Фомич - Ночной Воин

- Ты что же, такой сякой, делаешь? Ты что же это с ягодой вытворяешь?! Кто же так малину собирает?!

Он в ответ на меня ноль внимания, только фыркает. Разозлился я, подошёл поближе, да как дам пинка! Очень меня обидело, что он не по ягодке собирает...

- Да как же медведь будет по одной ягодке собирать, когда у него пальцев нет?! Дурья твоя башка! - сплюнул Фомич.

- Я-то думал, что это мужик, - оправдывался и без того смущённый Балагула. - Ещё смотрю на него и думаю, чего это он в такую теплынь в шубе ходит? Ну, когда он повернулся, я понял, что это не мужик. Извините, говорю, обознался: не за того принял. А он - грубое животное. Кааак накинется! Ну, я, конечно, грудью... это... на землю. Ну, а он сверху, этот... горб мне давай рвать...

- Горб! Я тебе покажу - горб! - бросился на него Домовой.

Обеспокоенный Фомич остановил его, удержав за плечо:

- После отношения будете выяснять. А сейчас надо побыстрее отсюда убираться, как бы нас хозяева об этом не попросили, тогда хуже будет.

- Медведи, что ли? - испуганно поинтересовался Балагула.

- Нельзя Хозяина по имени звать. Придёт. Зови, как хочешь: Хозяин, Босой человек, только не по имени, - погрозил ему Оглобля...

Кусты малины на краю поляны затрещали, зашевелились...

- Ну вот, накликал... - тихо сказал Оглобля, доставая топор.

- Ты стрелять не спеши, пока я не скажу. - удержал вскинутый мной обрез Фомич.

Мы встали посреди поляны спина к спине, заняв оборону, готовые дорого отдать свои жизни. Обступая нас плотным кольцом, изо всех кустов, выходили и выходили медведи.

Тогда вперёд выступил Фомич:

- Мы не враги Лесному Народу! Мы воюем с Нечистью, с Лесной тоже. Я - Фомич, Ночной Воин. Вы меня должны знать. Я ваших медвежат во время обходов в лесу находил и к Поляне выводил. Наш друг обидел Медведя не по злобе, а по глупости и по недоразумению. Если вы на нас нападёте, мы будем защищаться. Кому польза, что мы побьем друг друга? Я сказал, вы - думайте.

Он вернулся к нам, а Медведи собрались в круг, что-то обсуждая. Потом вперёд вышел самый большой и старый из них. Он сказал:

- Идите, куда шли. Мы вам вреда не причиним. Если сумеем, то и поможем. Отдыхайте. Мы покараулим.

Медведи скрылись в кустах, а мы поели, приготовив на костре кашу. Вернее, поели все, кроме Фомича и Оглобли.

Я спросил у них, не выдержав:

- Чем же вы кормитесь? Не спите, не едите...

Ответил мне Фомич:

- Надеждами питаемся, чужие сны смотрим, чужой покой охраняем. Зато с нами и хлопот меньше: готовить не надо, нам ни холодно, ни жарко не бывает...

Вздохнул, помолчал, потом добавил:

- А хотелось бы...

И отошёл в сторону, где они с Оглоблей принялись что-то горячо обсуждать.

А у меня почему-то пропал аппетит.

Зато Балагула и Кондрат ели с такой поспешностью, что только ложки со свистом воздух рассекали.

Балагула, как оказалось, из лени даже миски с собой не взял. Пришлось ему есть из одной миски с Кондратом.

Сначала они долго перетаскивали эту миску каждый в свою сторону, стараясь подтянуть поближе к себе, потом вцепились левыми руками каждый в свой край, и со страшной скоростью замолотили ложками по каше.

Брызги летели во все стороны, оба были в этой каше по самые уши. При этом Балагула так быстро работал ложкой, что не успевал вовремя открывать свой ковш, отчего пару раз кашу с ложки вместо ковша перегружал прямо себе на физиономию.

Кондрат тоже несколько раз промахнулся и забросил кашу себе за спину, вместо каши удивлённо ловя ртом воздух.

При этом оба они бросались на миску с удвоенной энергией, когда им казалось, что сидящий напротив зачерпывает чаще. В один из таких моментов Кондрат только засунул ложку в рот, как ему показалось, что его приятель зачерпнул лишний раз.

Он ринулся к миске, Балагула рванулся на перехват...

Раздался стук лбов, глухое оханье, а потом что-то булькнуло...

Услышав непривычную тишину с того места, где они ели, я поднял голову и увидел, что Балагула сидит на корточках, торопливо перегружая содержимое миски прямо себе в распахнутый ковш, а Кондрат сидит на земле с выпученными глазами, открыв рот, из которого торчит... черенок от ложки!!!

Ложка, между прочим, была у него деревянная, с хороший кулак. И когда они лбами стукнулись, он эту ложку и проглотил, а она застряла у него в горле.

Глаза у Домового покраснели, вылезли из орбит, а по щекам и бороде градом катились слёзы.

К нему подскочил Борода, попытался похлопать по спине, но безуспешно. Я попробовал вытянуть ложку за черенок, - не тут-то было, застряла она в горле наглухо. Оглобля и Фомич топтались рядом, не зная чем помочь в такой неожиданной ситуации.

Балагула, как ни в чем не бывало, продолжал вытряхивать себе в рот остатки каши.

Наполнив остатками ковш, он задвинул его на место, булькнул, заглатывая, потянулся и подошёл к нам.

Посмотрев на наши безуспешные потуги, послушав горячие споры о том, как помочь Домовому, он отстранил меня, наклонился над раззявленной пастью Кондрата, двумя пальцами покачал деревянную ложку за черенок. Встал, помычал, покачал головой. А потом, мы даже охнуть не успели, взял и затолкнул ладонью ложку внутрь.

Кондрат судорожно дёрнул кадыком, и в наступившей тишине было слышно, как ложка тяжело чавкнула на дно желудка.

Страдалец Домовой сидел, отчаянно и со свистом хватая ртом воздух, вытирая со лба испарину.

Немного придя в себя, осторожно потрогал живот. Прислушался, наклонив голову, к своим внутренним ощущениям, явно остался чем-то недоволен, встал, подобрал увесистую палку и медленно пошёл на Балагулу, бессвязно бормоча в ярости:

- Мы не дойдём вдвоём! Я его порешу! Не мешайте мне! Он меня вилкой! Меня Медведь из-за него обболел! Я Радио тащил! Он в меня ложку!!!

Балагула попытался залезть на дерево, это ему не удалось, мешал пупок. Он сорвался, тут же спрятался за ствол, и оттуда заговорил:

- Я тебе жизнь спас! Задохнулся бы ты без меня - дурак!

- Ты не кипятись, Кондрат! - стараясь быть объективным, вмешался я. - Мы действительно не могли эту ложку вытащить. Так что выходит, что он тебе и вправду помог.

Так мы уговаривали Домового.

- Ну и ладно! - размазывая по физиономии слёзы обиды, произнес Кондрат. - Только Радио он дальше сам попрёт... И рогатину!

- Ладно, ладно, всё сделаю... - на удивление покладисто согласился Балагула.

- Слышь, Борода, - обратился Домовой к нашему знахарю. - Ты всё знаешь, скажи, дерево переваривается?

- Мне кажется, что нет, - задумчиво почесал Борода бороду.

Кондрат заметно помрачнел, и заметивший это добродушный Борода попытался успокоить его:

- Ты не переживай, Кондрат, - всё лишнее из желудка само собой выходит, естественным путём...

- Что?! - выпучил глаза Домовой. - Да ты что! Ты знаешь, какая ложка здоровенная?! Она в горло еле прошла, как же она выходить будет?! Больно же!

- Ну и что? - выставил ковш осмелевший Балагула. - Потерпишь!

- Я потерплю! - зловеще согласился Кондрат. - Но только потом засуну тебе эту ложку туда, откуда она у меня выйдет...

- Чтоб она у тебя там застряла, - проворчал тихонько Балагула.

- И зачем только я с вами увязался? - ворчал Кондрат, прислушиваясь к тому, что происходит у него в животе.

- Правильно, - поддакнул красавец Балагула. - Сидел бы в избе, Дом охранял. Только зачем тебе пустой Дом охранять? Что там охранять?

- Очень даже многое! - рассердился Кондрат. - Даже в пустом доме всегда есть что охранять...

Глава семнадцатая

Что Домовой охраняет?

Наверное, никого из Домашних полудухов в народе не знают так хорошо, как Домового, или Дедушку, как его ещё иногда называют.

И ни про кого из Домашних столько кривотолков не ходит.

Попробуйте заговорить о Домовом среди людей. Каждый начнёт с горячностью доказывать что-то своё. Одни будут утверждать, что Домовой добрейшее и милейшее существо, другие - что Домовой самый отвратительный пакостник из всех Домашних, что он не только пакостит по всякому, но ещё и самую тесную дружбу ведёт с нечистой силой, её за собой в Дом тащит, по углам расселяет, хозяев выживает.