Знак ворона

Пока говорили и считали, Дэн молчал. Не узнать маршала - стал какой-о тихий и смотрит, как больной. Зато этот самый Рейвен, неприятная, все-таки, личность, сразу узурпировал обязанности главнокомандующего, и стал вещать:

- Ваша основная задача - любой ценой держать Кариссу. Притом, держать не меньше месяца. А потом подойдет Герберт с армией, по крайней мере, осаду снимет.

Тут я не выдержал.

- А какая у вас задача, ваше высочество?

Он как-то криво улыбнулся и ответил:

- А моя задача - выяснить, что у нас понадобилось Ордену, и какими силами он владеет.

Ральф ему говорит:

- Да что нужно - и так понятно. Клянусь Камнем Саргола, воюют всегда за одно: за земли, за деньги, за власть. А сколько у них сил, разведчики на переправе подсчитают.

Рейвен рассмеялся, как будто капитан какую-нибудь глупость сказал, а потом вдруг замер. Посидел немного с открытым ртом, вскочил и начал материться. Ругался он такими словами, что я половины и не слышал. Даже на ярмарке.

- Камень Саргола! А я - слепой идиот! Что вы знаете о Камне, капитан?

Ральф почесал затылок:

- Есть такая сказка. Будто под цитаделью, в Сарголе, замурован какой-о волшебный камень. И пока он в Сарголе находится, город будет стоять, как гора. Вот и все, пожалуй. Правда, название у этого камня чудное: Воронов Глаз.

Он уже замолчал, а Рейвен подолжал ходить взад-вперед по комнате и бормотать что-то себе под нос. Потом повернулся к Дэну:

- Вороний глаз - это морион, черный двойник хрусталя, камень некромантов. Помнишь тот шар, в отеле Стэнор?

Дэн кивнул:

- Помню. Но ты мне объясни, при чем тут Саргол.

Рейвен только рукой махнул.

- Потом объясню.

И снова спрашивает Ральфа:

- А саргольская цитадель старше Кариссы?

Ральф задумался.

- Кто его знает... Вроде, почти в одно время строили... Хотя нет, Карисса точно моложе.

- Но обе строились еще раньше, чем Каринтия стала частью королевства?

- Раньше. В Кариссе еще Герман Завоеватель жил. Городской стены тогда не было, а цитадель стояла.

Рейвен довольно качнул головой и повернулся ко мне:

- Вы мне можете сейчас же выделить покои? Любого размера, но потише и обязательно с зеркалом.

Я задумался. Где же я ему среди ночи зеркало найду? Ладно, сейчас попробуем. Вышел, позвал Сэферта, моего оруженосца, и говорю:

- Протопи в угловой комнате камин и повесь туда зеркало.

Тот тоже растерялся.

- Где же я его найду?

- Где хочешь. И быстрее. Как сделаешь - доложи.

Потом хлопнул его по плечу, чтобы не обиделся. Хороший он парень, всего на три года меня младше, почти приятель. Да и угодил сюда не по своему желанию, а по вине моего батюшки. И добавил:

- Слушай, надо. Дело важное.

Справился Сэферт быстро. Не успели мы и четверть часа помолчать, как он уже доложил, что все готово. Рейвен тут же пожелал в эти самые покои отправиться, и отправился. Когда он ушел, я заметил, что нам с Ральфом стало как-то легче. Прямо, как раньше. Ральф снял свою маску старого служаки, даже ремень слегка распустил, и говорит спокойно:

- Не знаю уж, какой камень в Сарголе, а Карисса как кремень должна стоять. Так что, командуй, Дэниел.

Дэн как-то виновато улыбнулся.

- Ребята, вы еще не поняли. Командовать Лайонел будет.

Я вскочил.

- Сэр, но почему?

А он поднял на меня глаза и отвечает:

- Потому что маршал Дэниел умер. Убит в Эстере неизвестными грабителями. А перед тобой сейчас Дэн, Свободный воин. Советом и делом я вам помогу, но маршал теперь ты - тебе и командовать.

Ничего я не понял. Может, это все-таки дурной сон? А Ральф не стал выяснять, сон это, или нет. Он вместо этого положил на стол план города и окрестностей и посмотрел на меня.

- Тогда давай решать, как будем защищаться.

Усмехнулся грустно и добавил:

- Маршал.

И только теперь мне впервые стало по-настоящему страшно.

4.

А за следующие полтора суток произошло сразу несколько событий. Сначала я наконец-то нормально выспался. На рассвете Дэн заставил-таки меня лечь в постель, и только к началу следующего дня я оторвал голову от подушки. И на меня сразу же обрушилась новость: в тот вечер, когда Рейвен и Дэн уже подъезжали к Кариссе, Гельмунд перешел Лейн. Армия его насчитывала около десяти тысяч и шла налегке, почти без обоза, даже лучников посадили на коней. Меня поразило то, что разведчики видели только шесть знамен, считая гельмундовское. На одном из них корчилась ненавистная крылатая тварь, а все остальные, хорошо известные, принадлежали родственникам и свойственникам семейства Вирден. Вот уж никто не ожидал, что свободолюбивые заречные бароны оставят Гельмунда практически без поддержки. Правда, мрачный Ральф предположил, что за первым войском идет второе, более медлительное, и с ним прибудут осадные машины. Рейвен же только фыркнул и безапелляционно заявил, что пока это все, с чем нам придется иметь дело. Почему-то я ему поверил, только хотел бы уточнить, сколько продлится это "пока". Не знаю, что думал на эту тему Ральф, но соответствующие меры он предпринял. Все дома в радиусе доброй лиги от Кариссы были просто сожжены, а их жители перебрались в город. Вырубили даже стоявшие вдоль тракта дубы и отволокли стволы за главные ворота, баррикадировать улицы. Малые ворота, северные, начали закладывать изнутри камнем: пусть себе ломятся на здоровье. На башнях готовили жаровни для смоляных котлов и подъемники для камней. В общем, город был готов к бою.

К полудню явилась вторая разведка и подтвердила все старые сведения. Рисковые ребята умудрились пересчитать чуть ли не все значки и флажки на копьях. Правда, на обратном пути им здорово повезло: они чудом уклонились от стычки с передовым дозором, который вел один из орденских. К слову говоря, рыцарей этих оказалось всего ничего: двадцать шесть флажков в войске и этот дозорный, и шло с ними не больше полутора тысяч народу. Эргис, лейтенант разведчиков, кое-что слыхавший об Ордене, уверял, что две трети из них - просто вольнонаемная дружина. Рейвен склонен был с ним согласиться. Еще тысячи четыре шло под гельмундовским орлом, и командовали ими сам Гельмунд и двое его племянников, Эдмунд и Эдвин. Все остальное войско едва насчитывало тысячи три-четыре и являло из себя сборную солянку из мелких дворян со свитами и наемников. Там только двое предводителей имели право распускать знамя, но оба в героях и великих полководцах не числились, и в расчет их можно было попросту не брать. Это не могло не радовать. Значит, не десять тысяч, а чуть поменьше, да и организованы похуже, чем мы ожидали. Впрочем, Рейвен предупреждал в своей обычной истинно вороньей манере, чтобы мы не спешили радоваться.