Искатель. 1979. Выпуск №3

рега, хотя бы и с частью галер...

Петр сильнее пыхнул трубкой, заметил без оживления, почти недовольна:

— Вот, чай, первый резон, над коим можно мыслить.

Апраксин заволновался. Пламя свечи качнулось — блеснул густой ряд пуговиц адмиральского мундира. Он встал, царапая карту кружевным отворотом рукава.

— Полагаю, это не лучший резон, — генерал-адмирал за

смотрелся на струйку песка, опять начавшую течь в перевер-

66

нутой Змаевичем колбе. — Начальнику арьергарда недостаточно ясны здешние грунты. Строить батареи и транжементы было легко в Азовских степях. А тут камень, скалы — чем их взять? К тому же нет верности, что ядрами отгоним корабли. Да и Ватранг спать не будет, под его пушками много не настроишь.

Голицын натянуто улыбнулся — понимающе и слегка конфузясь.

— Извини, Федор Матвеич, какая была диспозиция на уме,

такую и выложил.

Вейде, виновато глянув на царя, вырос во весь свой огромный рост. Просыпая пудру с буклей парика, сказал робея:

Дозволь, государь, у меня три особливых плана.

Три? — недоверчиво переспросил Петр. Разрешил благо

душно, налегая на стол острыми локтями: — Выкладывай, что

за планы? Нам бы и одного по бедности хватило.

Капитан-командор вскинул гусиное перо, приготовился записывать.

— Первый, — подбодренный Вейде загнул мизинец, —

издать,пока у неприятеля кончится пресная вода, — тогда он

сам уйдет.

Петр поперхнулся дымом и недовольно хмыкнул, рассыпая по плечам еще влажные волосы.

Крепко! Крепко ты хватил шведа! А я бы на месте Ват-

рапга отправил три шхербота за водой, хотя бы и в Копенга

ген! Ты ведь все равно стал бы ждать.

Второй, — сильно пунцовея, генерал согнул безымянный

палец. — Звать на помощь датчан, хотя бы и за великие

деньги.

Петр нервно дернулся головой, устало откинулся на кресле и выпустил в усы ворох дыма. Долго молчал.

Всуе на то надеяться. Король датский хоть и бедный, но

гордый. Сам не ведает, куда ему приклониться. И опять же

главное — потеря времени.

Тогда и третий план негоден. — Вейде недогнул сред

ний палец. — Ждать осенних бурь, тогда Ватранг сам оставит

халерный фарватер...

— План гож был бы, да одним не вышел — терпения нет!

Царь рывком выхватил трубку изо рта — в воздухе повисла

синеватая дуга. Шагнул к другому концу стола, где Змаевич и Бакаев, тыча пальцами в карту, тихо препирались между собой.

Извольте, господа, и вы говорить, чтобы все слышали!

Бакаев и Змаевич вскочили, переглянулись.

Государь! — капитан-командор крепко поставил указа

тельный палец на угол карты. — Я тут был при первой раз

ведке фарватера. Здесь, по остовую сторону от Тверминне, воз

ле мыса Лапвик — самое узкое место полуострова — пере

шеек. Вот я и думаю — можно, чай, устроить помост и легкие

галеры переволочь сюда, — пальцем повел на другую сторо

ну Гангута.

Вот как! — Петр оживился, простудная поволока сошла

с глаз. — Так, так... Шведы нас ждут вокруг мыса — иначе

как же? А мы задумали и вовсе их миновать...

67

- Даже видимость того, что мы начали строить переволоку, может привести неприятеля в конфузию! — браво добавил Бакаев, весело поглядывая то на царя, то на Змаевича. — Только я ему толкую — дело-то многотрудное, да и в скрытности работы нелегко держать.

Ничего, ничего. — Все больше увлекаясь планом, Петр

круто повернулся к Апраксину. — А в какой срок можно на

ладить переволоку?

Если возьмемся как следует, — генерал-адмирал хмурил

ся, в затею не верил, — то в несколько дней управимся.

Толковый совет! Надо обдумать! — засмеялся. — Изряд

ный был бы шведам афронт.

Петр вопросительно уставился на Апраксина. Тот сидел, мрачно насупясь. Старик понимал негодность плана и ого конечный неуспех. Но царь за* него ухватился — посему надо было избежать хотя бы больших нелепостей.

Петр уже не ждал.

А что, генерал-адмирал, — лукаво подмигнул, повесе

лел. — Птенцы-то стариков смекалкой обскакивают? Вот где,

чай, первый резон! — И улыбнулся довольный.

Если то согласно постановит военный совет...

Постановит, — нетерпеливо перебил Петр, добродушно

поглядывая на Апраксина.

Тогда первоначально так, — слегка споткнулся генерал-

адмирал, как бы борясь с собой, — командору Змаевичу и

бригадиру Бакаеву, не мешкая, отбыть к мысу Лапвик. Вы

смотреть место, пригодное для устроения переволоки. С гос

подом! — распустил он совет.

Младшие командиры разошлись, обсуждая дерзкий план. В шатер долго доносились их удаляющиеся голоса. Задержались генералы да Змаевич с Бакаевым — обговорить работы по лесоповалу. Апраксин, начав излагать порядок наведения бревноспуска, остановился на полуслове: к шатру кто-то бежал. Бежал торопко, неровно переводя дух. У полога загремела галька. Рука, царапая, искала отстежку. Все удивились: караульные не остановили и даже не окликнули ночного гостя.

Без треуголки, в мокрой одежде с пятнами зелени на коленях, — видимо, падал — в шатер ввалился Ягужинский. Понес несуразное:

— Едва добрался из Ревеля на шняве... Сам с парусами упра

вился... Чуть не утонули... — Голос свистящий, с перебивом

тяжелого дыхания.

Апраксин ласково улыбнулся.

— Адъютант под стать государю!

У Петра гулко отозвалось сердце — горячо ударило в голову. Лизнув пересохшие губы, заговорил строго:

Добро, что не утонул. А с чего тебя подвинуло на такую

оказию?

Государь! — Ягужинский медлил, перекатывая неистовые

глаза с генералов на Петра. — По отплытию «Принцессы» сэр

Дженкипс целый .день шнырял по Ревелю. Кого б ему искать,

кроме русского царя? Отчаявшись найти, убыл на остров Нар-

гин, а к вечеру оттуда вашему величеству доставили письма.

68

Каюсь — принял, не удержался. Одно от британского посланника при шведском дворе, другое от Норриса. Найдя в них оскорбления вашего величества, оба воротил назад без ответу...

Петр заметил, что генерал-адъютант говорит не главное.

Все было не новым, обычным, но в глазах Ягужинского стоял страх — он еле заметно вздрагивал.

Царь повел рукой по лицу, словно снимая какую-то паути-ну. Руки подрагивали, быстро белел: от лица отливала кровь. Прыгающими губами что-то говорил беззвучно, потом появился голос.