Смерти подобные сны

Но шофер уже вытащил из машины все четыре сумки и поставил их на пожухлую лужайку. Они с Толяном быстро отнесли все в дом, "пикап" уехал, Нерадов закрыл ворота и запер их на тяжелый деревянный засов, а потом широким жестом пригласил Илону в дом.

Снаружи этот дом выглядел, по мнению Илоны, ужасно мрачно: толстые почерневшие бревна, сурово нависающая крыша, крохотные окошки, основательное крыльцо, на века сколоченное из шершавых досок... но внутри Илону ожидал сюрприз.

Миновав темные сени, она очутилась в пещере Али-Бабы.

Едва окинув взглядом золоченую мебель, шелковые обивки, пышный турецкий ковер, хрустальную купеческую люстру, Илона расхохоталась.

- Что, нравится? - весело спросил Толян.

- Да, конечно... не в этом дело, - сквозь смех проговорила Илона. Ты зачем меня пугал и дурачил, негодник? Изба, дрова, печи! Я-то думала, мы тут наденем ватники и кирзовые сапоги и отправимся добывать пропитание на болота, ловить куликов за хвосты! Ну, Толян, я тебе точно уши надеру!

Нерадов смеялся вместе с ней, перетаскивая сумки с одеждой в спальню (где стояла резная золоченая кровать шириной с Днепр), а сумки с припасами другого рода - в кухню, огромную, как танкодром. И первым делом извлек на свет несколько бутылок. Илона спросила:

- Неужели тут ничего такого нет? Что-то непохоже. В этом доме должны быть и бар, и пара промышленных холодильников, битком набитых припасами, и погреб, где висят копченые колбасы, окорока и даже целая оленья туша.

- Может, оно все и есть, - беспечно ответил Толян, - только я предпочитаю все мое возить с собой. Лучше быть таким гостем, который не напрягает хозяев, согласна?

- Согласна, - кивнула Илона, принимая из рук Нерадова стакан с виски. - Хотя вряд ли такие хозяева особо напрягутся, если гости выпьют за их счет бутылку-другую. А содовая? А лед?

- Пей так, зачем портить хороший напиток?

И они выпили немножко виски, а потом немножко коньяка, а потом немножко водки - для разнообразия, как сказал Толян, - а потом Илона приготовила отличный обед на нормальной газовой плите (Толян сказал, что она может совсем не экономить газ, потому что запасных баллонов имеется аж шесть штук, а переключать их он умеет получше всякого газовщика), а после обеда и в самом деле отправились на прогулку в лес. День был солнечный и безветренный, тишина звенела вокруг, навевая тихие мягкие мысли, и Илона брела, взрывая сапогами опавшие листья, а Толян честно искал грибы, и даже нашел какую-то засохшую поганку. Илона, несмотря на легкое приятное опьянение и расслабленность души, заметила в конце концов, что Толян собран и напряжен. Как перед очередным "приключением". "С чего бы это? - вяло подумала она. - Тут же нет никого... вообще ни души, как в лесу!"

Она тихонько рассмеялась при этой мысли. Они ведь и были в лесу, а не в каком-нибудь запущенном парке. В настоящем лесу...

Глава четырнадцатая

Неожиданно в кармане куртки Нерадова тихонько затренькал радиотелефон. Илона удивилась - ведь Толян всегда выключал это средство связи, закачивая "работу". Забыл, наверное, подумала она с улыбкой, очень уж спешил вырваться из города в лес, в тишину...

Толян отвечал звонившему коротко и непонятно, но Илона и не пыталась вникать в его слова, ведь разговор Толяна не имел к ней лично никакого отношения, речь шла о неведомых ей делах... скучных делах, противных делах...

- Пока не знаю, - сказал Нерадов. - Время есть, успокойтесь. Проверю, как договорились. Да, сразу позвоню.

Вот и все. Илона решила, что кто-то из деловых знакомых Толяна встревожился из-за того, что Толян среди недели отправился отдыхать. Ну, ничего с ними не случится, переживут как-нибудь.

Едва лишь нежаркое октябрьское солнце скрылось за верхушками сосен, как наступила необыкновенно темная, непохожая на городскую ночь, лишив сутки промежуточного вечернего состояния. Илона с Толяном уселись у камина, в котором Нерадов развел огромный жаркий огонь, и тихо болтали о разных пустяках. Толян открыл бутылку "Рислинга", они понемножку пили светлое вино, и Илоне казалось, что она готова весь свой век прожить вот здесь, вдали от людей, в бесконечном покое леса... ей было необыкновенно хорошо. И она, пребывая в мечтательном блаженном состоянии, конечно же, не в состоянии была заметить, что Толян доливает в ее бокал воды, что его пальцы незаметно опустили в разбавленное вино несколько маленьких крупинок белого порошка... и вскоре на нее нахлынуло непонятное раздражение, но тут же пропало.

А потом Нерадов предложил:

- Детка, пойдем гулять!

- Сейчас? - удивилась Илона. - Темно же!

- А мы фонарики возьмем, - улыбнулся Толян, но и в его улыбке, и во всем выражении его лица было что-то неправильное, хотя в чем именно состоит эта неправильность, Илона не в силах была определить. Она чувствовала себя восхитительно пьяной, ей захотелось приключений. А вдруг в ночном лесу они повстречаются с диким медведем? И победят его! Вот смеху-то будет! Задушат голыми руками! Ну да, сейчас Илона ощущала в себе огромную силу, она могла задушить не то что медведя, а хотя бы и слона, обмотав его шею его же собственным хоботом.

- Пошли! - воскликнула она, вставая. Голова у нее слегка закружилась, ноги сами понесли к выходу, и Толян едва успел остановить ее.

- Детка, не в одном же платье! Переоденься!

До чего же страшно и таинственно оказалось в ночном лесу! Илона то и дело спотыкалась, хотя они с Толяном шли по ровной дорожке, вроде бы даже мощеной. Нерадов направлял фонарь так, чтобы Илона видела, куда ступает, но у нее почему-то путались ноги, цепляясь одна за другую, и от этого Илоне было ужасно смешно, но время от времени она снова раздражалась, гневалась на все без разбора - на ночь, на дорожку, на глупые деревья, шумевшие над головой... Потом они очутились возле высокого деревянного забора. Илона спросила:

- Эй, мы домой вернулись?

- Нет, детка, это другой дом. Но я хочу зайти в него.

- Зачем? - удивилась Илона. - Тебя там ждут?

Толян усмехнулся:

- Едва ли. Просто я знаю хозяев, они ничего не будут иметь против.

- А зачем тебе туда заходить?

- Хочу показать тебе одну необыкновенно красивую вещицу. Точнее, много красивых вещиц. Это старый китайский фарфор. Китайский и немецкий. Такого нет ни в одном музее. Это частная коллекция. Мы только посмотрим, и сразу же уйдем. Хочешь?