Бескровная охота

дупреждал, что это случится. Но, черт побери, разве можно было этому поверить? Да и кто бы поверил на моем месте? Если существует микросфера, прибор для быстрой стандартизации, то почему бы и не существовать противоположному прибору? Такому, который извращает твой мозг до предела? И если микросфера это, в сущности, инопланетное устройство, то противоположный прибор тоже изобретен не человеком. Львович говорил, что от этого дела тянутся ниточки. Но я не думала, что эти ниточки начнут обматываться вокруг моей шеи.

Собрание проходило в математическом кабинете. Лора обвела глазами пространство; сейчас что-то происходило с ее взглядом, он перестал быть остронаправленным, как луч, теперь он ловил сразу всю информацию и посылал ее в мозг, а мозг успевал ее обрабатывать. На стенах кабинета висели таблицы сложения и Лора вспомнила, что изучение таблицы умножения теперь перенесли из седьмого класса в восьмой, как слишком сложный предмет для детских умов. Кроме этого она вспомнила одновременно тысячи других, не относящихся к делу вещей, и эта мутная волна информации ударила в мозг, как цунами в скалистый берег острова. На минуту она потеряла связь с реальностью. Серое месиво сталкивающихся, кружащихся, вихрящихся смысловых потоков, которые как потоки ветра, подхватывают и поднимают всю грязь на своем пути…

– А вы серьезно не в порядке, – сказала женщина. – Кажется, вам лечение нужно еще больше, чем моему сыну.

– Я подумаю, – сказала Лора, – я подумаю о вашем сыне. Может быть, что-то получится.

– Спасибо.

– Этот призрак, с которым он разговаривал целый час, у него были красные глаза?

– Я не знаю, – ответила женщина, – но я могу спросить.

Когда она вышла, час пива уже начался. Партия любителей пива находилась у власти вот уже пятьдесят или шестьдесят лет, никто не помнил точно, и с каждым годом пользовалась все большей любовью народа. Никого и никогда так не поддерживали, как любителей пива. Впервые за много столетий народ испытывал к своим вождям чистую и бескорыстную любовь, без всякой примеси мистического ужаса и страха за свою жизнь. Любители пива были не страшны, они оказались отличными парнями. Вначале они учредили неделю пива – последнюю неделю августа, как прощание с летом. Потом объявили каждую пятницу днем пива, и это всем понравилось. Это было весело. И, наконец, организовали ежедневный час пива, который длился часа два или два с половиной – и это было уже просто восторг. Люди радовались и веселились. В школах даже ввели урок пива, на котором учили совершенно необходимому для жизни искусству правильно пить, хорошо, вкусно и в меру.

Вопреки уверениям скептиков, всенародные праздники пива не вылились во всенародное хулиганство. Количество алкоголиков и больных циррозом не увеличилось, отнюдь, – уменьшилось в полтора раза. Правда, больше людей стало умирать в последнее время от болезней мочевого пузыря, но это было не столько медицинской проблемой, сколько проблемой городских служб, которые упорно не хотели ставить во дворах бесплатные