Вертолёт

Ветви и листья дробили солнечный свет, камуфляжной россыпью пятная дощатую крышу сарайчика. Залетная птаха пряталась среди зелени, без устали распевая одно и то же. Задрав голову, майор старательно ее передразнивал. Более заняться было нечем. Басовито прогудело в воздухе, - черное, мохнатое приземлилось поблизости, энергично принялось потирать лапки. Константин перевернулся на бок, рукой подпер щеку.

- Муха. Обыкновенная муха, - он хрипло вздохнул. - Привет, глазастая! Откуда прилетела?

Насекомое, покончив с гигиеной, чуть шевельнуло ужасной головой, словно и впрямь прислушивалось к человеческому голосу.

- Ну-ну, иди сюда, умница, - майор поманил муху пальцем. - Я тебя на поводок привяжу. Станешь у меня вроде собачки.

Вероятно, придя про себя к какому-то решению, летунья деловито побежала к человеку.

- Эй, брюхатая! Я пошутил! - Константин торопливо взбрыкнул ногой. Круто развернувшись, так же деловито муха устремилась в обратную сторону.

- Ага, сдрейфила! - офицер вяло поаплодировал самому себе. - Видели бы меня друзья и знакомые. Один на один с мухой - великолепно!..

Услышав посторонний шум, он повернул голову. Разглядев шагающих к сарайчику десантников, стремительно вскочил и в несколько прыжков добрался до вертолета.

Общаться с великанами - не простое занятие. Они старались говорить тихо и преимущественно тонкими голосами, но все равно майор понимал их с трудом и, предохраняя слух, натягивал на голову шлемофон.

Он единственный оставался в вертолете. К такому поступку его подтолкнуло не геройство - всего-навсего - здравые рассуждения. В день, когда люди вернутся на базу, от них в первую очередь потребуют доказательств. Потому что не поверят ни единому слову, а не поверив, поспешат объявить дезертирами и очень даже запросто арестуют. Скорее всего, не поможет и вертолет. Мало ли симпатичных моделей продается в магазинах...

В общем - в качестве решающего аргумента требовался очередной доброволец, и Константин вызвался быть этим самым добровольцем. Иных кандидатур, впрочем, и не находилось. Сергей исполнял обязанности оператора-стрелка, и только майор, являясь пилотом и командиром летающей крепости, мог в должной мере продемонстрировать неверам из штаба отличие настоящего боевого вертолета от радиоуправляемой модели. Один-единственный день демонстраций - и все. Большего от него не требовалось. Они заранее договорились, что при любом раскладе все четверо будут оказывать содействие майору. Даже вопреки воле командования.

Решение далось майору не просто, и так же не просто протекали нынешние его дни. Он скучал. Он изнывал от тоски. В сущности, чудеса превратились в обыденность. Река жизни продолжала размеренно стекать к горизонту. Любопытные тараканы с аршинными усами более Константина не веселили, а терпкие лесные клопы не вызывали уже ничего, кроме отвращения. Но хуже всего протекало его постепенное погружение в пучину одиночества. Он редко покидал машину. Вчерашние же коллеги, напротив, старались держаться от нее подальше. С каждым часом он становился все меньше. Для них. Потому что они становились все больше. Их голоса приобретали степенность, все стремительнее сползая с ноты на ноту к нижним регистрам. А вскоре настал и тот день, когда из сарайчика они окончательно переселились в избушку. Некоторой нехватки в росте обрадованная старушка Южина не заметила. Да и как заметить, если за полтора года службы любимого внучка она и сама поубавилась в росте. С "приятелями" Вани она тоже быстро поладила. Ежедневно кто-нибудь из них приходил к сарайчику, принося молоко с хлебом. Кое-как пытались разговаривать, но беседа клеилась с трудом - по причине непонимания большей части сказанного. И все же главное понимали все. Решающие секунды приближались. Ребята добирали последние сантиметры, готовясь к отбытию на базу. Специально для вертолета была приготовлена картонная, набитая ватой коробка. Наблюдая за десантниками, майор заметил, что они исподволь начинают приводить себя в порядок. Сказывалось влияние капитана Чибрина. Пуговицы и ременные бляхи натирались зубной пастой, выстиранную и отутюженную форму старались поддерживать в чистоте...

Оглушительно хрустнул сучок под ногой Матвея. Десантники приблизились к вертолету.

- Здравия желаем!..

Майор поморщился. Слова падали каменным водопадом. Выглянув из кабины вертолета, он кивнул. На этот раз с ним говорил Южин. Его ломкий подростковый голос давался Константину легче, чем голоса остальных. Но, в общем, он и не нуждался в объяснениях. Матвей держал в руках коробку, Чибрин глядел торжественно и строго, - заветный момент настал, пора было трогаться в путь.

Махнув рукой, Константин закрыл глаза. Он должен был бы испытывать облегчение, но чувствовал нечто иное. Что именно - он не сумел бы определить. Может быть, некоторую горечь. А возможно, обычную усталость...

- Скажи ему, чтобы пристегнулся ремнями, - шепотом подсказал Южину Сергей. - Его же болтать будет в коробке.

- Не боись. Я осторожненько понесу, - успокоил Матвей.

- А если кто толкнет?

- За этим вы, ребятки, будете следить.

- Никто тебя не толкнет, - Чибрин сурово погладил по висящему на груди автомату. - Хотел бы я посмотреть на такого храбреца...

...Спустя несколько минут они уже шагали по пыльной дороге. Порядок следования, как обычно, определил капитан. Вооруженные до зубов, впереди шествовали Сергей и Ваня Южин. Сразу за ними шел Матвей с коробкой. Сам Чибрин замыкал коротенькую колонну. В отличие от впереди идущих он единственный держал автомат в боевом положении, бдительно озирая окрестности. Капитан не боялся показаться смешным. Он намеревался довести этих людей до базы. В целости и сохранности.