Хойти-Тойти

хов. Я чувствую тысячи новых необычных запахов и их оттенков, я слышу бесконечное количество звуков, для выражения которых, пожалуй, не найдется слов на человеческом языке. Свист, шум, треск, писк, стрекотанье, визг, стон, лай, крик, громыханье, рокот, лязг, хрустенье, шлепанье, хлопанье... еще, быть может, десяток слов, и человеческий лексикон, передающий мир звуков, исчерпан. Но вот жуки и черви сверлят кору дерева. Как передать этот разноголосый, отчетливо слышимый мною концерт? А шумы!

- Вы делаете успехи, Сапиенс, - сказал Ваг.

- А запахи! - продолжал Ринг описывать свои новые ощущения. Здесь я окончательно теряюсь и не могу передать вам хотя бы приблизительно то, что я ощущаю. Вы можете понять только одно, что каждое дерево, каждый предмет имеет свой специфический запах. - Слон опустил хобот к земле, понюхал и продолжал: - Вот пахнет землей. И пахнет травой, которая лежала здесь, быть может, оброненная каким нибудь травоядным животным, шедшим на водопой. Затем пахнет кабаном, буйволом, медью... не понимаю откуда. Вот! Здесь валяется обрезок медной проволоки, которую, вероятно, вы бросили, Вагнер.

- Но как же это может быть? - спросил я. - Ведь тонкость ощущений обусловливается не только тонкостью воспринимающих периферических органов, но и соответствующим развитием мозга.

- Да, - ответил Ваг. - Когда мозг Ринга приспособится, он будет ощущать не хуже слона. Теперь он ощущает, вероятно, во много раз хуже настоящего слона. Но тонкость слухового и обонятельного аппаратов дает Рингу уже теперь огромное преимущество по сравнению, с нами. - Затем он обратился к слону: - Надеюсь, Сапиенс, вас не очень обременит, если мы вернемся к нашей стоянке на холме, сидя на вашей спине?

Сапиенс милостиво согласился, кивнув головой. Мы погрузили на спину слона часть багажа. Он поднял хоботом меня и Вага - фаны шли пешком, - и мы отправились в путь.

- Я думаю, - сказал Ваг, - через две недели Сапиенс будет вполне здоров, и тогда он доставит нас в Бому, а оттуда морским путем двинемся домой.

Когда мы разбили лагерь на холме, Ваг сказал Сапиенсу:

- Корму здесь хоть отбавляй. Но я прошу вас не отходить слишком далеко от нашего лагеря, в особенности ночью. Вам могут угрожать различные опасности, с которыми настоящие слоны справились бы очень легко.

Слон кивнул головой и принялся обламывать хоботом ветви с соседних деревьев.

Вдруг он как - то пискнул и, отдернув хобот, подбежал к Вагу.

- Что случилось? - спросил Ваг. Слон протянул хобот почти к его лицу.

- Ай! ай! - протянул Ваг с упреком. - Идите сюда, - обратился он ко мне, показывая на пальцеобразный отросток хобота. Чувствительность этого "пальчика" превосходит чувствительность пальцев слепых. Это самый нежный орган слона. И смотрите, наш Сапиенс умудрился поранить свой "пальчик" шипом.

Ваг осторожно вытащил шип из хобота.

- Будьте осмотрительны, - сказал он наставительно слону. - Слон с пораненным хоботом - инвалид. Вы не в состоянии будете даже пить воду,