Игры с судьбой. Книга третья (СИ)

Да-Деган почувствовал, как дрогнула рука Фориэ, чуть дрогнули и ресницы, сжались сильнее губы.

— Катаки, — заметил Да-Деган ласково, — если ты настаиваешь на развлечениях для команды, я могу приказать вздернуть тебя.

Побледнев, контрабандист отступил на шаг.

— Прошу прощения, господин, — проговорил он ломким голосом, — я думал, так будет лучше.

— Будет лучше, если ты не будешь думать, — огрызнулся Да-Деган, чуть улыбнувшись Фориэ.

Катаки, воспользовавшись тем, что на него не обращают внимания, поспешил удалиться; зная нрав Да-Дегана, он предпочитал не рисковать понапрасну.

Рэанин снова обернулся к экрану, огромному, во всю стену, наблюдая за передвижением кораблей в пространстве. Следом за флагманом осторожно крались корабли его Гильдии. Эскадра состояла более чем из тридцати кораблей.

Это было немало. Но и немного. Более, чем достаточно, что б раздавить Та-Аббас, даже Ирдал. Ничтожно мало, если б на пути возникли корабли отчаянных, на все готовых, неукротимых Стратегов. Эти б не дали даже просто спастись бегством, преследуя до конца.

Время тянулось бессовестно — медленно, как обычно в такие моменты. Оно замирало мухой, впаянной в янтарь. Оно иссушало душу ожиданием.

Да-Деган подумал, что если б еще был выбор, если б можно было что — то изменить, он обязательно б приказал отступать. Одна беда — отступать было некуда.

Незаметно, изнутри закусив губу, он вспоминал поля и росы, утренние туманы и быстрые летние ливни. Шум океанов, неистовство запертой в берегах, воды. Рассветы. Закаты. Благоухание цветов, из которых дети плели венки.

Он смотрел на экран, а перед внутренним взором вставали совсем иные картины….

Леса…. Глухие и пронизанные светом. Полет птиц в вышине. Рассветные трели соловья.

Какого б мира не касалась Империя, куда б не ступала ее нога, там исчезало сияние. Сменялись сияющие дни жуткими буро — серыми сумерками. И лишь в садах Императора сладко, духмяно, дурманно пахли травы, и плыл по воздуху тяжелый аромат ночных цветов.

Только память о беспросветной тоске, томлении и ужасе могла вести по нежеланному ему пути, заставляя смиряться с неизбежным. Память и воля. Да еще страх за тот мир, что исчезнет, оказавшись под пятою Империи.

Фориэ словно почувствовав настроение, коснулась его руки. Да-Деган посмотрел в ее лицо, смягчившись, увидев нежданное сочувствие.

Иногда она была циничной, резкой и грубой, совершенно лишенной всех женских качеств. Иногда в ней словно просыпалась совершенно юная, откровенная и искренняя девочка, которую ему было до слез жаль, и которую так хотелось закрыть от всех бед и невзгод, защитить от всех напастей.

Сейчас на него смотрела не умудренная жизнью леди, а юное и сочувствующее существо. Юная девчонка, которой так хотелось доверять, которой он и мог бы довериться. Перехватив ее пальцы, он обхватил ее ладонь своими руками, словно желая согреть. Мягко улыбнувшись, рэанин перехватил удивленный взгляд Катаки, и передернул плечами.

Соглядатаи! Куда б ни пошел, где б ни оказался — всегда рядом, следят за каждым шагом и жестом. Любопытством своим отравляют жизнь. Бросилась в лицо кровь, гневом застлало разум. Гневом на себя и на свой внезапный порыв. На Фориэ, на Катаки, на весь мир вокруг.

— Прежде чем предложить капитуляцию, — заметил Да-Деган с усмешкой, — дай залп по терминалам с горючим. Вероятно, так будет лучше.

На лице Да-Дегана вновь возникла улыбка. Только в этот раз она не была искренней. Кристаллики льда словно застыли в зрачках светло — серых сияющих глаз, и от улыбки веяло стужей.

Фориэ попыталась скрыть дрожь, охватившую ее, и почувствовала, как дрогнула рука Да-Дегана. Казалось — сейчас он сожалел о словах брошенных пару секунд назад. Но внезапно он вскинул голову и расправил плечи, словно устремляясь навстречу солнцу и ветру. И никаких сожалений больше не было в лице беспорочного, светлого юноши, которым он казался.

Взгляд Фориэ ласкал его кожу, задержавшись на длинных, красиво изогнутых ресницах, на завитках белых, словно пушистые хлопья снега, волосах.

Она любовалась им. Не могла не любоваться. И все же, если б у нее была возможность — она бежала бы прочь, бежала б от него без оглядки. Несмотря на пластик кабрана в кармашке, он был пугающим и чужим…. Иным. Ни один из знакомых ей Стратегов не стал бы действовать подобным образом. Ни один! Но этот странный светловолосый человек…. Знакомый незнакомец. Когда — то они были знакомы, и ей казалось — она знает все. Очаровывала его незлобивая мягкость, свет глаз. Оказалось, незлобивость не была истинной. Он был разным. То обжигал подобно огню, то замораживал холодом, заставляя кровь не течь, а с трудом проталкиваться по жилам.

И он был опасен. Куда более опасен, чем вся его свита, чем этот, подхалимчик Катаки и еще десятки его служащих.

Он был тем опаснее, что запах хищника не бил сразу в нос. Это ощущение приходило слишком поздно, когда, запутавшись в паутине его интриг, не было возможности вырваться, и оставалось, смирившись подчиниться.

Он казался душевным и близким, но был бездушен, хоть и не бесстрастен как статуя. И он был самым великим обманщиком из всех, что ей доводилось встречать.

И тем не менее, зная чуть не о всех его грехах, она его прощала. Прощала за ту легкую тень надежды, что он ей подарил. За то, что пусть и маловероятно, но его слова могли сбыться. Она прощала его за то, что истово хотела верить, а если и обманывалась, то потому, что мечтала обмануться, потому что верить намного проще, чем не иметь веры совсем.

Он словно прочитал ее мысли.

— Совсем скоро, — заметил мужчина, — мы подойдем на дистанцию удара. Не желаете ли удалиться в каюту? Там спокойнее.

— Вы сами уйдете? — спросила Фориэ, дерзко выставив подбородок. — Я желаю остаться с вами….

— Надо же, — заметил Да-Деган грустно. — Как вас напугал Катаки. Хорошо, я ничего не имею против вашего присутствия.

Он насмешливо склонил голову и снова уставился на экран, словно его завораживал пустой, космический пейзаж, сияние далеких звезд.

Нет, он не был спокоен. И не был равнодушен, но это совсем — совсем не бросалось в глаза. Он жил ожиданием, хоть и не смотрел поминутно на часы, подгоняя время. Казалось, будь то в его воле, он бы остановил время, заморозив его своим дыханием.

Да-Деган только чуть заметно вздохнул, когда луч лазерной пушки, коснулся ажурной вязи ферм заправочного терминала. Сжав руки в кулаки, так, что побелели костяшки пальцев, он стоял и смотрел, не мигая на то, как порядок превращается в хаос.

Кривились губы в усмешке, словно судорогой сводило лицо. Горели глаза фанатичным светом ненависти. Ненавидел! Как ненавидел! Не было меры его ненависти.

Внезапно, отвернувшись, он проследовал в каюту, и Фориэ ничего не оставалось, как уйти вслед за ним.

Упав в кресло, со злостью ударив по подлокотнику, Да-Деган посмотрел в лицо рэанки. Дрогнули губы, словно он хотел что — то сказать, но потом, передумав, он заставил себя, расслабившись, обмякнуть и прикрыть веками лихорадочный блеск глаз.

Через несколько минут в каюту заглянул Катаки.

— Они капитулируют? — спросил Да-Деган, расслабленно сидя в кресле и не открывая глаз.

— Они пытаются сопротивляться, господин. Может, ну их, трофеи?

— Мне нужны базы данных Та-Аббас, — холодно заметил Да-Деган.

— Потеряем корабли, — зло бросил Катаки. — На верфях есть несколько кораблей в почти полной готовности и с оснащением.

— Но безоружных. Изволь их не упустить, Катаки! Упустишь — придушу!

Открыв глаза, Да-Деган зло уставился на Катаки гипнотизирующим, холодным, высасывающим душу взглядом. И повинуясь этому взгляду, капитан проглотил все свои возражения и ушел.

Да-Деган снова откинулся в кресле, словно ничто сущее его не беспокоило. Фориэ бесшумно прошла по каюте.

— Не злись, — проговорил Да-Деган тихо. — Ни ты, ни я ничего не в силах изменить.

— Тебе обязательно нужно быть монстром? — спросила Фориэ ядовито. — Убивать, унижать, издеваться? Ты, ты — тварь!