Этан с Афона

— Послушайте… э-э-э… Вы, случайно, не рассчитываете, что я вас уберегу от гем-полковника Миллисора, а?

Си кивнул.

— Только не это! Понимаете… я здесь один, совершенно один. У меня ни посольства, ничего… Я хочу сказать, у настоящих посольств — охранники, солдаты, целый штат разведчиков…

Си криво улыбнулся.

— Я думаю, человек, который организовал несчастный случай с Окитой, ни в чём таком не нуждается.

Этан стоял, разинув рот. Он так растерялся, что не находил слов.

Си продолжал.

— Их много — Миллисор может бросить против меня всю армию Цетаганды — а я один. Последний. Единственный, кто остался в живых. А раз я один, они меня, конечно, убьют, вопрос только — когда.

Он простёр изящные кисти рук в немой мольбе.

— Я был уверен, что оторвался от них, что мне можно сдвоить след и вернуться. И вот, когда между мной и свободой оставалась последняя дверь, за ней оказался сам Миллисор — бесстрашный борец с вампирами!

Он сжал губы, будто кривясь от боли.

— Дайте мне статус беженца, сэр. Умоляю вас.

Этан нервно прокашлялся.

— А… э… что именно значит «борец с вампирами»?

— Так он себя видит. — Си пожал плечами. — Он считает, что его преступления — подвиги. Во благо Цетаганды, потому что кто-то должен делать грязную работу. Это его точные слова. Он гордится своей работой. Правда, по отношению ко мне он делает эту грязную работу с удовольствием. В глубине своей грязной душонки он ненавидит и боится меня пуще адских мук. Ха! Он думает, что его тайны важнее или мерзее, чем у любого другого человека. Он думает, мне есть какое-то дело до его тайн или до его души.

Этан устало испугался, что опять ввязался в разговор, где собеседники друг друга не понимают. Он попытался нащупать хоть какое-то дно под этой зыбкой поверхностью.

— Кто вы вообще такой?

Молодой человек попятился, у него на лице внезапно появилось замкнутое и подозрительное выражение.

— Сначала убежище. Потом вы получите всё, что хотите.

— А?

На глазах у Этана подозрительное выражение на лице юноши сменилось отчаянием. Надежда испарилась, возбуждение угасло, оставив только холодную усталость.

— Я понимаю. Вы смотрите на меня так же, как они. Чудовище, сварганенное врачами из кусков трупов и выращенное в баке. — Он решительно выдохнул. — Хорошо, пусть так. Но по крайней мере я перед смертью отомщу гем-капитану Рау. В этом я поклялся Джейнайне.

Этан уцепился за единственный понятный ему кусок фразы, и, напустив на себя достоинства, сколько мог, произнёс:

— Если под «баком» вы имели в виду маточный репликатор, то я должен вам сообщить, что я сам был выращен в маточном репликаторе, и он совершенно ничем не хуже любого другого способа воспроизводства. А даже лучше. Поэтому я буду крайне признателен, если вы воздержитесь от оскорблений моему способу появления на свет, а также делу всей моей жизни.

Си явно растерялся. Наверняка у Этана было точно такое же растерянное выражение лица. Ну и ладно, злорадно подумал Этан. Приятно найти себе товарища по несчастью.

Молодой человек, — точнее, мальчик, потому что его старило крайнее истощение, а на самом деле он был наверняка моложе Яноса, — казалось, хотел что-то сказать, но потом покачал головой и повернулся, чтобы идти прочь.

«Нужда, — пронеслось у Этана в голове, — маточный репликатор находчивости.»

— Стойте, — крикнул он. — Я даю вам статус беженца на Афоне!

С тем же успехом он мог даровать Си отпущение грехов. Во всяком случае, то и другое было примерно одинаково в его власти. Но Си уже повернулся к нему опять, и надежда вновь загорелась в его синих глазах, жарко, как выхлоп реактивного двигателя.

— Но только с условием, — продолжал Этан. — Вы должны будете рассказать мне, куда вы дели культуры яичников, которые наш Демографический Совет заказал в Лабораториях Бхарапутры.

Теперь настала очередь Терренса Си стоять с открытым в отчаянии ртом.

— Разве на Афоне их не получили?

— Нет.

Светловолосый молодой человек выдохнул со свистом, как будто его внезапно ударили в живот.

— Миллисор! Значит, он до них добрался! Но он не…но как же…он бы не мог скрыть…

Этан деликатно кашлянул.

— Не думаю. По крайней мере, вряд ли ваш Миллисор допрашивал меня семь часов только ради шутки. Кстати, должен сказать, что его методы чрезвычайно неприятны.

Этан подумал: до чего приятно увидеть на лице собеседника такое же возбуждение, какое чувствуешь сам. Си придвинулся к своему новому защитнику, широко и недоумённо развёл руками.

— Но, доктор Эркхарт, если они не у вас, и не у меня, и не у Миллисора — куда они могли подеваться?

«Теперь я наконец понимаю, что имела в виду Куинн, когда говорила, что ей всё время приходится играть в защите,» — подумал Этан. Он и сам уже был сыт этим по горло. Он сердито подумал, что даже крохотное семечко решимости в его робком сердце может вырасти в могучий куст, если на него вывалят достаточно большую кучу дерьма. Он приятно улыбнулся молодому блондину. Си действительно чем-то напоминал Яноса, хотя тот был ниже ростом и худее. Наверное, дело в цвете волос. Но рот Си не был искривлён в капризной гримасе, какая иногда искажала лицо Яноса в момент обиды или усталости.

— А может, мы поделимся друг с другом информацией и выясним это? — предложил Этан.

Си уставился на него — снизу вверх, потому что был на несколько сантиметров ниже ростом — и спросил:

— А вы и вправду высокопоставленный сотрудник афонской разведки?

— Ну, в определённом смысле да, — пробормотал единственный на всём белом свете агент Афона.

Си кивнул.

— С моим удовольствием, сэр. — Он набрал в грудь воздуху. — Тогда мне нужен очищенный тирамин. Я извёл остатки своего запаса на Миллисора три дня назад.

Этан знал, что тирамин — одна из аминокислот, которую человеческий мозг преобразует в огромное количество самых разных веществ для своей внутренней химии. Однако он никогда в жизни не слышал, чтобы тирамин использовали в качестве сыворотки истины.

— Простите, не понял?

— Чтобы включить мою телепатию, — нетерпеливо объяснил Си.

Этан почувствовал, что пол уходит у него из-под ног. Куда-то далеко-далеко. Как будто издали он услышал свой собственный голос.

— Но ведь все гипотезы о существовании парапсихических явлений были опровергнуты сотни лет назад. Такой вещи, как телепатия, или чтение мыслей, не существует.

Терренс Си дотронулся до лба жестом больного, жалующегося на мигрень.

— Теперь — существует, — просто сказал он.

Этана будто ослепило открывшейся ему зарёй новой эры.

— Чёрт возьми, мы с вами стоим посреди торгового центра, — наконец прохрипел он. — Это место — одно из наиболее плотно наблюдаемых во всей Галактике. Может, лучше всё-таки найти какое-нибудь местечко поукромнее и поговорить там? Пока Миллисор не выскочил на нас из ближайшего лифта?

— Ах, да, ну конечно, сэр. Ваша конспиративная квартира далеко отсюда?

— Э… Может, ваша надежнее?

Молодой человек поморщился.

— Да, по крайней мере пока моя легенда не провалится.

Этан жестом велел юноше двигаться вперёд и сам последовал за ним. Этан решил, что слова «конспиративная квартира», видимо, общее обозначение для любой шпионской явки, потому что Си привёл его не в квартиру, но в дешёвое общежитие, где жили проезжие, имеющие разрешение на работу на Станции. Здесь обитали клерки, уборщицы, носильщики и прочий низший обслуживающий персонал. О функциях некоторых из них Этан мог только догадываться. Вот, например, те две женщины в яркой одежде, с лицами, раскрашенными в неестественные цвета едва ли не на цетагандийский манер, которые пристали к нему и к Си по дороге. Когда они заторопились мимо, женщины прокричали вслед что-то невнятное, но оскорбительное.

Жилище Си было как две капли воды похоже на Этанову собственную Каюту Экономического Класса, давно покинутую им. Негде повернуться и не на что посмотреть. Этан боязливо подумал, не читает ли Си его мысли уже сейчас. Видимо, нет, потому что цетагандийский беженец пока ещё ничем не выказал, что знает о своей ошибке.