Маленький ныряльщик

   Я же продолжаю процедуру заныривания задом наперёд, для чего способствую подъему носа рулями глубины и продолжаю усиленно педалировать. Винты опять очутились в родной стихии и "перекат" так и продолжается. Слышу резкие посторонние удары, но кабина уже в воде и опустившийся хвост снова тянет меня на глубину. Пытаюсь выровняться, действуя рулями, и гадаю, насколько был приподнят форштевень... ой. Передний руль как-то не так идёт.

   Не может быть! Там нечему заклинивать!

   Работаю одними задними горизонтальными, но весь дифферент уничтожить не успеваю - втыкаюсь во что-то и замираю. Всё ясно - перебрал воды в балластные цистерны и провалился до самого дна. Кирдык винтам, труба рулю. Сам я оказался вверх тормашками, в том смысле, что ноги сейчас выше головы.

   Нос плавно опускается, а сзади до меня доносится мягкий скрежет. Буквально сердце разрывается, когда представляю себе, как выворачиваются крепления и ломается с такой любовью и тщательностью созданная моими руками конструкция. Это почти физически больно.

   Но, сомненья прочь, уходит ночь... последняя? Жалко Макарова, и Сашку Клёмина жалко. Не свидимся мы больше. Выбраться отсюда на поломанной лодке немыслимо.

   Вокруг делается светлее, оседает муть, и я, наконец-то, вижу дно, на котором покоится моя незадачливая субмарина.

   Да, в сложной ситуации я запаниковал, раскоординировался, принял ошибочное решение и даже его не смог толком воплотить в жизнь из-за спотыка переднего руля глубины. Его заедание и отвлекло меня от прекращения заполнения балластных цистерн. Плохой танцор, однако. Не сумел сохранить контроль над всем, над чем следовало. Упустил из виду управление плавучестью, за что и наказан.

   Успокаиваюсь. Просто не ожидал, что могу так разволноваться из-за такой мелочи, как собственная неотвратимая гибель. Нет, выбраться из лодки на глубине невозможно. Задохнусь, пока буду вылезать, отпустив загубник. Хотя, могу и успеть - не пробовал. Доплыть до берега и дотопать до расположения наших - это недалеко. Проблема в том, как неприятель станет противодействовать подобному вояжу. Вот ничего я не знаю про то, как тут что охраняется.

   Другой вариант выбраться на белый свет - продуться и всплыть. Лучше - ночью. На поверхности-то я гарантированно выкарабкаюсь из своей пыточной машины, а то, что она при этом черпнёт воды распахнутым люком и затонет - это даже хорошо. Я ещё и помогу ей в этом, чтобы она супостату не досталась. А воздуха у меня запасено достаточно, и для того чтобы додышать до вечера, и чтобы потом выдавить воду из цистерн.

   ***

    Плохие варианты осмыслены и отложены на потом. Стоит попробовать выяснить состояние моего кораблика. Берусь за рычаг передних рулей и начинаю его покачивать вперёд и назад. Сильно сопротивляется, а наваливаться я не тороплюсь. В мужской руке достаточно дури, чтобы сломать всё, что угодно, так что потихоньку прислушиваясь к отклику, постепенно увеличиваю амплитуду. Вдруг, словно выскочило что-то мешавшее движению. Пошло нормально, как всегда.

    Задние рули тоже отозвались с неохотой, но, буквально после пары десятков мягких манипуляций пошли штатно, хотя и появился посторонний звук. Нет, я не знаю, как там на самом деле они поворачиваются, этого с моего места не разглядишь. Полагаюсь исключительно на ощущения.

    Перехожу к винтам. Не идут, хотя немного поддаются. Терпеливо, не пережимая, кручу их назад-вперёд в пределах не более, чем четверть оборота. Разгоняю, наращиваю амплитуду. Полчасика терпеливой разработки, и вроде как пошли по полному кругу.

    Теперь руль. При первом же повороте рычага почувствовал, что и он сопротивляется шибче, чем обычно. Раскачал и его потихоньку даже услышал, как что-то хрустнуло.

    Надо пробовать стронуться. Продул цистерны - ничего не изменилось. Начинаю работать задним ходом Хм! Видно, как справа поднимается муть. Это выходит, что я из-под днища вымываю песок. Но от этого ничего не меняется. Тружусь дальше. Полчаса работы, а я как был на дне, так и остался. Прилип, что ли? Или, может быть, набрал воды в корпус? Ощупываю рукой днище - точно, она, родимая, равномерным слоем распределена по днищу.

    Откачиваю её ручным насосом и продолжаю взмучивать винтами песок справа. Справился, слышу всхлипы входного патрубка, и продолжаю лежать на дне. Попробовать, что ли, раскачаться? Ну ка! Вправо-влево. Синяк и шишка. Больше не могу - больно биться об острое и колючее. Жалко, что этот вариант не проходит. Вот такое чувство, что какой-то малости не хватает. Дуну ка я ещё в цистерны - вдруг там остались какие-то капли балласта?

    Открываю клапана и вижу, как бульки пошли вверх слева там, где внизу у самого днища находятся выпускные отверстия для воды - кингстоны. Ха! Есть отрыв. Выходит, сжатый воздух отдул песок и "Ныряльщик" отлепился.

    Осторожно принимаю воду обратно, выставляя свою любимую минимальную положительную плавучесть. Рубка уже на поверхности, но я ничего не вижу - маленькие волны перекатываются через палубу и даже колпак. Пробую дать передний ход, и меня отклоняет влево. Руль ведет себя странно - с силой уходит в ту сторону, куда я его посылаю от нейтрали. Удерживаю, борюсь, но заметно рыскаю. С трудом поворачиваю нос на восток и тупо работаю ногами. Время от времени в ложбинах между водяных холмиков мелькнёт то далекий кораблик, то низкий берег слева, но мутно как-то -- видимость просто отвратительная.

   Сколько же нынче времени? Восемь. Ох и нехило я покувыркался. Интересно, ждут меня катера, или погибли в ночном бою? Ведь видел я только самое начало баталии. Прислоняю ухо к уцелевшей слуховой трубе и внимательно прислушиваюсь. Ничего. Значит я далеко от точки рандеву. Продолжаю идти. Уже понял, что только правый винт тянет, а ещё до меня доносится вибрация сзади. "Ныряльщик" стал крайне строптивым, ленивым и наполнился поскрипываниями и покрхтываними. Два километра в час и постоянная откачка воды, правда, в ненапряжённом ритме.

   Работаю. Прислушиваюсь. Что-то похожее на то, чего я жду, слышится как-то невнятно. И ещё беспокойство меня снедает: если я не вижу противника, это ведь не значит, что он меня не может разглядеть.

   Закладываю дугу вправо - точно. Отчётливо слышу, как меня зовут. Стучат по опущенной в воду железяке. Прицеливаюсь здоровым "ухом", засекаю азимут, пошел.

   ***

   Через час меня подцепили багром за рым. Вижу улыбающееся лицо Ивана Ивановича. Хорошо, что не все погибли в ночной атаке. Полностью продуваю цистерны и с силой удерживаю руль в нейтральном положении - шесть узлов, это Вам не один. То, что легко получается на исправном судне, на поломанном даётся с трудом. А дышать я буду из баллона - качать мех вентиляции мне просто лень. Интересно, почему у меня всё не слава Богу. Что ни вылазка, то приключение?!

    Мы сидим в капитанской каюте и подбиваем бабки. Попросту говоря, обсуждаем содеянное. Ну, чего натворили, в общем.

    Макаров выглядит озабоченным и хмурым -- он более остальных чувствует свою ответственность за неудачу и досадует. Остальные -- кто во что горазд. Сергей Петрович морщится и баюкает на перевязи руку. Он и держит речь, повествуя о событиях ночи:

    - Судя по силуэту это был "Хивзи Рахман". Подпустил он меня на полмили, и ударил из всех четырёх стволов. "Синоп" мой от тех перелётов чуть из воды не выбросило, а уж залило с головой. Вычерпываемся, но идём. Машина в порядке, топку не залило.

    Ну, думаю, пока ты перезарядишься, гостинец мой до тебя доберётся. Да только не вышло по нашему-то. Шлюпки навстречу двинулись -- стояли под бортом наготове с гребцами и стрелками. Причём -- расходятся в стороны, явно пытаются окружить, когда мы промеж них пройдём. Оказалось -- они сеть растянули между лодками, вот в неё торпеда и угодила. Сработать не сработала, но запуталась и давай воду мутить.