Я - Степан Разин

"Мы успели: в гости к Богу не бывает опозданий,

Так что ж там ангелы поют такими злыми голосами?!..."

(В.Высоцкий "Чуть помедленнее, кони".)

Топор стремительно падал вниз - кто-то поторопился и подал ему знак, нарушая порядок казни: голову рубят в последнюю очередь...

ЭПИЛОГ

Он был каким-то излишне нервным и суетливым, поэтому сразу же мне не понравился, едва появился в моём офисе.

- Я к вам, - кинулся он ко мне.

Недовольно скривив лицо, я остановился перед дверью своего кабинета.

- Вы что-то хотели? - сухо поинтересовался я.

- Я к вам, - повторил он, нервно поглаживая чёрную кожаную папку.

"Ещё один графоман-любитель! Сейчас будет меня потчевать своим шедевром, - с неприязнью подумал я и глубоко вздохнул. - Ничего уже нельзя поправить, раз уж он здесь..."

Я открыл дверь кабинета:

- Проходите.

Он не вошёл, а осторожно проскользнул, прикрыв за собой дверь и сразу же, увязавшись за мной, бросился к моей гордости - большому письменному столу из красного дерева, привезённому из Германии. На ходу раскрыл папку.

- В чём дело? - я сел в кресло и придвинул к себе пепельницу в виде Колизея.

Он извлёк из папки старенькую общую тетрадь, не решаясь сесть. Пусть постоит.

- Мы не принимаем рукописей, - сразу же предупредил я.

- Это, - он сразу же замялся. - Год назад у вас работал журналист Ларин. Степан Ларин.

Я впервые внимательно посмотрел на него. Неприятно было вспоминать прошлогоднюю историю - она отвратительно пахнет даже теперь и этот придурок мне опять всё напомнил. Мне тогда здорово досталось от Брынчалова... Вновь, теперь уже от господина Президента и моего личного друга и покровителя - в этом году выйдет мой трёхтомник...

- Чего вы хотите? - этот тип был не только неприятен, но уже и опасен.

- Вот, - он придвинул ко мне тетрадь.

- Что это? - саркастически усмехнулся я, выуживая из кармана пачку "Мальборо".

Не думает же он, что я предложу ему курить.

- Это его рукопись.

- Ларина? Стёпы? - я насторожился - неужели это те его проклятые документы, в которых компромат на Брынчалова.

- Да.

- Как она к вам попала?

"Голубчик, отсюда ты отправишься аккурат в ФСБ", - промелькнуло у меня в голове.

- Неважно, - он отмахнулся от меня рукой и быстро зашагал к дверям.

- Эй, постойте! Постойте, а что с ним?

"Почему я не нажал кнопку?"

- С кем?

"Господи, до чего он неприятен - похож на спившегося, деградирующего интеллигента! Ненавижу таких!"

- С Лариным? - я с любопытством придвинул к себе тетрадь.

Нет - это не компромат. Я расслабился. Что он тут написал? Рукопись?

Тип мялся в дверях, как-то жалко улыбаясь.

- Так что с ним? Я слышал, что он поправляет своё здоровье в частной клинике?

Тип уже стоял по ту сторону двери, но задержался и, прежде чем её закрыть, сказал:

- Он умер, - и, после секундной паузы, добавил: - Ещё год назад.

Дверь захлопнулась. Я успел отдёрнуть руки от этой проклятой тетради показалось, что она превращается в опасную, чёрную змею.

- Умер? - тупо спросил я сам у себя.

Мои руки затряслись, а подсознание, поспешив на помощь, твердило откуда-то из-под мозжечка: "Успокойся, тебе нельзя волноваться! В сейфе стоит бутылка коньяка... Успокойся, он умер! Нужно срочно выпить..."

КОНЕЦ