Олаф Торкланд в Стране Туманов (Непобедимый Олаф)

- Объясни мне хоть, дорогой мой, за каким йотуном тебя понесло в это забытое богами место? - спросил вконец остывший Олаф.

- Ну, как ты успел убедиться, богами-то, к сожалению, оно не забыто. Они сюда развлекаться спускаются. Но притащился я сюда совсем не зря...

Хэймлет не успел договорить. Пламя задрожало. Торкланд почувствовал, как земля уезжает из-под ног. С потолка посыпались камни.

- Эй вы, все за мной! - крикнул Хэймлет и кинулся к одной из нор, пробитой в стене. У самой дыры он обернулся: - Это асы разрушают гору. Я забыл тебе сказать, Олаф, что от Дикой Охоты нельзя скрыться, если они уже взяли твой след.

- Ну тогда к чему это все? - удивился Торкланд.- Дал бы мне спокойно умереть там, на вершине, и сам бы остался жив.

- От Дикой Охоты нельзя нигде скрыться, кроме одного места, которое я знаю. Пойдем, это здесь недалеко.- Хэймлет хитро усмехнулся и нырнул в отверстие. Торкланд поспешил следом, так как в пещере начался настоящий обвал.

ГЛАВА 4

Гора продолжала неистово трястись, и узкий каменный грот, через который приходилось ползти людям, грозил вот-вот завалиться. Но, к великому удовольствию Торкланда, ползание надолго не затянулось, проход был невелик, и в скором времени конунг увидел фосфоресцирующее свечение пиктского леса.

Каблуки сапог впереди ползущего Хэймлета наконец исчезли, и Олаф выкатился наружу. Он присел за кустами рядом с датчанином, поджидая остальных. Гора бешено тряслась, осыпая товарищей мелкими камешками и комьями земли. Благо с этой стороны склон был более пологий и не скалистый. В небе, над самой головой, вспыхивали молнии и били по вершине, вызывая новые сотрясения. Совсем рядом с людьми после очередного толчка громко зашуршало, и большой пласт почвы медленно сполз вниз, обнажив каменистую породу и чуть не похоронив Торкланда. Хэймлет вовремя отдернул друга.

Наконец все хирдманы благополучно покинули нору и присоединились к вожакам.

- Все, четверо,- сказал Хэймлет, указывая на последнюю выползающую фигуру и загибая указательный палец.

- Нет, не все,- возразил Олаф.

В этот момент из грота показалась клыкастая волчья морда.

- Вот теперь все, пятеро,- подытожил Торкланд, загибая на руке Хэймлета последний, большой палец.

Люди затравленно озирались по сторонам. По всему было видно, что боги скоро все в округе сровняют с землей, и надо было срочно отсюда убираться. Но утомленные тщетными попытками викинги уже не испытывали никакого энтузиазма. Однако датчанин был другого мнения. Он поманил викингов к себе, так как под грохот стоящей канонады разобрать что-нибудь сказанное было невозможно даже в трех Шагах. Когда все плотно сгрудились вокруг него, указал пальцем в лес:

- Видите огонь?

Воины присмотрелись. Действительно, что-то похожее на костер мигало вдалеке за деревьями. Разглядеть с такого расстояния еле заметный свет было очень тяжело, так как глаза постоянно ослепляли вспышки молний, щедро даруемых богами этой несчастной земле.

Люди закивали, огонь все же удалось разглядеть всем.

- Возле того костра и есть наше спасение,- проговорил Хэймлет.- Теперь все зависит только от ваших ног. Асы так увлечены разрушением горы, что, я думаю, у нас есть небольшой запас времени, прежде чем они нас заметят. Окружающие понимающе кивнули.

- Я не знаю, что там такое могучее, что может остановить даже Дикую Охоту. Верю тебе, датчанин, только потому, что знаю, что ты за бестия. Но если нас, несмотря на все старания, все-таки убьют, я крепко поговорю с тобой, окажись ты хоть в Валгалле у Одина, хоть в чертогах старухи Хель,- сказал Торкланд напутственное слово, и люди что было сил побежали в указанном направлении.

Олаф несся вперед, как никогда в жизни, снося грудью встававший на пути кустарник и ломая ногами пни, предательски раскинувшие свои лапы. Он оставлял за собой просеку, не намного уступающую той, что проделывала бешеная кавалькада во время Дикой Охоты. Его товарищи имели возможность не расходовать зря силы и сосредоточиться только на беге.

Костер заметно приблизился, когда грохот за спиной прекратился. Похоже, их заметили, во всяком случае, совсем рядом в землю воткнулись две огненные стрелы, взметнув в воздух языки белого пламени. Тут же последовал и стук копыт, такой близкий, что бил по ушам, оглушая людей.

Подбежав к огню, Торкланд ощутил разочарование. Место, указанное датчанином, не было ни чудесной крепостью, в окне которой был выставлен светильник, ни лазом в глубь земли, способным защитить даже от мощи Великих. Это был всего лишь костер, возле которого сидел какой-то человек и спокойно созерцал оранжевые языки пламени.

"Один из людей Хэймлета,- на бегу решил Торкланд.- Еще один кандидат в покойники".

Олаф ворвался в круг света и затопал ногами, восстанавливая дыхание. Он схватился за меч и повернулся лицом в том направлении, откуда прибежал, готовый с оружием в руках достойно встретить смерть.

Но странно, его слух не уловил никаких звуков, кроме тяжелого дыхания хирдманов, ввалившихся на освещенную костром полянку следом за своим вождем и попадавших от усталости где придется.

"Странно,- думал Торкланд,- но шума погони и впрямь нет. Этот пройдоха датчанин опять перехитрил Великих".

Последним прибежали Серый и Хэймлет. Датчанин еще твердо держался на ногах, но, восстанавливая дыхание, сильно закашлялся. Олаф уловил какую-то тень, метнувшуюся следом за Хэймлетом и исчезнувшую где-то за лежащим у костра бревном.

- Хэймлет, я же просил тебя, чтобы ты не приводил к костру всякой погани,раздался властный голос сидящего у огня человека.

Незнакомец до этого не произносил ни звука, лишь играючи подбрасывал ветки в огонь. Торкланд не обратил на него внимания, считая простым хирдманом Хэймлета. Однако слова, произнесенные голосом, полным превосходства, заставили инглендского конунга с интересом посмотреть на сидящего.

С первого взгляда бросилось в глаза могучее сложение этого человека. Он был даже покрепче самого Торкланда, у Олафа сразу появилось предательское желание выяснить с этим силачом отношения. Его взгляд скользнул дальше, и желание подраться быстренько покинуло великого воина. У сидящего возле костра не было правой руки. Перед Олафом был не человек. На него смотрел благородный Тюр, величайший из асов.