Журнал «Если» 2008 № 09

Он уже достаточно сам себя изругал за доверчивость: нашел с кем искать неуловимый сайт любителей крысеток! А если бы они нашли этот райский ресурс, если бы нанялись туда? И через неделю обнаружились подлинная профессия Ферапонта, ремесло Захара и еще какая-нибудь нелепица в биографии Радмилы?

Наконец Захар нашел удачное решение: просто объехать корпуса по периметру забора. Если Радмила ему не попадется – значит, она в каком-то баре, или в холле перед видеоаркой, или в чьем-то номере (она не производила впечатления распущенной женщины, но всякое случается). А если она дышит свежим воздухом – то нужно объяснить ей, что в загородном пансионате это дело опасное: кроме смаев, для которых имеют в жизни смысл только их бурные страсти, кроме «ночных ангелов», способных переехать человека на своих мощных скутерах и умчаться, есть еще «бригада 200», совершающая свои дурацкие вылазки с совершенно бесцельным и радостным битьем витрин и морд. И договориться с ней невозможно: слов «пожалуйста», «не бей меня», «мне больно» в общеизвестном лексиконе этой бригады нет, значит, и понимать их она не обязана.

Время было такое, что даже самые безумные постояльцы, обалдевшие от свежего воздуха, убрались наконец под крышу. Захар поработал с навигатором, вынул план пансионата, увеличил до последней степени и нахмурился – ему не понравились непонятные строения без всякого номера, как полагалось бы жилому корпусу, в северной части парка.

Умный человек среди ночи туда бы не потащился – но взбалмошная женщина (еще сутки назад Захар вовсе не считал Радмилу взбалмошной) запросто может понестись на скутере, куда глаза глядят. Захар решил подъехать поближе и посмотреть, что это такое.

Он издали увидел, что света в строениях нет. Подкатив поближе, обнаружил, что это и вовсе развалины. Казалось бы, что может женщина, не слезающая со скутера, делать ночью в развалинах? Но Захар для очистки совести решил проехаться вдоль длинной стены до того места, где полагалось быть забору и проложенной вдоль забора дорожке для прогулок и верховой езды.

Оказалось, в заборе есть дыра, и через эту дыру в парк пробираются всякие сомнительные персоны. Захар догадался об этом, сперва увидев белесое светящееся пятно на уровне человеческого роста, а потом и физиономию под этим пятном.

– Махмуды… – пробормотал он. – Вот мне сегодня чего не хватало… Махмуд в белой чалме из светящейся ткани шастал тут пешком. Он увидел приближающийся скутер, но фара ослепила его, и он не понял, что за рулем мужчина.

– Вай, гламур-ханум! – закричал он. – Ходим кирдык-сарай ту-дым-сюдым, ай, тудым-сюдым якши!

Это было недвусмысленное амурное предложение. Захар насупился: видно, здешние Махмуды уже наловчились знакомиться в парке со скучающими постоялицами пансионата.

– Кыш, кизяк-малай! – ответил он сурово на сладкие заигрывания. И полагал, что удивленный махмуд уступит ему дорогу.

Оказалось, другой бездельник в мерцающей чалме (дорогая, кстати, штуковина) подкрался сзади и хлопнул Захара по плечу.

Захар развернулся с ловкостью бывалого скутермена – вместе со скутером, высветил наглеца и всем видом показал: уйди с дороги, не то наеду!

—   Гулям, шайтан-огонь давай, да? – очень любезно обратился к Захару малорослый махмуд, старательно изображающий восточного человека в соответствии с популярными анекдотами.

—   Курим-йок, да, – отвечал Захар, и это было чистой правдой, он не курил и зажигалку с собой не таскал. Он уже был готов вжать до упора педаль, но рядом с малышом образовался еще один чалмоносец.

—   Гулям, дебил-бахча обитай, да? – спросил суровый махмуд с белобрысой челкой и желтоватой щетиной на небритой физиономии.

Это они про пансионат, сообразил Захар.

—   Иди к шайтану, кизяк-малай, – отрубил Захар, знавший на этом наречии всего несколько слов, и те – невежливые.

—   Ишак-базар кончай, да! Кирдык-арба отдавай, да! – заорал вдруг белобрысый махмуд и попытался ухватиться за руль.

Опять же – не тут-то было. Захар поднял скутер в свечку, развернул его на девяносто градусов, можно сказать, в воздухе, треснул Махмуда ребром ладони по шее, качнулся вперед – и, если бы под колесами был асфальт, через минуту оказался бы километра за два от псевдовосточных гопников.

Но он вломился в высокие кусты полыни – хорошо еще, что не застрял.

За спиной голосили Махмуды – поминали всуе аллаха, в которого верили только при ночных вылазках, днем-то для них, убогих, место аллаха занимал грозный и справедливый сисадмин. Махмуды призывали также какого-то батыра, который бродил неподалеку и, похоже, был вооружен. Захар, пытаясь продраться сквозь полынь, разобрал что-то вроде «шампур-батыр».

– Ладно, будет вам шампур-батыр, – сказал Захар, щелкая тумблером на панели скутера.

Всякая техника нуждается хоть в маленькой доработке. За скромные деньги Захару встроили в сдвоенную опору для руля металлическую пластину, в меру гибкую, которой можно было отмахаться от тройки зарвавшихся смаев или Махмудов. До сих пор он ее в ход не пускал ни разу.

Но драки не случилось – хотя обе стороны уже к ней приготовились.

– Мигай-арба! – донеслось слева.

– Шайтан! – недружно ответили сразу со всех сторон. – Кыр-дык-оглы!

Скорее бы, подумал Захар, подъехала патрульная машина.

Светящиеся пятна кинулись в разные стороны. Захар быстренько приладил пластину на место. И тогда лишь подумал – а что тут, собственно, делает патрульная машина? Если эту ночь и эту местность выбрали для своей игры интелы – здешняя охрана правопорядка может расходиться по домам и ложиться спать.

Он за руль вывел скутер из полыни и пошел обратно вдоль стены, надеясь увидеть мигалку и спросить, в чем дело. Документ цензора давал ему право на содействие патрульных служб, а уж на вопрос-то ему ответили бы.

За стеной кто-то завозился, вскрикнул, захрипел, раздался хруст, как если бы тяжелую бочку покатили по хворосту. И прямо перед скутером упал кусок бетонного блока с торчащими арматури-нами. Еще пять сантиметров – и от колеса осталась бы кривая загогулина.

Не сообразив сгоряча, что перебросить такую глыбу через недоло-манную стенку, достигающую двух метров, – задача выше человеческих сил, Захар решил проучить недоброжелателя. Он повернул фару и быстро повел скутер вдоль стены в поисках подходящего места. И оно нашлось – там, где когда-то было большое окно. Захар взял скутер на плечо, быстро и бесшумно перебрался по ту сторону стены, а там уж, снова отцепив металлическую пластину, увеличил яркость фары и стал полосовать световым лучом заросли, которые в развалинах были куда гуще и пышнее, чем снаружи.

– Помогите! – донеслось из развалин. – Патруль!..

Захар высветил двух человек, которые яростно боролись в кустах под стеной. Тот, что сверху, повернул голову – и Захар узнал Ферапонта.

Теперь стало ясно, отчего по дороге носится патруль. Хитрый киберсквоттер умудрился удрать, и, возможно, не в первый раз. Думал отсидеться в развалинах, но столкнулся там с Махмудами.

– Ага! – воскликнул Захар. – Тебя-то мне и надо!

Он наконец нашел врага. То, что арестовать Ферапонта велит долг, это одно, а то, что из-за старого шантажиста не состоялись отношения с Радмилой, совсем другое! И вот за это его следует проучить.

Ферапонт уставился на него, выпучив глаза. Менее всего он ожидал, что на выручку маленькому Махмуду, с которым он сдуру сцепился в развалинах, придет цензор. Теперь следовало удирать без оглядки. Что он и сделал, метнувшись в темноту – лишь треск по кустам пошел!

– Вставай живо, кизяк-малай! – крикнул Захар, устремляясь в погоню.

Парнишка поднялся. Чалму он потерял и теперь был совсем похож на человека – очень юного и смертельно напуганного. Оторвавшись от своих, схлопотав несколько чувствительных тычков от Ферапонта, оказавшись во власти незнакомого и злого мужчины, махмудка уже был не рад, что оказался ночью у пансионата. Те, кого он считал своими, разбежались по кустам – а о нем забыли, никто не пришел на выручку.