Чудовище (СИ)

И согласился.

Не надо было. Не такой ценой воля должна была достаться. Не за счет кого-то.

Мальчишка, которого приятель дона Рино привел, чуть младше Ская оказался. И на Терри похожий. Как две капли. Такой же темноволосый, худенький, с тонкими мышиными чертами лица. Бледный слишком. Но не испуганный, а такой... отрешенный. Как в трансе все время был. Улыбался только вынужденно, белые ровные зубы показывая. А нижняя губа вся изгрызена была, вся в незаживающих язвах. На Ская без интереса глянул. И рядом со своим хозяином на колени опустился.

Скай до сих пор не понимал, зачем такой глупый и жестокий спор устраивать. Ничего же никто из хозяев не выигрывал, кроме интереса. Но разве могла быть боль интересом?

Вопросов, правда, никаких Скай не задавал. Кто он такой, чтоб вопросы вольным задавать? Тоже без разницы было. Точнее не так. Хотел лишь, чтоб все быстрее закончилось. Потому что приз слишком желаемый был. Выстраданный. Скай готов был терпеть. Даже с учетом того, что на самом деле считалка, придуманная и рассказанная когда-то давно Терри, иногда не срабатывала. Иногда не получалось представить что-то другое кроме хлыста и колодок и отключиться. Конечно, боялся.

Но... действительно готов был. Настоящим шансом получить вольную эта сложная ночь для Ская стала. А Скай... Профукал Скай этот шанс. Сам.

Пацан во всем был виноват.

Не думал, что тот зацепит почти за живое. Глазами же ярко-синими, чуть раскосыми, совершенно беззащитно смотрел. И не было у него считалочки. Чуда у него не было. Только собственное упрямство и внутренняя сила. Или страх. Скай не знал, что именно. Но не понимал, как тот не отключаясь, не уходя в себя, оставаясь совершенно в сознании, терпит все то, что с ним делают.

А господа фантазию свою включили на полную. Скай даже вспоминать не хотел о тех ужасных вещах, с помощью которых его заставить закричать пробовали. Долгая ночь была. Сложная. Но все равно Скаю было легче. Даже тогда, когда считалка не срабатывала, Скай знал, что сейчас, в этот раз больно, но он сможет чуть позже боль убрать, удалить, вычеркнуть из восприятия. А вот мальчишка...

Их тогда оставили для передышки минут на пятнадцать. Господа, взяв по палочке сладких наркотиков синоке, курили на балконе, а Скай и... (Нет. Не помнил сейчас, как звали мальчишку. В воспоминаниях так и называл его - Терри). В общем, Скай и мальчик, получив в распоряжение четверть часа и по персональному медботу, пытались хоть как-то отдышаться и в себя прийти.

И не так по времени долго до утра оставалось. И готов был Скай еще на многое, совершенно не думая о том, чтоб отказаться от задуманного. Не в том дело было, что сил не осталось. Остались - и силы, и желание, и намерения.

Но...

- Как ты терпишь? - спросил Скай, наблюдая за своим конкурентом поневоле. Видел же и побелевшие костяшки пальцев, сведенные судорогой, и истерзанную по-новому губу, и расширенные зрачки, и испарину, выступившую на лбу.

И не думал, что ему ответят. Не тот случай, чтобы тайной делиться.

Но мальчишка, глаза прикрыв, губу облизав, капли крови языком собирая, ответил.

- Если я проиграю еще раз пари - я умру. Господин не оставит. Он не держит неудачников. Один раз он простил, но... Я знаю, что произошло с тем, кто жил у него до меня. Я не хочу так...

Скай не знал, правда это или нет. Хоть вполне просто уловкой могло быть, выдумкой, чтоб попытаться Ская разжалобить. Но проверять не решился. Вот, не смог. Слишком мальчишка на Терри был похож. Если бы не это... если бы не вишневые глаза, почти черные от расширенных от боли зрачков, ничего бы не было. Скай не передумал бы.

А так... Второй раз допустить, что бы из-за него, из-за Ская, с Терри несчастье случилось, просто не мог... Больно сделать больше не мог.

И сдался.

Ни уговоры дона Рино не помогали, ни угрозы. Решение-то уже принял. И снова без вольной остался. По тому же сценарию, как и раньше. Своя судьба совершенно не волновала. И так на себе крест давно поставил. Без надежды жить привык. Удивлен даже был, когда надежда проснулась. Пусть и ложной оказалась. Но тем не менее...

Поэтому, когда снова Ская за ненадобностью на помост выставили, даже не удивился. Тоже понимал - он сам договор нарушил. Кто же такое прощает?

А сейчас, здесь, на совершенно неизвестной ранее, за все его звездные путешествия, Галатее, всё слишком уж странно получалось.

Сам господин предложил контракт нарушить. И так хотелось согласиться, но... Слишком хорошо Скай знал, что бывает за нарушение договора. Рисковать больше не мог.

А поиграть в вольного, действительно, хотелось. Пусть и понарошку. Пусть не взаправду.

Комментарий к Договоренности

будет вбоквел про мальчика, с синими глазами, который умел терпеть боль. рассказ называется "Тряпичное сердце".

========== Хорошее ==========

А дни становились все длиннее и жарче. Эрик вместе со Скаем, если не нужно было ехать в клинику, если не было неотложных дел, все время проводили на том самом маленьком уединенном пляже за утесами. Поначалу Скай чувствовал себя рядом с Эриком скованно - с большим бы желанием, действительно, побыл бы сам у моря и под небом. Но оказалось, что хозяин... нет, уже не хозяин, уже просто Эрик, совсем не мешал. Наоборот. С ним было и интереснее, и... Не знал каким словом можно описать то, что в душе у Ская происходило.

Когда Эрик предложил не называть его "хозяином" в ответ-то, конечно, кивнул соглашаясь. Куда ж было не соглашаться. У господ любая придурь может быть. Сказал бы хоть императором звал бы, хоть вообще молчал месяц. У раба ж дело маленькое - выполняй. Но сам после понял, что это не придурь и не прихоть. Эрик по-настоящему хотел, чтоб Скай себя чувствовал человеком. Не прислугой, не рабом. Человеком. И смотрел Эрик на Ская не как тогда, когда купил, и даже не как в первые дни, когда кроме ненависти и презрения в темных глазах ничего и не видно было. По-другому смотрел. Даже радужка глаз, почти черная, как черный бархат открытого космоса, сиять стала тысячами отблесков.

Красивым хозяин становился. Не важно было, что с лицом. Не замечал уже Скай шрамов, хоть и присутствовали они пока на коже, но Скай только глаза видел, а больше ничего и не надо было.

Хотелось быть благодарным. Хотелось сделать все, что угодно. Хотелось, чтобы вечерами, когда Скай обнимал Эрика, поддерживая и успокаивая, можно было не раскрывать объятия после, а остаться и быть рядом.

И мысли такие уже бредом не казались. Ведь если Эрик, как и обещал, отдаст вольную, то можно будет попробовать. Пусть не сейчас, пусть после - рядом быть не рабом и прислугой, а человеком. Вот чего Скаю хотелось.

Поэтому все дни вдвоем с Эриком, наполненные солнцем и запахом теплого зеленого моря, уже не напрягали, а наоборот. Больше и больше заставляли смотреть на господина как на того, кто мог... Кто к жизни Ская вернул. И быть с ним рядом не из страха, а из желания.