Особо опасная особь

увитые плющом. В дальнем углу сада вместо контейнера с экскрементами, обещанного Николаем Андреевичем, находился одноэтажный деревянный дом — как выяснилось, баня. Лине вкратце растолковали разницу между сауной и русской баней, показали веник из березовых веток и пообещали оным веником как следует отстегать — к счастью, не сегодня. Рядом с баней в заборе была калитка, от нее шла тропка вниз к озеру — шагов пятьдесят, не больше. Юрка сказал, что после того, как Лину прожарят при температуре сто градусов и отхлещут веником, ей надо будет бежать голой по тропинке и прыгать в озеро — охлаждаться. Лина еще раз подивилась варварским обычаям русских, но вслух сие комментировать не стала.

А после ужина Юрка все-таки потащил ее играть в бильярд, и Николай Андреевич пошел вместе с ними, и долго озадаченно смотрел, как Юрка с Линой пытаются загнать хоть один шар в лузу, а шары крутятся и вылетают обратно. А потом сказал “Дай-ка”, отнял у сына кий и забил пять шаров за четыре удара. После этого между сыном и отцом началась жестокая неравная битва — Николай Андреевич клал один шар за другим, выполняя такие комбинации, что Лина только диву давалась; Юрка же потел, пыхтел, но тщания его не увенчивались успехом. Лина зевнула, села в кресло, откинулась на спинку, закрыла глаза. Со стороны стола раздавались непонятные слова: “Куда ты с оттяжкой, бей клапштокс”, “С машинкой только фрицы играют”, “А я тебе говорю, что это не стрейт-пул, здесь тебе не Америка”, “Через два шара в левый угол”, “Силен, батя!”, “Вот тебе своячок”, “От борта его, и правее центра”. Под этот аккомпанемент Лина и заснула.

День 29

День начался как обычно — Юрка разбудил Лину в шесть утра.

Когда-то она брыкалась, капризничала, не могла понять, зачем нужно так рано ложиться и вставать ни свет ни заря, но со временем привыкла — попробуй поспорь с Умником. Как всегда, они сделали пробежку в пять километров, искупались в озере (бр-р-р, холодна все же водичка в сентябре, особенно под моросящим дождем), пришли домой, позавтракали. А потом Юрий засобирался в город.

— Юр, возьми меня с собой, — попросила Лина. — Мне скучно одной.

— Ты здесь не одна. Найдешь чем заняться. Помоги маме по хозяйству.

— Да не нужна ей помощь! Она сама прекрасно справляется, меня только и гоняет: “Иди, доченька, видео посмотри, погуляй”. Ну да, не умею я эту работу делать — еду готовить, баню топить, в доме убираться. Но я могу научиться. А она меня учить не хочет. Почему? Я ей не нравлюсь, да?

— Ты всем нравишься, Линка, — Юрий обнял девушку, прижал к себе. — Все тебя здесь очень любят. Просто ты не создана для такой жизни — деревенской, патриархальной.

— А зачем тогда мы здесь живем? Нет, ты не думай, что я против твоих родителей, они славные… Просто такая жизнь — действительно не для меня.

— Я же тебе говорил: мы здесь ненадолго.

— Ты уже давно так говоришь. А мы торчим здесь, и ничего не меняется.

— Я решаю вопросы. Все не так просто.

— Ты каждый день мотаешься в Брянск, а меня оставляешь