинах сохранились рассказы о битвах витязей с чудовищами.

Говорили мы о таинственном высокогорном плато, которое с такой силой описал Конан Дойль в «Затерянном мире». Что, если кое-где на Земле и, вправду сохранились условия, благоприятные для жизни гигантских ящеров? А может быть, эти условия есть где-то здесь, недалеко от Тургая?

Было жутко, и мы заснули только к утру, оставив дежурного с ружьем, заряженным картечью.

Проснулись мы от пронзительного визга. Жанна, наша Жанна, которая не потеряла присутствия духа даже вчера при виде дракона, визжала, как девчонка, отбиваясь от каких-то странных существ.

Они летали, эти твари! Одна из их налетела на Жанну и застряла в ее волосах. Мы бросились на помощь. С ужасом и отвращением мы держали в руках летающего урода.

Это была невообразимая помесь ящериц и лягушек, с перепончатыми крыльями, как у летучих мышей или белок-летяг.

Мы ясно видели, что это существо было шестипалым, а на каждой лапе торчало по десять-одиннадцать пальцев.

Я сразу вспомнил вырезку из газеты, в которой биолог Хиленжюс рассказывал о лягушках-феноменах. Так вот оно что! Здесь было облучение животных космическими частицами.

Как же уцелел при облучении Петр Федорович? А сейчас? Может быть, доза облучения смертельна для нас, а мы даже не можем этого проверить: ведь у нас нет радиометра. Что же, неужели уходить? Но как же раскопки? Как же разгадка тайны миража? Нет, уходить нельзя, надо работать. Надо искать.

Воскресшее чудовище

И вдруг совсем рядом раздался веселый голос: «Привет геологам!» Мы вздрогнули от неожиданности. Только сейчас мы заметили подошедшего к нам молодого парня в такой же, как у нас, клетчатой ковбойке.

— Андрей! — крикнул Сергей Иванович и бросился к нему. — Ты что здесь делаешь?

— Сергей! Здравствуй! Вот где встретились!

Оказалось, что Сергей и Андрей учились в нашем институте почти в одно время. Только Андрей кончил позже и потом приехал сюда, в полевую лабораторию одного из столичных институтов. Мы налетели на него с расспросами, подсовывая чуть ли не под нос ему нашу утреннюю добычу.

— Все потом расскажу. И откуда лягушки взялись, и что мы тут с ними делаем. А птеранодона случайно вы не встретили?

— Встретили! — ответили мы хором. — Так они на самом деле здесь сохранились?

— Да, недавно появился один. Не знаем еще откуда, как и почему выжил. Пытаемся его поймать живым.

— А вы как же тут с ним?.. — я чуть не сказал «уживаетесь».

— Привыкаем понемножку. Хотите, покажу, где у нас сети поставлены? Каждое утро ждем — может, наконец, попадется.

Мы смущенно переглянулись. Встречаться с драконом еще раз как-то не очень хотелось. И тут Сергей Иванович решительно сказал:

— Надо пойти. Такой случай упускать нельзя.

Мы понимали: ему хотелось побороть свой вчерашний страх.

— Ну, что же, пойдем. Только не шуметь, а то как бы беды не вышло, — предупредил Андрей. — Это вам не медведь какой-нибудь.

Тихо шли через березовый лесок, стараясь не шуметь, не переговариваться, поминутно ожидая появления дракона.

Сквозь деревья мелькнула широкая поляна. Андрей крадучись придвинулся к кустам, раздвинул ветки — и замер. Все тело его напряглось. Потом он, не оборачиваясь, махнул нам рукой. Затаив дыхание, мы выглянули на поляну — и едва сдержали крик. Там сидел — или стоял? — птеранодон. Настоящий, живой, отвратительный и страшный, будто в самом нелепом сне. Нахохлившись, как замерзшая курица, он сложил крылья, словно завернулся в плащ, и поднял длинный острый клюв. Круглые красноватые злые глаза смотрели с тоской и отчаянием. Страшный птеранодон походил на бабу-ягу из русских сказок.