Бич небесный

Сарыч стянул с себя очки и наушники, оставив их болтаться эластичной путаницей у себя на шее.

– Становится громко! – произнес он радостно.

– Становится много, – ответил Алекс. Сарыч, ухмыляясь, поднялся на ноги.

– В нашу сторону идет шквальный фронт, скоро здесь будет много пыли. Надо достать маски.

Порывшись в картонной коробке, стоявшей в фургоне, он вытащил из стопки три гофрированные маски, закрывающие рот и нос. Маски были из ребристой пористой бумаги, с пластмассовыми носовыми щитками и эластичными лентами, удерживавшими их на голове. Марта, надев маску, аккуратно заправила волосы под завязанный узлом платок. Сарыч надежно запер двери и окна фургона, проверил, прочно ли стоят опоры навеса, и затянул потуже тесемку своей кепки с козырьком. Затем снова запустил свое оборудование, лег в шезлонг и задвигал пальцами.

Мелкие птицы в окрестностях холма начали передвигаться к западу, то выныривая из кустарника, то прячась обратно в поисках укрытия.

Ослепительный послеполуденный свет внезапно утратил интенсивность – разрастающийся край наковальни подполз к солнцу. Небо потеряло свой горячий блеск, и весь мир поблек, залившись призрачной желтизной.

Алекс почувствовал, как ослабевает напряжение, сковывавшее его веки из-за долгого прищуривания. Он надел маску и поплотнее закрепил ее. Она была из дешевой бумаги, но хорошая: гибкая пластмассовая скобка плотно прилегала к переносице. Вдыхаемый воздух сразу сделался чище, и дышать стало легче. Если бы Алекс знал раньше, что их так легко достать, он бы уже давно заказал себе такую. Он решил, что с этого момента всегда будет держать маску под рукой.

Алекс высунулся из-за угла фургона. Гроза преобразовывалась в шквальный фронт, из гороподобных боков первоначальной тучи вырастали все новые и новые башни. Хуже того – вся эта громадная створоженная масса понемногу приходила в движение, превращаясь в головную часть некоего немыслимо огромного и могучего туловища, наполненного горячим, прозрачным ветром. Ничто на земле не могло остановить его, ничто ни малейшим образом не могло помешать ему. Начав отсюда свой путь, оно будет лететь над травянистыми равнинами Аллеи Торнадо, словно планетарная колесница Джаггернаута.

Но их оно не заденет. Аэродромный фургон был припаркован вне зоны шквального фронта, как раз за его южной границей. Бригада умела выбирать места для своих стоянок.

Желая получше разглядеть происходящее, Алекс выбрался наружу. Там, на северо-западе, основание шквального фронта в одном месте прорвалось и из разрыва темным мотком пряжи медленно выплывал дождь. Отдаленные всплески молний пронзали склоны облачных гор.

Некоторое время Алекс наблюдал за пляской молний, отсчитывая время между громовыми ударами, прерываясь только чтобы прихлопнуть очередного москита. Ему никогда прежде не доводилось так отчетливо видеть молнии невооруженным глазом. Там действительно было на что посмотреть: сверкающие, ветвистые, очень гибкие и вычурно изогнутые, настоящие молнии не имели почти ничего общего с теми двумерными зубчатыми линиями, какими их принято изображать в комиксах. Это скорее напоминало некий сложный, хорошо сделанный видеоэффект.

Возле западного горизонта трава и кустарник внезапно сошли с ума и принялись бесноваться: сперва они пригнулись к земле огромной волной, а затем яростно забились в судорогах, хлеща во все стороны. Казалось, что траву топчет бегущее в панике огромное невидимое стадо.

Над размозженной почвой поднялась летящая стена грязи, словно пыль от выбиваемого ковра. Алекс никогда не видел ничего подобного. Он стоял, раскрыв от изумления рот и глядя, как стена насыщенного грязью ветра несется вперед. Она двигалась по равнине с невероятной скоростью, со скоростью несущегося но шоссе грузовика.

Вот она взлетела вверх по склону и врезалась прямо в Алекса.

Она мгновенно сбила его с ног. Он с размаху сел на ягодицы и покатился по колючей траве вместе со стремительным ледяным потоком летящих по ветру грязи и мусора. Ему в лицо, словно выстрел из дробовика, врезался заряд песка с гравием, и он немедленно ослеп. Ветер ревел.

Шквал прилагал все усилия, чтобы сорвать с него одежду. Через мгновение бумажный комбинезон уже обмотался вокруг коленей, ветер рвал с него сандалии, одновременно бичуя мелкими обломками камней и выдранными пучками травы. Взвыв от боли, Алекс на четвереньках пополз под прикрытие фургона.

Фургон раскачивался на осях из стороны в сторону. Матерчатый навес бешено полоскался, но сквозь завывания ветра его злобное щелканье едва можно было расслышать.

Борясь с ветром, Алекс снова забрался в извивающийся, хлопающий бумажный комбинезон и протиснул покрытые грязью руки в рукава. От боли у него потоком лились слезы, а голые лодыжки саднило от грязи, пригоршнями летевшей из-под фургона. Ветер был очень холодным, пронзительным и разреженным, словно дул высоко в горах. Пальцы Алекса побелели и тряслись, а зубы клацали под маской.

Грязь из-под фургона летела сплошным потоком, пыльный ветер крутился под сиденьями шезлонгов, в которых сидели Сарыч с Мартой, не нанося им вреда. Хотя Алекс не мог их слышать, он видел, как их губы непрестанно шевелятся под бумажными масками. Они по-прежнему что-то говорили в свои маленькие микрофоны на изогнутых стержнях.

Алекс вытащил свое виртуальное снаряжение, под порывами ветра бешено плясавшее и раскачивавшееся на конце провода. Он притиснулся спиной к пляшущей стенке фургона и напялил на голову гарнитуру.

– Отличная погодка, а? – послышался голос Сарыча в защищенных наушниками Алексовых ушах. Из-за маски он звучал невнятно, к тому же его заглушали завывания ветра в микрофоне.

– Ты спятил? – проорал Алекс. – Эта штука могла нас убить!

– Только если бы нас застигло на открытом месте, – возразил Сарыч. – Ну а пока что все круто!

– У Кэрол циркуляция! – сообщила Марта.

– Уже? – встревоженно переспросил Сарыч. – У нас будет тяжелый денек… Ну что ж, готовь «Джесси», будем сбрасывать серпантин.

Ярость шквального фронта быстро угасала в судорожных порывах ветра. Следом шел тихий промозглый бриз, несущий сильный запах дождя и озона. Алекс ежился, засунув в бумажные подмышки онемевшие кулаки.

Внутри его виртуальных очков осела нанесенная ветром пыль. Алекс снял с себя маску, поплевал на экраны и попытался протереть их большими пальцами.

Сарыч тоже снял очки и поднялся с места. На растянутую ткань навеса приземлился тяжелый предмет. Сарыч подскочил к краю веранды, подпрыгнул и ухватил его – это был один из орнитоптеров.

Отряхнув пыль со своего трико, Сарыч взглянул на Алекса.

– Что за черт! Тебя что, прихватило шквалом?

– Как мне их отчистить? – уклонился от ответа Алекс, показывая ему очки.

Сарыч протянул ему антисептическую салфетку, затем открыл заднюю дверцу фургона и нырнул внутрь.

Он появился с вещевым мешком в руках и захлопнул за собой дверцу. В мешке были катушки с намотанной на них радужной пленкой. Ухватившись за клочок желтой клейкой бумаги с края одной из катушек, Сарыч вытянул блестящую переливчатую полоску. Вырвавшись на свободу, она затрепетала в его пальцах под легким ветерком. Он показал ее Алексу.

– Смарт-серпантин.

Серпантин был похож на старомодную видеопленку. С обоих концов на ленту была нанесена аккуратная перфорация. Одна ленточка серпантина была шириной в два пальца и длиной с Алексово предплечье и почти ничего не весила, хотя ее края были достаточно жесткими, чтобы ими можно было серьезно порезаться, если не соблюдать осторожность. На одном конце каждой из ленточек было небольшое утолщение: чип и крошечная плоская батарейка.

Сарыч крепко привинтил ось катушки с серпантином к грудной кости орнитоптера. Затем он вновь достал свою метательную палку, отошел от фургона под ветер и запустил аппарат. В потоке устойчивого бриза тот ракетой взлетел вверх, широко раскинув крылья.

– В каждой катушке сотня ленточек, – сообщил Сарыч, вернувшись. – Мы запускаем их внутрь смерча.