Тигр. Тигр!

К подобному она давно привыкла, считая эти «киномонтажи» случайным воспроизведением зрительных образов, шутками памяти — а память, самая важная из ее необычных способностей, была главной причиной ее успехов. Так Гретчен думала раньше. Но теперь ей открылась правда.

Она снова заплакала. На ощупь обошла диван, села. Когда отчаяние наконец притупилось, Гретчен вытерла слезы и решила поглядеть реальности в лицо. Ведь она не из робкого десятка.

Но тут мисс Нанн открыла глаза — и словно бомба взорвалась в ее сознании. Она увидела знакомую комнату в серых тонах. Увидела стоящего в дверном проеме Блэйза Скайаки. Он улыбался.

— Блэйз? — прошептала она.

— Дорогая, меня зовут Жажда. Мистер Жажда. А тебя?

— Блэйз! Ради бога! Почему ты пришел ко мне? Я не оставляла следов.

— Как тебя зовут, девочка? Мы разве знакомы?

— Гретчен! — воскликнула она. — Я Гретчен Нанн, и я не хочу умирать.

— А, ночная попутчица. Давно не виделись.

У него был стеклянный голос, стеклянный взгляд, стеклянная улыбка мистера Жажды. Он сделал два шага к женщине. Гретчен вскочила и перебежала за диван.

— Блэйз, выслушай меня! Ты не мистер Жажда. Нет никакого мистера Жажды. Ты доктор Блэйз Скайаки, знаменитый ученый. Ведущий химик в ККК, создатель прекрасных духов.

Мужчина опять шагнул вперед, сматывая с шеи шарф.

— Блэйз, я Гретчен. Мы были любовниками два месяца. Ты не мог этого забыть. Постарайся вспомнить. Сегодня вечером ты сказал мне про глаза… про мою слепоту. Хоть это ты помнишь?

Он улыбнулся и скрутил шарф в жгут.

— Блэйз, ты одержим, это фуга! Помутнение рассудка! Изменение психики! Ты сейчас ненастоящий! Ты — другое существо, ведомое феромонами. Но я не оставляла феромонный след. Я просто не могла этого сделать! Потому что никогда не хотела умереть.

— Хотела, милочка, хотела. А я рад исполнить твое желание. Утолить жажду. Потому-то я и зовусь мистером Жаждой.

С визгом загнанной в угол крысы она металась по комнате, уворачиваясь от близкой смерти. Обманное движение в сторону, тут же стремительный бросок в другую — и вот он, спасительный шанс выскочить за дверь, опередив маньяка. Но на ее пути плечом к плечу встали трое ухмыляющихся громил с сильными и цепкими руками.

Мистер Жажда тоже оставлял феромонный след. След убийцы.

— Опять вы! — засопел мистер Жажда.

— Привет, старина. Сегодня попалась красотка, хе-хе?

— Вдобавок не бедная. Оцените угощение.

— Хорошая работа. Будем это считать компенсацией за трех последних, они-то оказались нищими. Спасибо, приятель. А теперь двигай восвояси.

— Ну почему мне нельзя прикончить хоть одного? — капризно воскликнул мистер Жажда.

— Ну, ну… Не упрямься. Должны же мы беречь своего охотничьего пса. Ты находишь добычу, мы идем по твоему следу и делаем остальное.

— И получается, ты чист перед законом, — хихикнул один из головорезов.

— Ступай домой, дружок. Остальное — наши проблемы. И не спорь. Тебе ведь уже объяснили расклад. Мы знаем, кто ты, а вот тебе о нас ничего не известно.

— Мне известно, кто я, — важно проговорил «охотничий пес». — Я мистер Жажда. И считаю, что я вправе убить хотя бы одного человека.

— Ладно, ладно. В другой раз. Обещаем. А теперь чеши отсюда!

Когда мистер Жажда неохотно двинулся к выходу, бандиты сорвали с мисс Нанн одежду и дружно воскликнули: «Ух ты!» — обнаружив у нее в пупке пятикаратовый бриллиант. Мистер Жажда обернулся и тоже обратил внимание на блеск.

— Но ведь это мое, — растерянно проговорил он, — Только для моих глаз. Гретчен обещала, что никому…

Внезапно Блэйз Скайаки перешел на тон человека, привыкшего распоряжаться:

— Гретчен, какого черта? Почему ты в таком виде? Где мы? Кто эти подонки? Что тут происходит?

Когда на место происшествия прибыли полицейские, они обнаружили три трупа и Гретчен Нанн, спокойно сидящую на диване с лазерным пистолетом на коленях. Она изложила вполне убедительную версию незаконного вторжения в ее жилище с целью вооруженного грабежа и изнасилования, каковые намерения нельзя было пресечь иным способом, кроме стрельбы на поражение. При мертвецах не было найдено оружия, но ведь если преступники заявили мисс Гретчен, что располагают таковым, у нее не было причины в этом сомневаться. На их телах остались следы побоев — эка невидаль, бандиты народ драчливый. Мисс Нанн заслужила похвалу за храбрость и содействие полиции.

Сдав председателю последний отчет (содержавший неправду, только неправду, и ничего, кроме неправды), мисс Наин забрала чек и направила свои стопы прямиком в парфюмерную лабораторию, куда вошла без предупреждения. Доктор Скайаки вершил свои странные и загадочные ритуалы в окружении пипеток, пробирок и пузырьков с реактивами. Не оборачиваясь, он закричал:

— Вон! Вон! Вон!

— Доброе утро, доктор Скайаки.

Он обернулся, демонстрируя кровоподтеки на лице, блеснул черными глазами и произнес с улыбкой:

— Так-так-так. Знаменитая Гретчен Нанн, я полагаю? Три раза подряд избираемая персоной года?

— Нет, сэр. У людей моего класса фамилий не бывает.

— Давай-ка без сэров!

— Хорошо… мистер Жажда.

— Умаляю, — поморщился Блэйз, — не напоминай о моем дурацком умопомрачении. Как прошла встреча с председателем?

— Я его обманула. Ты снят с крючка.

— Возможно, но не со своего собственного. Утром я всерьез думал о самоубийстве.

— И что тебя остановило?

— Видишь ли… синтез духов пачулей такая увлекательная штука!

Гретчен рассмеялась.

— Не беспокойся, ты в безопасности.

— В смысле, выздоровел?

— Нет, Блэйз. Это невозможно, так же как и для меня невозможно вылечиться от слепоты. Но мы оба в безопасности, поскольку знаем о своих недугах. И сможем держать их в узде.

Доктор Скайаки кивнул медленно и невесело.

— Какие планы на сегодня? — бодро спросила Гретчен, — Война с пачулями до победного конца?

— Нет, — мрачно ответил он, — Я все еще не оправился от шока. Пожалуй, надо отдохнуть.

— Отлично. Закажи нам обед на двоих.

ДЬЯВОЛ БЕЗ ОЧКОВ

Сон — как репетиция смерти; каждому человеку суждено умереть, и каждый познает во сне вкус смерти, пробует на язык ее горькую крупицу.

Усталый, ты ложишься ночью спать, расслабляешься и удобнее пристраиваешь голову на подушке; ты даже рад получить свою порцию смерти, зная, что обязательно наступит пробуждение. Успеваешь подумать напоследок о каких-нибудь пустяках, перебрать в памяти события дня минувшего, а затем…

В закрытых глазах зажигаются странные огни и кружатся в привычном танце, и ты, пытаясь за ними уследить, не замечаешь, как переступаешь черту и проваливаешься в дремотную анестезию. А затем и вовсе засыпаешь. Есть гипотеза, что сон — это инструмент природы для очистки мозга от лишней информации, для подготовки его к суматохе и стрессам нового дня.

Помимо кружащихся огней к тебе приходят звуки. Существует пространство, вовсе не пустое, напротив, кишащее атомными и субатомными частицами. И что еще труднее постичь, их на самом деле два — аверсное и реверсное, как стороны монеты. Одно пространство испускает непривычные твоему уху звуки. Там обитает некая сущность, зовущая себя Старр, и голос ее прерывист, искажен.

— Чарлз… Чарлз Грэнвилл… — Слова едва уловимы, — …Помехи из реверса, прошу усилить передачу.

Смутный рисунок искажается и тут же восстанавливается.

— Грэнвилл? Чарлз Грэнвилл, ты меня слышишь? — Возникает пауза, и сущность по имени Старр обращается к кому-то другому: — Неужели нельзя сделать так, чтобы он услышал?

— Не отвечает?

— Нет. Грэнвилл — редкий тип, из тех, кто не может с легкостью принять чью-либо сторону. Потому что не верит в реальность, существующую независимо от его представлений о ней. Вот и застрял между аверсом и реверсом.

— Ну и пусть там остается, нам-то какая забота?