Забудь о прошлом

— Патрик… — У Дана даже голос сорвался. — Патрик, прошу тебя, перестань, это неподходящая тема для шуток.

— Кто же шутит? — Патрик был абсолютно серьезен, и Дан отчасти успокоился. — Было б очень неплохо хоть как-то, хоть чем-то отвлечь Марана… Ну от этих мыслей. Не находишь?

Дан удивился. Неужели это так заметно? Интересно, один только Патрик столь проницателен или?..

— Каких мыслей? — спросил он вслух.

— Ради бога, Дан! Я на его месте давно бы сошел с ума. День и ночь гадать, что происходит на родной планете, над которой не без твоей помощи нависла угроза ядерной войны!.. О всяких мелких неприятностях я и не говорю… Кстати, инфаркт это еще полбеды.

— То есть?

— Если на Торене произойдет пусть даже не самое худшее, но что-то из этого ряда… Ну ты понимаешь! Между прочим, Дан, и тебе придется туго, ты ведь тоже приложил руку к этому делу.

— Я знал, на что иду, — сказал Дан сухо. — И шеф знал.

— Что он знал? Что Маран выкинет подобный номер?

— Маран и сам не знал, — устало ответил Дан. — И никто не знал. И не мог знать.

— Никто? — Патрик обогнул койку, оказался перед натягивавшим свитер Даном и уставился ему в глаза. — Почему ты не остановил его? — спросил он свистящим шепотом. — Ты ведь был при этом. Почему ты не остановил его, Дан? Как ты мог позволить ему сотворить такое? Все черти ада! Дать шанс собрать бомбу всякому, кому это придет в голову! Ну а если они не только наделают бомб, но и пустят их в ход?

Дан молчал. Удивительное дело, за столько месяцев у него ни разу не возникло мысли, что он не меньше Марана причастен… Ну может, и меньше, но имеет самое непосредственное отношение… Маран ведь даже показал ему конверт с сакраментальным письмом, объявил, что внутри инструкция по производству атомной бомбы, а он только выронил, помнится, газету и пролепетал нечто вроде: «Как! Распространить ядерное оружие по всей Торене?» Ну еще пара невнятных реплик насчет того, что не поймут, не простят… Все. Пустая болтовня человека со стороны. А ведь он вполне мог вмешаться! Вмешаться — и что? Дать Марану понять, что его поступок чреват неприятностями, как изящно выразился Патрик, для людей, способствовавших его возвращению в Бакнию? Ведь о себе самом Маран заботиться не стал бы… Ну и?.. Если бы Маран его не послушался, сознание того, что он пошел на шаг, который… Словом, это еще больше отяготило бы его и так нелегкую ношу. Ну а если бы он послушался? Если бы Маран его послушался?

— Патрик, — Дан облизнул пересохшие губы, — а ты считаешь, что я должен был остановить его?

— А ты считаешь, что нет?

— Не знаю. Не знаю, Патрик. Не знал тогда и не знаю сейчас. А ты… Скажи, неужели тебе все так ясно? Кстати, об увлечении земной историей. Ты слышал о равновесии страха? Известно ли тебе, что в двадцатом веке ядерная война не состоялась не только потому, что мы, земляне, такие умные, а вернее, и вовсе не поэтому, а из-за того, что ядерное оружие было не у одной страны, а у нескольких противостоящих?

На этот раз промолчал Патрик. Промолчал, помолчал, потом с деланным оживлением сообщил:

— Я забыл тебе сказать. Палевиане вышли из подполья. Ребята видели за утро четверых.

Натали появилась через полчаса, флайер высадил ее прямо перед домом и улетел, а Дан и Патрик еще долго таскали в коттедж разнообразные контейнеры. Дан исподтишка разглядывал Натали, словно видел ее впервые… Собственно, почти так оно и есть, тогда, после Земли, он был, как всегда, полон Никой и не замечал других женщин, а сейчас уже способен… На что? — спросил он себя сурово… Хрупкая фигурка, темные волосы… Вообще-то она была недурна собой. Волосы, постриженные по последней земной моде в виде львиной гривы, превращали ее головку в большой пушистый шар. Черный марсианский одуванчик, сходство с которым усиливал и характер, Натали оказалась жизнерадостной и непосредственной, как девчонка, розовые щеки и губы всегда чуть-чуть смеялись.

Увидев ее хорошенькое личико, Патрик сразу приосанился, шутки посыпались градом, и коттедж стал оглашаться взрывами звонкого хохота. Дан тоже заулыбался, ему не хотелось портить настроение не в меру расходившегося товарища. Особенно, видя поощрительное внимание Натали.

Показав Натали предназначенную для нее комнатку — ту самую, так и продолжавшую пустовать, Патрик повлек ее на кухню и включил кофеварку. Дан охотно присоединился к ним, тем более, что не успел позавтракать.

— Как вы уживаетесь? — спрашивала Натали, переводя взгляд с одного на другого и обратно. — Не ссоритесь, нет? У меня почему-то еще по дороге сюда возникло ощущение, что вы все разной породы.

— Еще бы, — подхватил Патрик. — Начальник экспедиции — ни рыба, ни мясо. Его наперсник — самодовольный и упрямый осел.

— Если продолжить галерею портретов, — не удержался Дан, — я бы упомянул некоего драчливого петуха…

— А также насупленного представителя семейства кошачьих. Из больших кошек, заметьте…

Дан невольно улыбнулся.

— А что ты скажешь обо мне?

— О тебе? — Патрик замешкался. — Представь себе, никак не могу подобрать подходящее определение.

Дан вздохнул.

— Боюсь, что я недалеко ушел от Дэвида.

— Не скажи, — возразил Патрик. — Даже если и так, от Дэвида несомненно больше несет рыбой, а от тебя пахнет куском хорошо прожаренного бифштекса.

Дан облизнулся.

— Кстати, о бифштексах. Надеюсь, Натали, не все эти контейнеры входят в твой багаж. Может, в них найдется и что-то вкусненькое?

Выход палевиан «из подполья» не изменил и не прояснил ситуацию. Как и в подземельях, они проходили мимо членов экспедиции с отсутствующим видом, ни взглядом, ни жестом не выдавая, что замечают их. Те тоже не знали, как себя вести, страшась повторения истории с Миут, даже Артур больше не пытался заговаривать с немногими попадавшимися навстречу жителями города. Города далеко не маленького, наоборот, одного из самых крупных с редко попадавшимися в местных поселениях высокими зданиями в центре, но явно не густонаселенного. Большинство коттеджей в выбранном землянами для лагеря районе пустовало, судя по всему, так же обстояло дело с квартирами в многоэтажных домах, и редким, всегда одиночным прохожим грозила, возможно, участь последних обитателей вымирающей столицы. Если не всей страны, а то и планеты.

Не особенно удалось продвинуться и в представлениях об образе жизни палевиан. Рано утром, примерно через час-полтора после рассвета, они покидали свои жилища и направлялись в центр города. Пешком… флайеров или иных летательных аппаратов видно не было, не работала и канатка, в силу того ли, что обитаемая часть города резко сократилась, и нужда в транспорте отпала, или неисправности, либо других причин… они сходились к высокому круглому зданию, в определенный час двери раскрывались, впускали всех и закрывались снова. Опоздавшие попадали в здание через подземелье, впрочем, сборища горожан, пресловутые зарядки-молитвы, происходили, как в верхнем зале, так и нижнем. Процедура эта многократно повторялась в течение дня, с помощью зондов удалось-таки более-менее ее подсмотреть, но это ничего не дало для понимания сущности происходящего. Жесты и движения варьировались, но не слишком, слова и фразы, которыми они сопровождались, выглядели сущей абракадаброй, компьютеру так и не удалось разгадать их смысл. В промежутках народ — несколько десятков тысяч человек, население земного провинциального городка, растекался по окружавшим центр зданиям, предположительно рабочим местам. В чем заключалась суть работы, тоже осталось непонятным, люди, в основном, сидели за пультами и нажимали на кнопки и клавиши, возможно, управляли какими-то производствами, упрятанными за глухими перегородками. Упрятанными от нежелательных пришельцев? Вряд ли. Патрик предположил, что все городское, и не только городское, производство или то, что от него осталось, автоматизировано и изолировано давным-давно, и горожане просто эксплуатируют технологии, созданные их предками. Что они производили? Одежду, обувь, еду? Другие товары? Какие товары — в городе не было ни одного магазина… Выходит, у них нет торговли? А что тогда есть? Распределение? Такого на Земле не было никогда, это еще непонятнее, чем Бакния или Атаната…