Книга Предтеч

- Мне тут шеф сказал передать, чтобы ты привел свою телку к нему. Он с ней побазарить хочет.

Спутник ее совершенно неожиданно улыбнулся широчайшей из улыбок.

- Савва Николаевич-то? Все такой же, гляжу, озорник. Так он меня, оказывается, не узнал? А я-то думаю, чего это он со мной не здоровается, и не серчает ли на меня за что... Уж бог знает, что думал... Пойдем, проводишь... Наталь, погоди малость, я на десять минуточек, ага?

Сбитый с толку "валун", поскольку, вообще говоря, ничего подозрительного не происходило, почел за благо подчиниться, и скоро они скрылись за той самой стеночкой. Впрочем, она оставалась в одиночестве совсем недолго, поскольку вместо запланированных десяти минуточек ее спутник вернулся, самое многое, - через одну. Потирая руки, весь оживленный, он бодро произнес:

- Ну что, - к десерту и кофе приступим? - И он помахал ожидающему дальнейшего развития событий официанту.

Когда тот ушел за заказанным, она спросила:

-Что все это значит?

-Ничего такого особенного. Ты всего-навсего приглянулась какой-то старой сволочи, которая, по древности лет своих с нормальными женщинами на особые подвиги уже не способна.

-Ты что, его знаешь?

-Вот сегодня первый раз увидел, а так - и знать не хочу...

-А этот... он где?

-Хороший вопрос. Полагаю, - что в каком-то смысле недалеко, хотя отсюда и не видать. Знаешь, - в какой-то мере я ему завидую, и хотел бы побывать недолгое время на его месте, посмотреть, что и где, да как оттуда выглядит... Вот только, боюсь, ему, при его типе нервной деятельности, может и не понравиться, особенно если без предупреждения, и вот так, сразу.

-Так они же искать пойдут!

-Это - маловероятно. Потому что во благовременьи они его получат, и ждать долго не придется. "Грузы - ночью" - солидная фирма, - с пафосом проговорил он, назидательно подняв палец, - деловая репутация у нас, значить, на первом месте. В целости и сохранности прибудет, хотя такие грузы для нас, признаться, и в новинку.

Хотя были они к этому моменту сыты-пересыты, фирменные пирожные оказались настолько вкусными, что, переглянувшись, они решили повторить заказ, дополнив его одной крохотной рюмочкой ликера на двоих. Когда они, расплатившись и оставив очень близкую к ПРАВИЛЬНОЙ сумму чаевых, благодушествовали, допивая кофе, до них донесся чудовищный, только отчасти приглушенный расстоянием и чудовищно-массивными конструкциями "Центральной Кухни" вопль.

- Ага, - удовлетворенно проговорил он, молча послушав звук на протяжении десяти-пятнадцати секунд, - вот и будильник. Нам, хотя и без особой спешки, но все-таки пора...

Он возник неведомо как и откуда, очутившись отчасти - в проходе, отчасти - под столом, находившимся через стол от занимаемого шефом и собратом, и теперь жутко, монотонно визжал, затравленно глядя из-под стола бессмысленными глазами. Визжал, как циркулярная пила, которую обманули, подсунув брус сухостойной лиственницы, визжал, как будто черти делали колбасу из его кишок, вместо фарша пользуясь горяченькими угольками. Визжал, останавливаясь только для того, чтобы набрать новую порцию воздуха, да и то не вдруг, успевая побагроветь к этому моменту. А кроме того он совершенно очевидно ничего не соображал, и тут не помогли своевременно примененные народные средства, вроде битья по щекам и обливания холодным "Баржоми". А кроме того - он все норовил забиться во всю меру своих сил под стол, и появлялись некие признаки того, что ему не мешало бы сменить подгузник. Тем временем парочка, вежливо распрощавшись с окончательно переставшим что-нибудь понимать официантом, неторопливо спускались по лестнице, заботливо взявшись под руки. Оделись. Вышли на площадь и пошли, сворачивая каждый раз совершенно для нее неожиданно, в непонятных, незапоминаемых, ненужных направлениях.

- Послушай, это у нас в городе?

- Э-э-э... вне всякого сомнения.

- А почему я...

- Скажем, - так задумано, чтобы ни одна официальная дорога не вела и ниоткуда чтобы видно не было. Таких вещей полно вокруг нас, и можно запросто, гуляя по лесу не нагулять на расположенный там объект не из-за охраны даже, а только потому, что все дороги, все тропы ОГИБАЮТ его, обтекают так, что в него не упрешься невзначай. Понятно? Так вот очень близко к тому и талантливо сделано.

- А фирма эта...

- Так это когда было, - он проникновенно заглянул в топазовые глаза, - и, главное, где? И какая разница? И в последний ли раз?

Оглянешься - и впрямь как не бывало. Ничего не бывало. Как иной раз снится какое-нибудь добро, и уж руки протянешь, и разулыбаешься во сне, но тут проснешься, как на грех, - ан хвать! - ан нету.

- Вот-вот, - подтвердил он, как будто бы читая ее мысли и чувствуя ее чувства, - так-то оно лучше будет, спокойней.

"Проводил это я ее до дому, процеловались, как водится, в подъезде, минут тридцать, все никак, дураки, не могли оторваться друг от друга, как будто не знали, чем это чревато. Так вот кто я, оказывается, такой! Предприниматель начинающий! По крайней мере, - в том числе. И пришла мне в голову мысль лежащая на поверхности, но до того сбивающая, что у меня даже дух захватило: вспомнил я, как она сон свой рассказывала, так вот не вошел ли, грешным делом, ее гиперобъем под воздействие кристалла, - опосредованно, через мой? А-а-а... пусть будет, как будет, потому что я все отчетливее чувствую, насколько плевать становится на все и всяческие резоны, когда бывает вот ТАК.

XVI

Около месяца тому назад, выполняя соответствующие договоренности, я пригласил Ритусю к себе домой, попросил ее отвернуться, и она отвернулась, не забыв перед этим презрительно выпятить губу. Я тем временем со второй попытки вполне сознательно уже совместил кристалл с гиперобъемом Ритуси. Мы с кристаллом и вообще в последнее время довольно успешно друг друга осваиваем, и у меня уже и тогда была уверенность, что если совмещение достоверно произошло, то хоть что-то все-таки будет непременно. И весь этот месяц я ничего толком не знал, потому что Ритуся совершенно явно начала избегать меня, а особенно столь привычных для нас в прежние времена разговоров тет-а-тет. Она осталась вроде бы прежней, но появилось, - ей-ей появилось, я-то вижу! - у человека что-то, к чему он может вернуться от любых невзгод. Это, надо сказать, здорово сказывается. Знаете это? "Ну и пусть на работе нелады, и устал я, как собака. Ну и пусть сынок двоечник и смотрит на меня пустыми глазами. Зато жены сегодня дома нет, а у меня полнехонькая бутылочка спрятана. Вот сяду я это перед телевизором, колбаски нарежу, рюмашку налью..." И т.д. и т.п. - в зависимости от человека. Она молчала, и я, соответственно, не навязывался, хотя мне до кончика хвоста хотелось знать, о чем мечтает она на самом дне своей жутковатой (если не наигрывает все-таки) души. Точнее даже - куда, на что именно направляет ее помимо ее же воли Тот Самый инструктор. Наконец, вчера появились первые достоверные сведения, а именно, около десяти часов вечера у нас раздался телефонный звонок, и мать, которая была рядом, подняла трубку, аллекнула, сделала страшные глаза и говорит:

- Тебя...

- Кто?

- Не представились. Женский голос.

Я не сразу узнал по телефону этот слегка задышливый голос:

- Здравствуйте.

- Здравствуйте...- Я даже кивнул зачем-то, как будто меня могли видеть, - настолько ко мне никогда не звонили взрослые женщины.

- Вы меня не узнаете? Это Надежда Петровна, Риточки... Маргариты Крицкой мама...

Тут я и впрямь ее узнал.

- Здравствуйте. Что-нибудь случилось?

После этого она заревела. Не знаю более глупого и неловкого положения, чем стояние с телефонной трубкой в руке, когда с другого конца в нее рыдает почти вовсе тебе незнакомая женщина. Взрослая женщина.

- Я... Я бы никогда вам не позвонила, но сейчас просто не знаю, что делать.

Тут я, кажется, перепугался уже всерьез:

- Господи, да что случилось-то?

- Вы знаете, ее до сих пор нет дома.