Агенты Синлара

Сначала из-под земли (именно снизу, из тонкой сетки длинных трещин) пополз серебристый туман. Затем он осветился. И в этой дымке поднялся прозрачный, покачивающийся, тонкостенный шар около трех метров в диаметре. Он оторвался от почвы, как мыльный пузырь от соломины, и медленно поплыл вверх и вбок. Судя по датчикам, он двигался против ветра, причем без малейших усилий. За ним, так же неторопливо, выделились еще четыре фигуры: две овальные, одна прямоугольная, еще одна тоже шаровидная, но поменьше. Все они были прозрачны, по их поверхностям переливались багрово-синеватые разводы, точно бензиновая пленка на воде. Стив вытащил из пояса пульт, быстро набрал и отослал приказ на «Тихо Браге». Мне не нужно было спрашивать — какой. Логика структурного мага, в отличие от Т-4, мне всегда была абсолютно понятной. Он хотел проследить за этими новообразованиями, и теперь его корабль будет контролировать их перемещение. На минуту я прониклась запредельным сюрреализмом ситуации: сидя в НЛО (а «Глория» с позиций обычных землян, бесспорно, воспринимается именно так), мы следим за поведением других НЛО и гадаем об их природе и назначении. Затем я вернулась к более насущной тематике. Туман, однако, прекратил выделяться, и о происшествии напоминали только смутно отблескивающие на камнях геометрически правильные следы — там, где появлялись стекловидные «призраки».

— Будь мы на Земле, — заметил Лерни, — я сказал бы, что это типичнейшие энергоформы по спектру свечения и прочим характеристикам.

— Ну и скажи, — поощрила Нат. — Энергоформы они везде энергоформы. Хоть на той стороне Млечного Пути.

— Кто бы спорил, — голосом, отчужденным от реальности, заметил Стивен. Он явно погрузился в собственные ассоциации.

Впрочем, их у всех хватало.

Энергоформы — это азы магии, ее классика. Начиная с банальных фамильных привидений и кончая гигантскими миражами битв или катаклизмов, отпечатанных на астральных зеркалах темных миров. Я тоже пыталась проводить аналогии, когда мой «Странник» опять вышел на связь. Видите ли, он счел разумным слетать на разведку поближе к подземным полостям, и теперь на меня посыпались свежие сведения. И настолько важные, что я немедленно их передала:

— Внутри полостей много жидкости органического происхождения. Малыш считает, что она может быть вредна при прямом контакте с нами. А газовый состав совершенно непригоден для дыхания.

Вот тут Лерни по-настоящему возмутился:

— Чушь. Я два часа назад делал резонансный анализ. Там, конечно, маловато кислорода, но никакой плотной фазы и совершенно нет ядовитых веществ.

— Тогда проверь еще раз, — заупрямилась я. Уж в чем-чем, а в сенсорных возможностях «Странники» дают сто очков вперед стандартной базовской технике. Техномаг запустил цикл заново и со злорадным выражением лица ожидал результатов. Но его настроение мгновенно изменилось от новых данных.

— Что за чушь, — пробормотал он и опять прогнал всю программу.

Я ощутила, как Стивен внезапно напрягся. Что-то очень важное, но неприятное пришло ему в голову. И он меня попросил:

— Ты не можешь дать детальную аналитику? С формулами?

Конечно могу, подумалось мне, пара пустяков. Только вот как ее ретранслировать на экран «Глории»?

— Я что-то подзабыла. Нет ли ментального проецирования в твоем сервисе?

— Разумеется, есть, — с оскорбленным видом мистер Смод переключил программу, и на пульте зажглось окно размером чуть больше ладони: — Клади руку сюда. Как только система считает твою спектрограмму, можно проецировать ее вон на тот блок,

— Хорошо. — Не люблю работать в режиме приемник-передатчик, но что делать.

Стивен внимательно рассматривал все формулы, что через меня перегонял нам «Странник». И все больше мрачнел. Мне самой состав смеси показался, мягко говоря, необычным. Никогда не видела ничего подобного. Молчание затянулось и сделалось тягостным.

— И что это такое? — наконец не утерпела я, когда закончилась передача и я смогла отнять вспотевшие пальцы от термопластика.

Структурный маг был до ужаса конкретен:

— Кровь, лимфа и другие переработанные инсектоидными катализаторами гуманоидные ткани. С большой вероятностью это остатки жертв, тех частей тела, что посвящаются К'Таагу.

Мы переглянулись. Нат первая высказала то, о чем все подумали:

— Но они могли попасть сюда только через субпространственный переход. Значит, в храме есть незакрытые дыры.

— Или те, что открываются время от времени, — дополнил Смод.

Возникла пауза, когда все мы смотрели на гущу химических формул и молчали. Затем меня осенило:

— Дым!

— Что дым? — не понял Т-4.

— Странный коричневый дым в пустом бассейне! Он является признаком активности всей структуры. Ведь в нашей схеме это изображение ротовой щели.

— Правильно, — поддержала меня ЭМ-СИ. — Именно этот дым и спровоцировал бойню. Для них он является признаком, что божество проголодалось и его необходимо умиротворить.

— Хорошенькое дело. Это значит, что мы просмотрели целый живой муравейник! — Лерни был явно расстроен. Он ведь так был уверен в надежности своих «жуков».

Но Стивен его утешил:

— Совсем необязательно. Это может не быть прямым физическим кормлением. И потом, эта смесь получается не из-за действия пищеварительных ферментов.

Да, конечно, он прав. Я успокоилась. На самом деле, характер расщепления так странен, что поставил меня в тупик. Но откуда Стивен это знает? Он сталкивался с этим прежде? Т-4 эхом повторил мой мысленный вопрос:

— А вы раньше такое видели? Что это за состав и откуда он тут взялся?

Я почувствовала, что нашему общему учителю было неприятно вдаваться в подробности. Но он счел это необходимым.

— Я однажды встретился с подобной штукой. На задании… — он нахмурился. Мы смотрели на него выжидательно. Стивен вздохнул, откинулся назад и помял правое запястье другой рукой. — Хорошо. Вам надо это узнать.

Он рассказывал, как всегда, мягким, спокойным голосом, но за этим были личные переживания, и потому я как будто видела и ощущала все на себе. Словно бы не Стивен, а я сама прилетела на гуманоидную планету, подвергшуюся экспансии Склерота. Я видела мертвые города, заваленные трупами, медленно разлагающимися в ядовитой пене, выпущенной из коконов. Перед моим мысленным взором вставали тусклые, серо-белые баллоны, низко нависшие над поверхностью, сотканные из застывшей слюны склеромуравьев, выжидающих, пока внизу все разложится и очистится для их заселения. У них оказапись отличные датчики, улавливающие малейшее движение внизу. А я была именно там и ощущала весь ужас положения. Прячась среди разлагающихся заживо человекоподобных от смертоносных жал, я пробиралась к центральной части гигантской паутины, ее кодовому блоку. У насекомых все унифицировано и централизовано, в этом их сила, но и их слабость. Достаточно найти уязвимую точку, как вся их мощь обращается против самой себя. Дойдя до места, где прямо у меня над головой, попеременно мигая, вращался черный, покрытый блестящими точками диск интегратора сигналов, я достала высокочастотный импульсатор и послала структурную команду в систему. И тут же кинулась прочь, увязая в смертоносной жиже. Специальный костюм защищал меня от непосредственнной опасности, но не от тошнотворной ауры разложения, духа смерти, витающего над этим злосчастным миром. И, убегая, я ощущала, как за моей спиной падали и разваливались на куски гигантские коконы, миллионы склеромуравьев цеплялись за опадающие оболочки, стремясь избегнуть собственного яда…

— Все было кончено за несколько часов, — завершил Стивен эту историю ровным голосом, словно это было простым техническим заданием.

Она поразила не только меня, но каждый реагировал по-своему. Т-4 явно просчитывал, а сколько времени ему самому понадобилось бы для вычисления разрушительного информационного алгоритма. Нат, похоже, занимали биохимические детали, в которых она была не сильна:

— Все-таки что это за штука и как она появляется? Я имею в виду пенорастворитель.