Журнал «Если», 2000 № 03

Казалось, такой мощный задел обрекал русскую анимацию на лидирующие позиции в мире, но… Искусство мультипликации было позабыто в раздираемой распрями стране.

Вновь интерес к движущимся картинкам пробудился в середине двадцатых годов. Владимир Маяковский и документалист Дзига Вертов решили оживить агитплакаты для показа в альманахе «Киноправда». Используемый метод плоских марионеток, наиболее быстрый способ съемок мультфильма в те времена, позволял оперативно реагировать на злобу дня. Подобный утилитарный подход к мультфильму как орудию классовой борьбы скверно отразился на развитии жанра.

В то же время группа молодых, но уже известных художников — Николай Ходатаев, Зенон Комиссаренко, Юрий Меркулов, — воодушевленных идеями «динамической графики», предложили Якову Протазанову, работающему в тот момент над игровым фильмом «Аэлита», создать анимационные вставки. Осторожный и консервативный Протазанов не пошел на это, и художники создали свой мультфильм по готовым марсианским эскизам. Так появился на свет первый советский научно-фантастический мультфильм «Межпланетная революция» — своеобразная пародия на протазановскую «Аэлиту». Несмотря на обилие пропагандистских штампов, фильм так и не пустили на большой экран, но успех в ограниченном показе он имел значительный.

«Межпланетная революция» все же имела некоторый резонанс в киноискусстве. К той самой группе художников примкнуло несколько молодых режиссеров: Иван Иванов-Вано, Владимир Сутеев, сестры Брумберг. Все они впоследствии прославили советскую мультипликацию. Тогда же и определился круг тем, за пределы которого анимация не могла выйти в течение последующих 30 лет: политический памфлет, детская мультипликация, экранизации литературной и фольклорной сказки. Но и в этих границах было создано немало замечательных произведений, часть из которых можно условно причислить к жанру фантастики. Это в основном экранизации, такие, например, как «Похождения Мюнхгаузена» (1929, реж. Д. Черкес, И. Иванов-Вано, В. Сутеев) или «Одуванчик» (1933, реж. Н. Ходатаев, по мотивам «Истории одного города»).

В 1935 году появляется еще одна масштабная экранизация: кукольно-игровой «Новый Гулливер» Александра Птушко. Фильм откровенно выполнял социальный заказ. Политическая сатира Свифта была поставлена на службу советского агитпропа, а Гулливер превратился в пионера.

К концу тридцатых годов, невзирая на запреты, в СССР постепенно стали проникать и реализовываться на практике идеи гениального менеджера и режиссера Уолта Диснея. Новые музыкальные решения, накладка звука, передние планы, дифференциация функций режиссера и художников, введение узких специализаций и другие находки американца все больше завоевывали советскую анимацию. В 1936 году была создана студия «Союзмультфильм» — производственный конвейер, оснащенный техникой целлулоидной мультипликации, почти целиком «слизанной» с диснеевских лабораторий. Да и творчество многих режиссеров все более приближалась к западным образцам. Импортная технология, наложенная на русскую самобытность, обещала небывалый взлет отечественной анимации. Но…

1941 год. Война. Режиссеры и художники уходят на фронт, студия «Союзмультфильм» эвакуируется в Самарканд и практически прекращает работу, ограничиваясь антифашистскими фильмами-плакатами для киножурналов. Тут уж не до фантастики и сказки…

Послевоенный период характерен резко усилившимися атаками партии и правительства на любые проявления творчества, не укладывающиеся в рамки прокрустова ложа «соцреализма». Под удар, в первую очередь, попадают жанры, имеющие к реализму слабое отношение. В их числе — фантастика и анимация. И, как всегда, выход был найден в очередном слиянии этих жанров! Мультипликация пошла проторенной дорожкой, активно возрождая экранизации детской литературной сказки. В то же время, осознав перспективу, многие замечательные писатели обратились к мультипликации со своими сказками, баснями, оригинальными сценариями. Среди них Юрий Олеша, Валентин Катаев, Евгений Шварц, Лев Кассиль, Сергей Михалков, Корней Чуковский. Практически каждого из них можно смело причислить к когорте фантастов, особенно если не вкладывать в понятие «фантастика» научно-утилитарное значение. Все, что тогда снималось, можно отнести, скорее, к сказочно-фэнтезийному жанру: «Конек-горбунок», «Снегурочка» и «Двенадцать месяцев» Ивана Иванова-Вано, «Золотая антилопа» и «Снежная королева» Льва Атамонова, а также множество экранизаций Пушкина, Гоголя, Перро, Гауфа сестер Брумберг.

Первый же послевоенный чисто научно-фантастический мультфильм был снят сестрами Брумберг в 1953 году. Назывался он «Полет на Луну» и рассказывал о том, как к потерпевшему аварию космическому кораблю отправляется спасательная экспедиция в составе Профессора, Женщины-штурмана и, конечно же, Пионера. Сюжет фильма вполне соответствовал идеологемам, сложившимся в фантастике ближнего прицела, хотя технически был сделан с большим вкусом.

Но времена менялись, и советское искусство менялось вместе с ними. Наступила оттепель, близились шестидесятые…

Конец пятидесятых ознаменовался взлетом фантастики литературной. Авторы, породившие так называемую «третью волну советской фантастики», на несколько десятилетий стали законодателями мод. Примерно то же случилось и с советской мультипликацией. Но несколько позже. В первой половине шестидесятых возникла целая когорта замечательных режиссеров, а после создания в 1953 году творческого объединения кукольных фильмов в рамках «Союзмультфильма» объемная мультипликация получила мощный импульс для дальнейшего развития.

Вступление в научно-фантастические 60-е рисованная анимация отметила банальным «Мурзилкой в космосе» (1960, реж. Б. Степанцев и Е. Райковский). Это выглядело, скорее, как дань новой моде на все фантастическое. Кукольная мультипликация порадовала полнометражной «Баней» (1962, реж. С. Юткевич) и двухчастевым «Летающим пролетарием» (1962, реж. И. Боярский, И. Иванов-Вано), снятым по произведениям В. Маяковского. Сценарий последнего был написан А. Галичем, что в дальнейшем сказалось на экранной судьбе мультфильма.

В 1961 году Федор Хитрук, проработавший до того 25 лет художником-мультипликатором, неожиданно «уходит в режиссеры». Это и впрямь было судьбоносное решение для нашей мультипликации. Воистину, Хитрука можно назвать крестным отцом современной анимации. Широкий зритель помнит его в основном по трилогии о Винни-Пухе и знаменитой комедии «Фильм, фильм, фильм!», любителям же фантастики и серьезного кино он знаком по социальному гротеску «Человек в рамке» (1966), фантастической комедии о роли женщины в обществе «Дарю тебе звезду» (1974, специальный приз жюри в Канне) и антиутопии «Остров» (1973, Гран-при Каннского фестиваля).

В 1966 году жестким социально-сюрреалистическим фильмом о кругосветном путешествии чиновника «Жил-был Козявин» дебютирует в мультипликации Андрей Хржа-новский, впоследствии снявший известные притчи «Стеклянная гармоника» (1968), «Шкаф» (1971), а также экранизацию знаменитого рассказа Рэя Брэдбери «Бабочка» (1972).

Эстафету у Хржановского в технике «плоской марионетки» принимает и доводит почти до совершенства другой дебютант Юрий Норштейн, фильм которого «Сказка сказок» (1979), выполненный в необычном для анимации стиле «поток сознания», неоднократно назывался критиками «лучшим мультфильмом всех времен и народов».

Тогда же, в конце шестидесятых, фильмом «Варежка» громко заявил о себе режиссер-кукольник Роман Качанов…

Но не только в Москве созидалась фантастическая мультипликация. Возникают интересные режиссерские школы, в частности, на Украине, в Грузии и Армении. Весьма ярко периферийная мультипликация заявляет себя и на студии «Таллинфильм». Родоначальники эстонской мультипликации Эльберт Туганов и Хейно Парс неоднократно обращаются к фантастике. Можно вспомнить такие фильмы, как «Отто в космосе», «Почти невероятная история» и научно-сказочный цикл Туганова об Атомике, а также «Яак и робот» Парса. В начале семидесятых приходит в мультипликацию один из самых интересных режиссеров анимации — Рейн Раамат.