Вейская империя (Том 1-5)

Поэтому, когда к полудню они увидели осуйского консула Айр-Незима и варварского короля Аннара, которые, в сопровождении слуг пробирались на конях между густой толпы, запрудившей площадь, они радостно закричали, а когда Аннар и Айр-Незим принялись кидать в толпу деньги, прямо-таки запрыгали от восторга.

Обоих гостей почтительно провели в библиотеку. Андарз сидел в глубоком кресле, укутанный до подбородка каким-то покрывалом с васильковой опушкой и золотыми кисточками по нижнему краю. Стены были затянуты мягкими гобеленами, и Андарз рассеянно смотрел на один из них, - на гобелене были вышиты маленькие домики столицы, и над ними, подпоясанный каналом, возвышались сверкающие стены государева дворца: серебряные гуси, охраняющие дворец, били на стене крыльями, и два маленьких бога в вышине разворачивали над дворцом свиток.

- Сколько народу, - сказал Айр-Незим, - сколько народу! Удивительная вещь - внимание народа. Оно преображает человека, как философский камень преображает металлы. Талант, если его знают тысячи, становится гением; предприниматель, если ему доверяют тысячи, становится миллионером, чиновник, если его обожают тысячи, может поменять местами небо и землю.

- Не беспокойтесь, - сказал Андарз, - эти люди волнуются не за меня, а за праздничное угощение.

- Огромная толпа, - покачал головой Айр-Незим. - Как бы в этой толпе после угощения не вспыхнул бунт!

- У меня нет денег на угощение, - коротко сказал Андарз, - государь передал мои чахарские земли Мнадесу, а рудники в Лахаре переданы наместнику Иниссы. Так что если бунт и будет, то не в мою пользу.

- Я могу ссудить вас деньгами на этакий праздник, - сказал Айр-Незим.

- Вы вряд ли допроситесь своих денег назад у моей отрезанной головы. И мне нечего продавать, кроме своего государства.

- Этот товар меня устроит, - сказал Айр-Незим.

Тут Андарз слегка приподнял брови и стал разглядывать своего собеседника.

- Дорогой консул, - ласково сказал Андарз, - вы забыли, где вы находитесь. Здесь вам не город Осуя, где ратуша стоит прямо посереди городской площади, для удобства народа, который имеет привычку выкидывать каждые четыре месяца магистратов из окошек. Поднять бунт в столице нетрудно, добиться чего-нибудь с его помощью - невозможно. Когда ворота дворца закрыты, даже таракан не пролезет внутрь.

И в доказательство справедливости своих слов Андарз указал на гобелен с изображением дворца и богов, разворачивающих над дворцом свиток.

- И наружу! - вскричал Айр-Незим, - и наружу! Вы не можете себе представить, господин Андарз, - как жутко мне было на этой злосчастной аудиенции: пока я не выскочил из ворот, я только и думал: "Сейчас нагонят! Сейчас арестуют!" И я очень хорошо себе представил, какая это страшная западня - дворец! Ведь мы, торговцы, не отличаемся храбростью. Ох, я даже собирался от испуга утопиться в ближайшем фонтане.

И Рай Адан растопырил рукава и замахал ими так, что король Аннар, глядевший на него с недоумением, не мог удержаться от смеха.

- Но ведь необязательно ходить во дворец через ворота, - сказал король Аннар. - Я слыхал, что во дворец ведут подземные ходы, и что господин Андарз заведовал их строительством.

- Ходы давно занесло песком, - дернул губой Андарз, - уж в этом-то я, как начальник стройки, ручаюсь. Да и не помню я о них ни черта.

- Вы не помните, - сказал Айр-Незим, - зато ваш эконом помнит отлично.

- Мой эконом вчера уехал в Иниссу.

- Думаю, - сладко сожмурился Айр-Незим, - что он уехал гораздо дальше. И на прощанье оставил мне вот это, - и с этими словами Айр-Незим помахал перед растерявшимся Андарзом планом подземных ходов.

Андарз, догадывавшийся уже некоторое время, к чему идет разговор, стал белее яичной скорлупы.

- Что вы хотите? - пробормотал он.

- Господин Андарз! - развел руками Айр-Незим, - ведь бунт все равно вспыхнет! Обязательно вспыхнет, причем народ, со свойственной ему легкомыслием, будет, с одной стороны, бунтовать против Нарая, а с другой громить нашу слободу. И вот я подумал: эти народные бунты, все равно что печка в чистом поле, - сгорает много, а толку никакого. Почему бы не построить вокруг печки стены? Почему бы, пока народ бьет горшки, не забраться во дворец и не объяснить государю, что следует прислушиваться к голосу народа!

На красивом лице императорского наставника появилось странное выражение.

- Государя не тронем, - продолжал Айр-Незим, - Аннар женится на его дочке. Я составил список сторонников Нарая, подлежащих устранению, можете внести в него добавления. Как только народ узнает, что Нарай убит, он тут же расправится с его приспешниками. Каждому воину выдадите из казны по тысяче золотых, а Осуе возместите убытки в сумме пяти миллиардов.

- Одного миллиарда, - сказал Андарз.

- Да как вы смеете торговаться, - возмутился Айр-Незим. - Мы спасаем вашу голову, а вы проявляете неблагодарность! Мы бы и без вас могли проникнуть во дворец!

- А на следующий день, - сказала Андарз, - после государственного переворота, произведенного варварами и осуйскими купцами, вся страна бы восстала против вас! Может быть, три сотни варваров и могут перерезать дворцовую стражу, но только мое имя привлечет на вашу сторону и население столицы, и одобрение высоких чиновников.

Осуец надулся. Он знал, что он непопулярен в столице. Такова уж судьба торговца! Вот, допустим, чиновник посылает чиновнику подарок, - и оба они чувствуют взаимную дружбу. А вот, допустим, торговец посылает чиновнику деньги, - разве чиновник чувствует дружбу? Он чувствует: "Да эта бесчестная сволочь дает мне взятку! Как бы слупить с него еще?"

- Как вы уверены! - сказал Андарз, - как вы уверены, что я соглашусь! Что я не явлюсь к императору, не покончу с собой наконец! Что вы тогда будете делать?

- Господин Андарз, - мягко сказал осуец, - я действительно уверен в вас. Скоро вас арестуют. У вашего дворца очень большая толпа, но вы знаете, что в ней все меньше простых нищих и все больше воровских соглядатаев, которые караулят миг вашего ареста, чтобы быть здесь первыми после стражников? Вы знаете, что главы городских шаек уже спорят о том, как поддерживать порядок во время грабежа? А если вас арестуют, - мне бы хватило двух горстей золота, чтобы освободить вас, и я бы диктовал совсем другие условия освобожденному нами из тюрьмы Андарзу!