Бомба замедленного действия

Эдна была ошеломлена, но недовольства не проявила. Когда Жюль отпустил ее, она сказала:

— Благодарю вас, но я не уверена, что заслужила эту похвалу. Это же вполне очевидный ход.

— Именно гению приходят в голову самые простые решения, — торжественно заключила Иветта. — Мы могли весь день играть в Шерлоков Холмсов безрезультатно. Гм! Рентгеновские лучи… Для этого требуется громоздкое оборудование, и у робота могут возникнуть подозрения. Он ведь поймет, что с помощью подобной аппаратуры будет разоблачен за считанные секунды. Он и так уже напуган, поскольку события развиваются не по плану. Если его беспокойство возрастет, он может повести себя непредсказуемо. Мы не должны допустить этого.

— А пока мы используем свои собственные детекторы, — заметил Жюль. — Они настолько малы, что никто и не заметит, что мы пользуемся ими. Они способны обнаружить, человек ли это из плоти и костей или механизм. Раньше у нас и мысли не было опробовать их на людях.

— Верно, — кивнула Иветта. — Мы могли бы сделать это сегодня днем. Но лучше спланировать все заблаговременно. А что мы будем делать, когда обнаружим робота?

Ответить на этот вопрос оказалось труднее, чем задать его. Робот уже показал свои способности и изобретательность. Он не остановился перед убийством, чтобы замести следы, и был запрограммирован на измену. Если его разоблачат, он не остановится ни перед чем, чтобы причинить как можно больше вреда. Он прекратил схватку с ними в коридоре лишь по единственной причине — испугался, что может быть установлена его истинная сущность, если он слишком замешкается. Теперь, когда угроза стала более реальной, агенты поняли, какое опасное дело им предстоит.

— Несомненно одно, — сказал Жюль, — Эдне лучше быть отсюда подальше, когда это произойдет.

— Совершенно верно, — согласилась сестра. — Она находилась с нами, поскольку нам нужно было развеять возможные подозрения нашего клиента. Теперь же нет смысла подвергать ее опасности. Эдна, переговорите с бароном и найдите предлог уехать отсюда, не сообщая никому о вашем отъезде. Если возникнут какие-нибудь вопросы, формально вы скажетесь больной и будете находиться в своей комнате.

Эдна улыбнулась.

— Вообще-то я должна была бы возмутиться, что распоряжения отдают мне, а не я сама, если бы я не знала вас так хорошо. Все, что вы сказали, принимается.

— Отлично, — сказал Жюль. — Теперь перейдем к плану захвата.

Большая часть кандидатов собралась в комнате отдыха замка Рокхолд. Их было примерно столько, сколько и в день прибытия Жюля. Жюль крутился среди них, а Жак Руменье стоял на страже у наружной двери. Поза его была небрежной, но правая рука находилась возле рукоятки бластера, который он мог выхватить в доли секунды. Жюль и Иветта решили в случае необходимости тоже использовать бластеры: станнеры могли оказаться бесполезными против робота.

Иветта и Ивонна томились в ожидании в соседней комнате, У обеих оружие было наготове.

Ни Симона, ни Ли в комнате отдыха еще не было, и Жюль на всякий случай провел стандартный осмотр присутствующих. Как они с Иветтой и предполагали, проверенные оказались «чистыми» и, несомненно, людьми.

Главные подозреваемые появились в зале почти одновременно, войдя в разные двери. И разошлись по противоположным углам комнаты: Ли, чтобы заняться медитацией, а Симон, чтобы поболтать с Сеном Мальванеем.

Первым Жюль решил проверить Ли. Подойдя к нему, он шепотом, чтобы никто больше не мог услышать, сказал:

— Кое-что в вас приводит меня в недоумение.

— Неужели? — Анаресец посмотрел на него. Лицо его, как всегда, было невозмутимым.

— Да. Когда меня знакомили с вами, мне показалось, что у вас очень сильное рукопожатие для внешне хрупкого человека, и удивился. А вы сказали, что мир полон иллюзий и что никто не является именно таким, каким кажется. Что вы имели в виду?

Говоря это, Жюль своими датчиками проверял тело анаресца. Один датчик находился у него в перстне, другой в пряжке ремня. Оба датчика дали нормальные показания. Ли не был роботом.

— Существует столько же уровней реальности, сколько и уровней иллюзии, — ответил анаресец. — Я обладаю скромной способностью не впадать в иллюзию. Я знаю, например, что вы не тот, за кого себя выдаете.

— И как же вы это узнаете?

— Ваше физическое состояние, строение костей вашей руки не характерны для жителя планеты с нормальной гравитацией, а вы утверждали, что прибыли оттуда. Кроме того, я хорошо знаком с галактографией и текущей политикой и знаю, что планеты с названием «Джулия» нет.

— Если вы это знали, почему не разоблачили меня как обманщика?

— Иллюзии составляют часть реальности. Разрушить иллюзию, не понимая ее происхождения, значит действовать неблагоразумно.

— Есть ли здесь кто-нибудь еще, кто является иллюзией? — спросил Жюль. Он хотел проверить умение Ли наблюдать и надеялся, что анаресец придет к тому же выводу, что и он.

— Да, — спокойно ответил Ли. — Мы все, даже я сам. В ситуации с обстоятельствами, подобными этим, мы все предлагаем идеализированный вариант каждого из нас, комбинацию наших грез и наших идеалов, наших устремлений и наших страхов. — Он сделал паузу. — Есть, однако, один человек, который является большей иллюзией, чем все остальные.

— Кто же это и в чем это проявляется? — настаивал Жюль.

Чен Ли посмотрел на него взглядом, глубину которого Жюль даже не мог себе представить.

— Следует ли говорить о том, что вы и так уже знаете?

Жюль склонил голову в знак признательности. Чен Ли начинал ему нравиться. Так или иначе, анаресец знал больше, чем должен был видеть, а сказал ему еще меньше, чем видел.

Но если Чен Ли не робот, то им должен быть Поль Симон. Симон, воспитанный, дружелюбный молодой человек, который ко всем хорошо относился. Представительный парень, умный и приятный собеседник. Симон — изменник? С другой стороны, кто бы мог лучше него заманить в ловушку принцессу? — думал Жюль.

Но прежде чем приговорить Симона к смерти или чему-то эквивалентному смерти для робота, следует быть уверенным в своей гипотезе на сто процентов.

Непринужденно расхаживая по залу, Жюль на мгновение остановился возле Симона, когда тот разговаривал с Мальванеем. Датчики уверенно показали, что да, Симон был машиной. Легким кивком Жюль дал знать Жаку, что это именно тот, кого они искали.

Теперь проблема заключалась в том, как изолировать Симона от остальных кандидатов: надо было избежать случайных жертв.

— Поль, можно поговорить с вами один на один? — спросил он тихо.

Что-то, видимо, было в интонации Жюля или в его позе. Или Жак сделал излишне поспешное движение к своему бластеру. Или Симон поймал его беспокойный взгляд. Или все это вместе. Как бы то ни было, но что-то подсказало роботу, что его легенда раскрыта. Его мозг мгновенно проанализировал информацию, и робот понял, что у него уже не будет шанса выполнить свое задание. Сейчас задача — выжить. Выжить любой ценой.

Он отшвырнул Жюля и Мальванея. Последний пролетел через всю комнату и, ударившись о стену, потерял сознание. Жюлю досталось меньше.

Неожиданный удар ошеломил его и отбросил на несколько шагов. Но он не потерял равновесия. Робот, отшвырнув находившихся возле него еще двух человек, бросился бежать. Жак молниеносно вытащил бластер, но коварная машина оказалась уже на другой стороне комнаты, возле группы кандидатов, в замешательстве застывших на месте. Они закрыли от Жака цель. Он на мгновение замешкался, и Симон выскочил из двери в соседнюю комнату.

Там сидели Иветта и Ивонна, держа наготове бластеры. Трудно сказать, кто был больше изумлен, — робот, увидевший двух вооруженных людей, поджидавших его, или агенты СИБ, перед которыми он так внезапно возник. Симон с его компьютерной реакцией пришел в себя первым.

Наступил момент решающей схватки в короткой жизни человека-робота, и он не собирался сдерживать свои удары. Иветта стояла ближе к нему, и он ударил ее ребром ладони до горлу. Удар был настолько быстрый, что сработала не ее реакция, а инстинкт — она успела откинуться назад. Рука Симона лишь скользнула по горлу, не разорвав его, а напрягшиеся мышцы шеи защитили дыхательные пути. И все же она без чувств упала на пол.