Трансгалай (сборник)

— Государство завоевать и молокосос сумеет. Все завоевания от незрелости ума и души.

Попович положил кресало на место.

— А ты прав, богатырек, — сказал вдруг чернец. — Получается, что сижу я здесь, а настоящая жизнь стороной проходит. Кто со злодеями сражается, кто злато стяжает, кто любови рад, а у меня вместо жизни видимость одна. Знаний накопил… А что мне с ними делать? Вот ты меч-кладенец ищешь? А знаешь ли ты его историю? Сделан он по повелению царя Навуходоносора в Вавилонграде. Когда царя не стало, стал править страной его сын Василий. И пошли на город походом многие великие цари с полками своими. Прослышали они о смерти царя Навуходоносора и пришли своей поживы искать. Царь Василий приказал своим воеводам биться, но неравными были силы. Пришли тогда воеводы и князья царю челом бить. «Вынь, государь, аспид — меч отца своего и защити нас и царство Вавилонское от нашествия царев иноплеменных.» Царь Василий им говорит: «Не помните разве, что заклят меч отцом моим до скончания веков и не повелел отец его вынимать из ножен?» Многими просьбами склонили царя вынуть меч. Снарядился он в доспехи, привязал меч к бедру и выехал из города на помощь войскам своим. И как соединился он с войском, решив биться, в тот же час меч-самосек выскочил из ножен и отсек царю Василию голову, и царей великих посек с войсками их, а с ними и все вавилонское войско, и женщин, и детей, и скот их. Опустел тогда великий город. Пришел тогда мастер, что меч выковал, взял он самосек и зарыл его под Поклон-горою на веки вечные. Наложил он на меч заклятие, что нельзя самосек для злых дел использовать, но в память о безвинно сгинувших жителях вавилонских постановил он, что тот, кто меч достанет для защиты Родины своей или иного правого дела, не пострадает более, а непобедим будет, покудо пользоваться мечом будет в целях праведных; в противном же случае много бед тот меч принести может…

Закончив сказ, припал чернец к чаше с брагою, а испив ее, сказал богатырю:

— Наговорился я с тобою, Попович, за шесть молчальных лет! Не надоело тебе меня слушать? Должен был я рассказать тебе историю меча-кладенца. А теперь, когда знаешь ты все, хочу я тебе подарок сделать. Бери богатырь, ковер-самолет, домчит он тебя куда тайно душа возмечтает. — Жестом чернец остановил Поповича. — Знаю, что не хочешь ты друга верного терять, коня богатырского. Дам тебе еще хрусталь горный. В одну сторону через него поглядеть — уменьшится предмет насколько тебе надобно, в другую сторону глянешь — станет он прежним. Человек с умом изворотливым много пользы для себя и для дела праведного поиметь может.

Чернец вяло махнул рукой.

— Прощай, богатырь. Поспать мне надобно, да собираться пора: чую я, что русскому воинству нынче и мудрец — в подмогу.

Послышался странный звук. Заколебалось пламя свечей и где-то у входа тревожно заржал конь.

— Что это? — спросил Попович.

— Змей великий свистнул, — сказал чернец. — Некогда спать. Да и ты, богатырь, торопись — Кашей на Русь двинулся!

18. КАЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ

Редко кто видел его веселым.

Хныге это увидеть довелось.

Кащей даже потрепал одобрительно своего Главного Советника по небритой щеке холодными костлявыми пальцами.

Каждое утро Бессмертный тренировался рвать оковы. Выпьет воды, рванет цепь и обрывки наземь бросит. Недоумевал Хныга — зачем это властелину?

Сегодня Кащей был в хорошем настроении. Примериваясь к оковам, ои добродушно пояснил:

— В детстве меня Кошей прозвали. Такое, понимаешь, противное имя… Я свою первую жену в подземелье заточил за то, что она меня Кащей называла… — он поморщился и резким рывком разорвал цепь. Хныга восхищенно захлопал в ладоши. — Думаешь, зачем я это делаю? — усмехнулся Кащей. — Слушай. Было это лет четыреста назад. Влез я в авантюрную войну, попал в плен… — Кащей безнадежно махнул рукой. — Сам понимаешь, как к бессмертному относятся. На цепь и в чулан. Ни капли сам понимаешь, воды. Так и провисел сто лет, пока какой-то дурак в чулан не заглянул. Вот теперь и тренируюсь, чтобы по сто лет в темных чуланах не терять…

Он сел на трон, разглядывая золотые черепа, украшающие подлокотники.

— Месяц прошел, — напомнил он. — Я слушаю тебя, Хныга?

Выслушал Советника и глаза заблестели.

— Муромец у нас в небесах. Отлично! Заготовь, Хныга, именной указ о награждении верного нам водяного. Не скупись! А в скобочках укажи — посмертно… Попович… Ну этому из заколдованного города не выбраться. Был я там лет сто назад. Там была надпись:

А я вторую часть оторвал и оставил только — «Вступай смело!» Хе-хе-хе! Вот он и вступил… — Кашей довольно потер руки. — И остался у нас, Хныга, сильный, но умом недалекий Добрыня. Его мы в расчет не берем, у него на пути Лихо Одноглазое, да в засаде Вий-истребитель стоит. Их Добрыне вовек не пройти. А если и пройдет, то одного богатыря три великана и огненный Змей быстренько охомутают!

Кащей Бессмертный сладостно раздул ноздри. Представились ему горящие бревенчатые хаты и поля в кровавом зареве, вереницы рабов в колодках, покорно бредущие в полон. Увидел Бессмертный горы трофеев и дань неисчислимую, открыл глаза и ненавистно прохрипел:

— Огнем! Железами калеными выжгу! А князя Владимира, Кащей простер костлявую руку. — князя в темницу, на цепь, пусть сгниет без света и синего неба!

— Вели седлать коня, Главный Советник! — приказал он Хныге.

Хотел Советник остеречь повелителя, но глянул в его остекляневшие глаза и понял, что возражать ему сейчас, значит добровольно положить под топор палача свою мудрую голову.

Горделиво стоял Кащей в своем черном одеянии, простер руку перед собой, и тонкие губы, змеино кривясь, возглашали:

— На Русь! На Русь!

19. ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ

Проснулся Добрыня, а стол уже накрыт и подле стола Баба-Яга хлопочет. Не знал богатырь, что все раннее утро просидела над ним Яга, раздумывая и считая, что ей выгодно: убить сонного богатыря или помощь ему оказать? Русь-то Русью, а с Кащеем шутки плохи, пошлет наемников, те предательницу вместе с хатой спалят. И может быть убила богатыря Баба-Яга, да вспомнился ей статный Муромец, представилось ей, что входит богатырь в избушку и вопрошает грозно: «Куда, Яга, друга-товарища дела?» И потому суетилась Яга, что утренние гадкие мысли ей забыть скоре хотелось.

Не знал Добрыня, закусывая, что именно в это время прибило Летучий Корабль к Поклон-горе и бросил ловкий Симеон якорь, зацепившийся сразу за дуб трехсотлетний, и Муромец медленно, чтобы не вырвать огромный дуб из земли, подтягивал за якорную цепь к земле.

И не ведал Добрыня, что в это раннее утро садился на площади заброшенного города на ковер-самолет Алеша Попович, и уже по-походному снаряженный чернец спрашивал богатыря, поигрывая дубинкой-самобоем:

— Куда ты сейчас, Алеша? К Поклон-горе? Ковер, он дорогу знает…

— Нет, — отвечал юный богатырь. — Ты, Чигирь, поспешай побратимам на выручку, а мне еще на остров Буян надобно. Есть у меня тамошное дело!

И совсем уж не ведал Добрыня, что хлынули на Русь с юго-запада черные орды враждуров; горделиво и без опаски шел на Русь Кащей Бессмертный, уверенный в гибели Защитников, и уходило население к Киев-граду, еще не зная, что ничем не может помочь им малолетний князь Владимир, так не вовремя прельстившийся молодильными яблоками.

Вытащила Баба-Яга на середину избы овальное зеркало с затейливым орнаментом, пустила по орнаменту красное яблочкп и подозвала богатыря. Чистое зеркало затуманилось и в нем отразилась земля, видимая с высоты птичьего полета: не зря летала Яга на разведку! — стали видны дороги лесные и степные, а Яга нашептывала богатырю:

— Вот здесь ждет тебя, батюшка, Лихо проклятое! Снарядилось оно самострелами… А свернуть нельзя! Ведет дорога аккурат к Поклон-горе. Но это еще не все! Коли пройдешь Лихо, ожидает тебя за этим вот поворотом страшный Вий-истребитель…